Месть зубной феи - Джеймс Норклифф
– Осторожно, – предупредила она Мэллори. – Он очень горячий.
Мэллори не нужно было повторять дважды. Жар, исходивший от формы, окатил её волной, и она отступила на шаг. Блюдо с пирогом было почти в её рост, а защипанный румяный бок нависал над краями, как веранда.
– Он огромный! – подивилась Мэллори.
– Нет, вовсе нет, – сказала Молли с лёгким упрёком. – Это довольно небольшой пирог. Это же долларовый пирог, помнишь?
– Но… – начала Мэллори.
И снова два моляра переглянулись.
– Но как мне его есть? – беспомощно закончила Мэллори.
Это была проблема. Пирог выглядел замечательно, просто пальчики оближешь, и Мэллори чувствовала, как у неё потекли слюнки. Но он был размером со стог сена.
Молли мимолётно нахмурилась, но затем расхохоталась.
– Конечно! Тебе нужна ложка! Принеси мэллори ложку, Маури. И заодно захватишь ту, другую вещь…
Времени подумать о том, что это за «другая вещь», у Мэллори не было, потому что Маури хлопнул ложку на стол перед ней и, развернувшись, вышел из комнаты.
Мэллори оторопело смотрела на ложку. Пожалуй, всё же Маури и Молли не самые светлые головы.
Ложка была длиной с Мэллори, а черпак у неё был не меньше, чем у лопат, что стояли у папы в сарае.
Она хотела было запротестовать, но тут Маури вернулся на кухню.
В руках он держал клетку размером с детский игровой домик.
– Ну вот, Молли, – сказал он. – Как раз по размеру.
13. Птичья клетка
Мэллори смотрела на клетку, сердце у неё занималось от страха.
– Что это? – прошептала она.
– Птичья клетка! – пророкотал Маури.
– У нас тоже есть клетка! – прибавила Молли.
– Но… – проговорила Мэллори, в горле у неё вдруг пересохло.
Клетка была основательная. Прутья на вид были сделаны из стальной арматуры, а дверца напоминала дверь в клетку в зоопарке. В такой клетке запросто можно было держать тигра, а вовсе даже не попугайчика. Саблезубого тигра.
– Но почему? – спросила Мэллори.
Маури не ответил. Вместо этого он неожиданно протянул за ней руку, да так быстро, что она не успела среагировать.
Громадная рука Маури сомкнулась вокруг неё, и он поднял её в воздух.
– Дверца, Молли! – прошипел он.
И так же быстро Молли подняла задвижку на дверце и открыла её. Маури тотчас сунул Мэллори в клетку.
Она упала навзничь на пол. Это было малоприятно. Пол был усыпан помётом какого-то прежнего квартиранта. Весьма крупным помётом.
Лёжа на спине, словно перевернувшийся жучок, Мэллори разглядывала высоко над собой огромную жердь, вставленную между прутьями, и гадала, кем был этот прежний квартирант.
Она неловко поднялась на ноги. Схватившись за прутья обеими руками, она уставилась на Маури и Молли.
– Выпустите меня! – закричала она.
– Просто, как пирог съесть, верно, Маури? – с улыбкой спросила Молли.
– Да, я бы съел, пожалуй, Молли, – весело отозвался Маури. – Хотя я предпочёл бы с сырком.
– И говядиной и ягнёнком? – дружелюбно поддела его Молли.
– Разумеется! – воскликнул Маури. – Ты знаешь, как проложить путь к сердцу мужчины, Молли!
– Жаль только, что у нас ничего нет, – притворно вздохнула Молли. – Только этот весьма неортодоксальный с яблоками.
– И он сгодится, раз так, – подхватил Маури. – Мы люди не гордые: нету хлеба – подавай пироги.
– Тот дурак, кто пирогу не рад, – сказала Молли. – С чашечкой чаю отлично зайдёт, можно не сомневаться.
– Выпустите меня! – взревела Мэллори.
– Ты ничего не слышал, Маури? – спросила Молли.
– Нет, ничегошеньки, – ответил Маури, возвращаясь к столу с громадным опасного вида ножом. Мэллори отпрянула от решётки, но Маури всего лишь взрезал пирог. Он разделил его на четыре части и положил на две тарелки по четвертинке. Молли тем временем поставила на стол две огромные чашки с блюдцами и налила воды в заварочный чайник из стоявшего на плите чайника со свистком.
– Я налью?
– Разумеется, дорогуша! – воскликнул Маури.
– Почему вы это делаете? – закричала Мэллори.
– Что делаем? – спросила Молли, словно заметив Мэллори в первый раз с того момента, как её запихнули в клетку. – Разве непонятно? Мы съедим по кусочку пирога за славной чашечкой чаю.
– Мы очень проголодались, – сказал Маури. – Столько труда, чтобы сготовить этот неортодоксальный пирог.
– Я не про то, что вы едите! – заорала Мэллори. – Я имею в виду, зачем вы посадили меня в эту клетку?
– Ну… – проговорила Молли, откусывая от пирога.
– Понимаешь ли… – произнёс Маури, поднося ко рту чашку.
Мэллори пришлось подождать, пока они прихлёбывали и жевали, но через несколько мгновений Маури продолжил:
– Видишь ли, мы не очень-то поняли эту твою штуку, от которой кривит, и нам пришло в голову, что есть хорошая вероятность, что ты можешь не вернуться с долларом после того, как съешь свой неортодоксальный пирог.
– Я вернулась бы! – воскликнула Мэллори. – Я же сказала вам, где клетка! Я даже просила вас пойти со мной!
Это, разумеется, было не вполне правдой. Представься ей такая возможность, Мэллори с готовностью улизнула бы, не заплатив за неортодоксальный пирог.
– Просила, ну конечно, просила, – согласилась Молли. – И мы очень этому рады.
– И мы, разумеется, пойдём с тобой, разве ж нет, Молли? – подтвердил Маури. – Мы пойдём с тобой.
– Но только ты будешь в клетке, – закончила Молли.
– Но почему? – закричала Мэллори.
– На случай, если ты вздумаешь улизнуть.
– Но зачем мне это делать? – запротестовала Мэллори, хоть и понимала, как неубедительно это звучит.
– И потом, есть ещё кое-что, – сказал Маури. – Та мышь.
– Мышь? – растерялась Мэллори.
– Да, та мышь, у которой, как ты говоришь, тот доллар, который ты отдашь нам, – напомнил Маури.
– Но у неё правда есть доллар! Честно! – воскликнула Мэллори.
– Да, да, – кивнул Маури, – но есть ещё кое-что: ты сказала, что у той мыши есть не просто один доллар. Ты нам сказала, что у той мыши есть триста долларов!
– Она вообще-то сказала, двести долларов, Маури, – поправила его Молли.
– Вообще-то всего сто долларов, – в отчаянии выпалила Мэллори. – Я ошиблась. И мышь ещё не вполне их получила.
– Я знаю, знаю, – отмахнулся Маури. – Ты сказала, что мышь должна принести две сотни долларов…
– Одну сотню долларов, – сказала Мэллори.
– Не важно, – усмехнулся Маури. – От канцлера Чаросчётной палаты.
Мэллори уставилась на двух великанов. Она не понимала, к чему всё идёт, но что-то ей подсказывало, что совсем не туда, где ей понравится.
Перехватив взгляд Мэллори, Молли рассмеялась. Мэллори это было как нож острый.
– Понимаешь, – терпеливо принялась объяснять Молли, – это наш план. Мы отнесём тебя обратно к твоей клетке с мышью…
– И волнистым попугайчиком, – вставила Мэллори.
– С мышью и волнистым попугайчиком, – повторила Молли. – И тогда ты будешь в своей клетке, а мышь…
– И волнистый попугайчик, – напомнил Маури.
– А мышь и волнистый попугайчик будут в своей клетке, и тогда… – продолжала непонятно говорить Молли.
– Мы все пойдём к канцлеру Чаросчётной палаты, и мышь получит двести долларов, – сказал Маури с широчайшей дружелюбной улыбкой.
– Сто долларов! – настаивала Мэллори.
Молли снова засмеялась.
– И тогда, – невнятно произнёс Маури, тоже начиная смеяться, – тогда мы потребуем у мыши две или там одну сотню долларов, не важно, и тогда мы сможем выпустить тебя из клетки!
Мэллори разом поняла, о чём они говорят. Она побледнела и
