Территория Холода - Наталия Ивановна Московских
– День был взбудораженный, – передернула плечами Старшая и добавила со значением: – И ночь тревожная.
– Тревожная для того, кто увидит призрак в пижаме, рассекающий по территории, – хмыкнул Майор. – Про тебя и твои ночные похождения еще страшилки не сочиняют? В школе это любят.
Старшая важно задрала подбородок, всем своим видом показывая, что такие пустяки не волнуют ее, как не должны волновать любого сознательного человека.
– Может, и сочиняют. Кому какое дело? Пусть развлекаются, если им так хочется.
Майор встретил вызов в ее голосе внимательным молчанием. Старшая ждала от него комментариев, но их не последовало. Он докурил сигарету, затушил ее о крыльцо Казармы и оставил лежать. Старшая знала, что поутру не найдет окурка, Майор всегда за собой убирал.
Молчание воскрешало отступившую было тревогу, и Старшая, снова начиная замерзать, медленно спросила, боясь выдать дрожь:
– Как… тот мальчик?
– В порядке, ты же знаешь, – нехотя буркнул Майор.
– Знаю, но… – Старшая помедлила, – то, что он сделал… это ненормально.
На несколько секунд в воздухе зазвенела тишина.
– Не тем он путем сбежать решил, – вздохнул Майор, явно посчитав, что это хорошая шутка. Старшая вспыхнула от возмущения и задохнулась собственными замечаниями. Майор и сам спохватился: понял, что перегнул палку. – Скоро окрепнет, нужно только немного времени, – попытался исправиться он и немного изменил вектор разговора: – Ему повезло, что он оказался там не один, с ним был новенький.
Услышав о новичке, Старшая поморщилась и тихо фыркнула. Майор не оставил это без внимания и улыбнулся:
– Чего нос воротишь? Ты разве с ним уже познакомилась?
– Да вот довелось, – протянула Старшая со странной укоризной в голосе, как будто Майор был виноват в их встрече с новичком.
Ее немые обвинения разбились о камуфляжную футболку.
– Это где же?
– У ворот.
– Утром?
– Да.
– Как только он прибыл?
– А когда же еще?
– Чем он вызвал такую немилость?
– Задавал много вопросов.
Одинаково стальные атаки и парирования, одинаковые интонации. Завершив словесную дуэль, Майор тихо рассмеялся, а Старшая в ответ вскинулась.
– Не вижу ничего смешного! – назидательно бросила она. – Он заносчивый. Не в меру любопытный. Сует свой нос, куда не следует. Качает права.
– Никого не напоминает? – дружественно спросил Майор.
– С ним будут проблемы! – упорствовала Старшая.
– И с тобой были. И со мной. С каждым были проблемы, и с каждым – свои. Это нормально. Хотя… что здесь, к чертям, может быть нормального? – Последние слова Майор добавил с отчетливой тоской в голосе. Старшую от этого пробрал леденящий страх, она уронила руки по швам пижамы, и шагнула к Майору. Заговорила она, уже не сдерживая в голосе дрожь:
– Вы… вы решили… уйти?
Слова покидали губы нехотя, сдавленно, будто ей запрещено было это говорить. Она сама себе запретила говорить об этом.
Майор снисходительно усмехнулся, потянулся к карману камуфляжных штанов, извлек еще одну сигарету из пачки, поджег и закурил.
– Нет, – посерьезнев, ответил он. Усмешка наползла на его лицо вымученно и отрешенно. Старшей показалось, что он просто не хочет ее пугать. – Кто же будет гонять этих оболтусов по плацу, если не я?
– Вы скучаете? – тихо спросила Старшая. – По своим родным и близким? Хотите… снова быть с ними и уйти отсюда? – Она с подняла голову, заменив грусть и страх вызовом, лицо ее будто окаменело. – Если так и есть, скажите прямо! Щадить меня не надо! Если хотите помочь, лучше подготовьте!
Майора вырвало из его мыслей, теперь они не беспокоили его даже фоном. Он опустил руку с сигаретой, выдохнул облако дыма и уставился на Старшую.
– Не много ли ты на себя берешь? – спросил он. Участливо, без угрозы.
– Столько, сколько могу и считаю нужным, – отрапортовала она.
Майор вздохнул.
– Заносчивая. Качаешь права. – Он улыбнулся. – Ты присмотрись к этому новичку, может, вы с ним подружитесь?
– Больно надо! – Старшая сложила руки на груди.
– «Больно» – не надо, – покачал головой Майор. – В твоем возрасте «больно» – это когда одиноко. А ты одинокая, у тебя как таковых друзей-то здесь и нет. Это не дело, когда поговорить по душам можно только с воспитателем.
– Неправда. У меня есть соседки, я с ними говорю. Я же не могу с ними молчать, мы все-таки вместе живем…
– Не строй дурочку, – строго оборвал Майор. – Ты прекрасно поняла, о чем я. Тебе нужно больше общаться со сверстниками.
Старшая посмотрела на него исподлобья.
– Чтобы с ними вышло, вот как с вами сейчас? Нет уж, спасибо! – бросила она. Майор приподнял брови.
– Что ты себе надумала? Что я прогоняю тебя? Что прощаюсь? Отставить эту ересь! Не задумал я никуда уходить, – увесисто заявил он. Старшая наблюдала за ним и пыталась уловить ложь, хотя она умела это далеко не так хорошо, как ей хотелось бы.
Майор посмотрел на дрожащие плечи Старшей и понял, что у нее скоро зуб на зуб перестанет попадать от холода. Сам он к холодным ночам интерната себя давно приучил, но подавать этот пример ученикам не следовало. Особенно Старшей: слишком уж фанатично она перенимает взрослые привычки, отдающие моральным самобичеванием.
– Возвращайся в корпус, – устало сказал Майор.
– Но ведь…
– Хватит спорить. – Он вымучил улыбку. – Ты любишь ставить себе задачи на силу воли, так поставь еще одну: научись справляться с беспокойством. Поняла, боец?
Старшая опустила голову и кивнула.
– Так точно, – буркнула она, но уходить не спешила.
– Иди, – смягчившись, протянул Майор. – Ты совсем замерзнешь здесь. Для успокоения можешь пробежаться по территории и удостовериться, что ночь тихая. Все будет в порядке. – Он несколько секунд помедлил и решил добавить: – И это не было нашей последней беседой, если что. Я не ухожу и не отказываюсь с тобой общаться. Но про друзей ты все-таки подумай. Ладно?
Старшая вздохнула.
– Ладно.
– Так держать.
На душе у Старшей почему-то потускнело. Она понимала, что Майор и так вел себя с ней доверительнее, чем с другими учениками, но все равно чувствовала обиду на него. Старшая не понимала, в чем в глубине души винила Майора и чего от него хотела, но упорно ощущала, что он ей что-то должен после того, что сказал.
Приди в себя! Это абсурд, – укорила себя Старшая.
На ум пришли слухи сплетниц, в которых она и Майор были героями какого-то неведомого любовного романа. Воспитатель и школьница. Старшая поморщилась, даже не успев себе это вообразить. Майор был хорошим, дорогим для нее человеком, но она не представляла, как у ее одноклассниц хватает мозгов думать, что они пара. Майор для нее был почти
