Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт
Резные ворота, огромные каменные львы и чудная аллея сразу поразили его, а когда он увидел замок, великолепный сад, прекрасные оранжереи, мраморные террасы, широкие лестницы, конюшни, великолепных павлинов и ливрейных лакеев, то совершенно потерял голову. Но окончательно доконала его картинная галерея.
– Это что-то вроде музея, не так ли? – спросил он Седрика, когда его ввели в большой красивый зал.
– Нет, – нерешительно произнёс Фаунтлерой, – не думаю, чтобы это был музей. Дедушка говорит, что это все мои предки.
– Неужели всё это ваши тётки и дядья? Вот так семья!
Он от изумления опустился на стул, не отрывая глаз от висевших по стенам портретов. Седрик с трудом растолковал ему, что это вовсе не семья его деда, а изображения давно умерших предков. Пришлось прибегнуть даже к помощи миссис Меллон, которая помнила не только имена всех этих людей и фамилии художников, запечатлевших их, но хорошо знала все подробности их жизни со всеми романтическими похождениями этих давно исчезнувших аристократов.
Когда мистер Гоббс понял, в чём дело, и услышал эти рассказы, он был так очарован, что часто приходил из гостиницы «Герб Доринкорта» и проводил целые часы в этой картинной галерее, где со стен глядели на него из золочёных рам красивые леди и важные джентльмены, а он только и делал, что качал головой и говорил:
– И всё это были графы или вроде этого! И он тоже будет таким и унаследует всё это!
В глубине души он теперь уже не так презирал аристократов и их образ жизни, как прежде. Надо сознаться, что его республиканские убеждения тоже до некоторой степени изменились за последнее время. Во всяком случае, в один прекрасный день он высказал совершенно неожиданную мысль:
– Кажется, я бы сам не отказался быть графом…
С его стороны это было большой уступкой.
Наконец наступил день рождения маленького лорда, и как весело провёл он его! Как прекрасен был парк, наполненный толпою нарядных людей и разукрашенный флагами! В этот день сюда пришли все без исключения, так как каждый желал выразить свою искреннюю радость по поводу того, что общий любимец в конце концов всё-таки оказался законным наследником графа Доринкорта. Всякий хотел также поглядеть на его красивую добрую мать, у которой было так много друзей среди бедняков. Даже к самому графу стали относиться гораздо лучше, потому что мальчик любил его и доверчиво относился к нему и потому что он помирился с матерью своего наследника. Говорили даже, что он успел так сильно привязаться к ней, что её благотворное влияние стало уже заметно отражаться на всех окружавших старого графа.
Кого только тут не было! Всюду сновали толпы. Тут были и фермеры с разодетыми жёнами, и молодые девушки с кавалерами, и резвящиеся дети, и болтливые старушки в красных платках – все толпились и шумели в парке. А замок был тоже переполнен гостями, приехавшими поздравить графа и познакомиться с миссис Эрроль. Среди гостей были, конечно, и сэр Гарри Лорридэль с супругой, и сэр Томас Эш с дочерьми, и мистер Хевишэм, а также прекрасная мисс Вивиан Герберт, в прелестном белом платье и с атласным зонтиком в руках, окружённая, как всегда, поклонниками. Однако она явно предпочитала им всем маленького лорда Фаунтлероя. Как только он увидел её, он тотчас же подбежал к молодой девушке, бросился к ней на шею и горячо поцеловал её, точно был её любимым братишкой.
– Милый маленький лорд Фаунтлерой, – сказала она, – милый мой мальчик, я так рада тебя видеть!
Потом Седрик увёл её в парк и начал показывать все приготовления к вечеру. Тут он представил ей мистера Гоббса и Дика:
– Это мой старый друг мистер Гоббс, а это другой старый друг, Дик; я им много рассказывал о вас и говорил, что вы очень, очень красивая и что они увидят вас сегодня, в день моего рождения.
Молодая девушка любезно пожала им руки и стала мило беседовать с ними, расспрашивая об Америке и об их путешествии в Англию и о жизни здесь. Фаунтлерой всё время стоял подле мисс Герберт и не сводил с неё восхищённых глаз, раскрасневшийся от удовольствия при виде того, как понравились ей его друзья.
– Ну, – торжественно заявил потом Дик, – такой славной девушки я никогда не видал! Она… да она совсем маргаритка… Вот как!
Все невольно смотрели на неё, когда она проходила мимо вместе с маленьким лордом Фаунтлероем. Солнце ярко светило, флаги развевались на ветру. Приглашённые болтали, играли в разные игры и весело танцевали, время летело незаметно, и юный лорд так и сиял от счастья. Весь мир казался ему прекрасным.
Но всех довольнее был всё-таки старый граф. Богатый, знатный, он тем не менее мало знал счастливых минут в своей жизни, а теперь он был счастлив, может быть, потому, что под влиянием искреннего чувства к внуку он сам сделался лучше, чем был прежде. Конечно, он не мог стать таким, каким считал его Седрик, но он всё же научился находить удовлетворение в добрых делах, исполняя желания своего любимого внука. С каждым днём ему всё больше нравилась жена его сына. Он любил слышать её голос и глядеть на её хорошенькое личико. Сидя в своём кресле, он всё время следил за ней, прислушиваясь к её беседам с мальчиком, и понемногу начал понимать, почему его внук, живший в бедном предместье Нью-Йорка и водивший знакомство с простым лавочником, мог стать таким воспитанным и хорошим мальчиком, за которого не приходилось стыдиться даже именитому графу Доринкорту.
А в сущности, это было вполне понятно – он всегда находился в обществе хорошей, доброй и умной женщины, которая учила его любить людей.
Он ничего не знал о замках и графах и не имел понятия о роскоши и богатстве. Но он всегда был милым и ласковым, потому что обладал простым, любящим сердечком. А этого достаточно, чтобы быть даже королём.
Старый граф от души любовался внуком, когда тот расхаживал по парку среди гостей, разговаривал со знакомыми, приветливо отвечал на поклоны, беседовал с мистером Гоббсом или стоял возле матери или мисс Герберт, прислушиваясь к их разговорам. Наконец граф направился вместе с мальчиком в ту палатку, где ужинали его фермеры. Они пили за здоровье графа с гораздо большим одушевлением, чем
