Путешествие на «Тригле» - Святослав Владимирович Сахарнов
Вот она натянулась.
— Вира-помалу! — сказал капитан.
Это значило «тяни наверх».
И мотор потянул.
Шхуна накренилась. Шпиль, повизгивая, сделал три оборота и остановился.
«Ну и камень!» — подумал было я.
И тут что-то случилось. Шхуна качнулась и выпрямилась.
Цепь глухо стукнула о борт. Шпиль легко завращался.
— Оборвало! — с досадой промолвил капитан.
Со дна поднялись облака рыжей мути и пузырей.
Вместе с пузырями всплыли головы Марлена и Димы.
Руками они что-то поддерживали в воде.
— Идёт! Идёт! — закричала Кая.
Из воды медленно вылез обломок скалы. Одна грань его была чистая и блестящая.
— Раскололся! — довольно пробормотал капитан. — Камень сломали! А?
Камень со скрежетом перетащили через борт и бережно завалили на палубу.
Марлен, Дима, мы все сгрудились возле него.
Кая присела на корточки и начала бережно мыть камень.
Веня покорно таскал для неё воду.
— Вот… — неожиданно сказал Дима. — Смотрите!
И он показал пальцем на еле заметные неровности в камне.
Только когда Кая отмыла весь камень, мы увидели.
На камне действительно были отпечатки чьих-то больших ЗУБОВ.
Моторист
И вот тогда на палубе появился моторист.
До этого я часто думал: какой он?
Наверное, весь чёрный, заросший волосами, с большим носом и могучей грудью.
Как дух из подземной кузницы.
И вот, наконец, он.
Он вылез из машинного люка. Медленно и торжественно.
Человек как человек… Худенький, с птичьим носиком, тонкими руками и… лысый.
Ни единой волосинки на голове.
— А-а! — сказал он, наклонившись над камнем.
И всё.
Это всё, что он сказал за время нашего путешествия. Сказав это, он подмигнул Кае и снова полез в свою машину.
Ура!
Итак, мы достали камень. Пусть не целый, а только кусок. Кусок с отпечатком чьих-то зубов.
Неведомый зверь миллионы лет назад в предсмертной судороге сомкнул свои челюсти. Камень сохранил их след.
И вот теперь этот след у нас.
Скоро сюда придёт баржа с краном и поднимет все камни.
Камни будут стоять за стёклами в залах музеев, и тысячи людей, удивляясь, будут подходить к ним.
МЫ нашли эти камни. Я нашёл их.
Сегодня вечером мы уйдём из Голубой бухты.
Последние часы
Остаток дня мы решили охотиться.
Охота на рыб с аквалангом — не охота, а избиение. Всё равно, что охота на зверей из автомашины или с вертолёта.
Настоящие охотники на земле вымерли. Они остались только в воде. Это мы — пловцы без аквалангов, но в масках и с копьями.
У нас было два копья и Марленово ружьё.
Бросили жребий.
Одно копьё досталось Диме, второе — Вене.
— Не плачь, — сказал мне Марлен. — Поплывёшь со мной.
Он плюхнулся в воду и поплыл, держа перед лицом свою машину, заряженную гарпуном.
Я плыл сзади. У меня в руках была сетка для добычи.
ОХ, И НАБЬЁМ ЖЕ МЫ РЫБЫ!
Но скоро я понял: ЭТО ружьё не для ЭТОЙ бухты.
Для марленовского гарпуна вся здешняя рыба — мелочь.
Мы плавали битый час.
Мне надоело.
Но Марлен не сдавался.
И нам повезло.
Скат
Я отстал от Марлена, а когда догнал, то увидел — Марлен нырнул.
В светло-голубой воде он казался розовым великаном. Он висел вниз головой и старательно в кого-то целился.
Я подплыл ближе.
Прямо под Марленом раскинулась на песке громадная рыбина. Чёрный ромб с тонким, как плеть, хвостом. Скат!
Он мне показался величиной со стол.
Ба, да ведь это то самое чёрное пятно, которое когда-то испугало меня!
Скат лежал на песке, широко раскинув плавники-крылья и едва шевеля хвостом.
Два отверстия на голове — брызгальца — закрывались и открывались. Скат дышал.
Время от времени он рылся мордой в песке. Вот кто мог откопать наш якорь!
Я заглянул Марлену в лицо.
Он смотрел на ската как зачарованный. Ружьё в его руках ходило вверх — вниз, вверх — вниз.
Сейчас он будет стрелять!
У ската на хвосте есть зазубренный костяной шип. Раненый скат может нанести этим шипом жестокий удар. Значит, Марлен будет бить наверняка.
Мне не хватило воздуху, и я на секунду всплыл.
Когда я вернулся под воду, скат медленно уплывал. За ним — Марлен.
Скат делал редкие взмахи крыльями и шёл как тень. Над самым дном. Рыжие лохматые водоросли послушно склонялись перед ним.
Марлен с ружьём, нацеленным на ската, плыл сзади.
Вот скат остановился.
Теперь или никогда!
Марлен направил стальное острие гарпуна на голову ската и вдруг, что-то решив, махнул рукой.
Движение испугало рыбу.
Скат резко сорвался с места.
Его громадные плавники поднялись, и он в один взмах очутился далеко от нас.
Он уходил, как огромная чёрная птица. Он то парил над морским дном, то взмахивал крыльями и удалялся всё дальше и дальше.
Мы вынырнули.
Марлен тяжело дышал.
— Что ж ты, а?.. — начал было я, но взглянул в глаза Марлена и осекся.
Я впервые видел у него такие глаза.
В них всё ещё теплилось восхищение и была… зависть. Замечательный пловец, он завидовал рыбе.
— Хочешь? — спросил он и протянул мне ружьё.
Я взял наперевес эту стальную махину с туго взведёнными пружинами и хищно заточенным гарпуном.
Около шхуны я прицелился и выстрелил в круглый коричневый камень на дне.
С коротким стуком гарпун рассёк его пополам.
Домой
Качаясь на волнах, точно утка, «Тригла» возвращалась домой.
Был вечер.
По небу плыли красные перья облаков.
Тёплый воздух дрожал над чёрными зубцами гор.
Мы сидели на палубе и слушали, как поёт Кая. Она пела без слов.
— А-а-аа-аа-а!..
Страшно здорово! Вечер. Закат. Песня. И мы.
Это мы набили каюту до потолка банками с водой, водорослями, рачками, рыбами.
Мы исписали четыре толстых журнала.
НИЧЕГО, ЧТО У МЕНЯ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ НИ ОДНОЙ КАРТИНЫ.
Мы за двенадцать дней ни разу всерьёз не поссорились и не пожелали друг другу зла.
И вот тут-то
