Джанни Родари - Сказки по телефону
ГОЛУБОЙ СВЕТОФОР
Однажды со светофором, который висит на соборной площади в Милане, произошло что-то странное: все огни его вдруг окрасились голубым цветом, и люди не знали, что делать - переходить улицу или не переходить? Идти или стоять?
Все глаза светофора излучали голубой свет - во все стороны только голубой свет. Таким голубым никогда не было даже небо над Миланом.
Пешеходы недоумевали - как быть? Автомобилисты яростно сигналили, мотоциклисты громко рычали своими мотоциклами, а самые важные и толстые прохожие сердито кричали светофору:
- Вы что, не знаете, кто я такой?!
Остряки обменивались шутками, а шутники - остротами:
- Зеленый цвет? Зелень съели богачи! Им, должно быть, понадобилась лишняя вилла за городом!
- А красный? Он весь ушел на то, чтобы подкрасить рыбок, что плавают в бассейне у фонтана.
- А с желтым знаете что сделали? Чур, только секрет! Его подлили в оливковое масло!
Наконец появился регулировщик, стал посреди перекрестка и наладил движение. Другой регулировщик подошел к распределительному щиту и отключил светофор, чтобы починить его.
Светофор последний раз сверкнул своими голубыми очами и успел подумать:
"Бедняги! А ведь я дал им сигнал: "Путь в небо свободен!" Если б они поняли меня, то все могли бы теперь свободно летать. А может быть, они и поняли, да у них просто не хватило смелости?"
МЫШКА, КОТОРАЯ ЕЛА КОШЕК
Одна хилая мышка, что жила в библиотеке, вздумала как-то навестить своих сородичей, которые ютились в подвале и были далеки от всего мира.
- Вы ничего не знаете про то, что делается на свете! - заявила она своим оробевшим сородичам. - Вы, наверное, даже читать не умеете?!
- Зато ты, конечно, многое знаешь! - вздохнули те.
- Ну, к примеру, вы ели когда-нибудь кошку?
- Что ты! Боже упаси! У нас все больше кошки охотятся за мышами.
- Это потому, что вы невежды! Я же на своем веку не одну кошку съела, и, уверяю вас, ни единая даже не пискнула!
- И вкусные бывают кошки?
- Вкусные. Только отдают немного бумагой и типографской краской. Но это пустяки! Собаку вам доводилось пробовать? Нет?
- Что ты, что ты?!
- А я как раз вчера съела одну. Овчарку. У нее были довольно приличные клыки, но, в общем, она преспокойно позволила съесть себя и даже не тявкнула.
- И тоже было вкусно?
- Очень. Хотя тоже чуточку с бумажным привкусом. А носорога не пробовали?
- Ну что ты! Мы даже в глаза его не видели никогда! Он на что больше походит - на пармиджанский сыр или на голландский?
- Он походит на носорога, разумеется. А слона или монаха, принцессу или елку тоже, наверное, никогда не доводилось есть?
В этот момент кошка, которая пряталась в углу за чемоданами, с грозным мяуканьем выскочила на середину подвала. Это была самая настоящая живая кошка, с пышными усами и острыми когтями.
Мышата в один миг разлетелись по своим норкам. А библиотечная мышка, увидев ее, так удивилась, что застыла на месте, словно игрушечная. Кошка цапнула ее лапкой и стала играть с нею.
- А, это ты - та самая мышка, которая ест кошек?
- Я, ваша светлость... Вы должны понять меня... Я ведь живу среди книг...
- О да, понимаю, понимаю! Ты ешь кошек, нарисованных, напечатанных на бумаге...
- Иногда, и только в научных целях...
- Разумеется. Я тоже очень люблю литературу... А не кажется ли тебе, что не мешает немного поучиться и у жизни? Тогда, быть может, ты поняла бы, что не все кошки сделаны из бумаги и не все носороги позволяют мышам грызть себя.
К счастью для бедной пленницы, кошка на секунду отвлеклась - она увидела неподалеку паука, - и ученая мышка в два счета оказалась среди своих книг. Пришлось кошке довольствоваться пауком.
ДОЛОЙ ДЕВЯТКУ!
Как-то раз один школьник решал примеры.
- Тринадцать разделить на три, - считал он, - будет четыре и один в остатке. Значит, четыре. Проверим. Трижды четыре - двенадцать. Плюс один тринадцать. Теперь долой девятку...
- Вот еще! - вдруг рассердилась девятка.
- Что? - удивился ученик.
- Почему это "Долой девятку!"? Что ты ко мне пристал? Что я тебе сделала? Или, может, я преступница какая?
- Но я...
- Да, да! Я знаю, ты сейчас начнешь придумывать всякие объяснения. Только меня они не устраивают. Кричи, если хочется: "Долой бульон из мясных кубиков!", "Долой полицию!" - и даже можешь сколько тебе угодно кричать: "Долой жареный воздух!" Но почему тебе взбрело в голову кричать "Долой девятку!"?
- Простите, но я только хотел...
- Не перебивай! Это неприлично. Я простая, скромная цифра. Однозначная, правда. И любая двузначная может, конечно, меня поучать. Но и у меня есть своя гордость, и я требую, чтоб меня уважали. И прежде всего дети, которым еще нужно нос вытирать. Одним словом, долой твой нос, долой что угодно, но меня, будь добр, оставь в покое!
Школьник так растерялся и испугался, что побоялся вычесть девятку из тринадцати. Пример остался нерешенным, и мальчик получил двойку.
Да, видимо, иногда бывают в жизни случаи, когда надо быть смелее и решительнее.
ТОНИНО-НЕВИДИМКА
Как-то раз мальчик по имени Тонино пошел в школу, не выучив урока, и очень боялся, что учитель вызовет его.
"Эх, - подумал он, - если б я мог стать невидимкой!.."
Учитель начал урок с переклички, а когда дошел до Тонино, тот ответил:
- Я здесь.
Но никто не услышал его, и учитель, вздохнув, сказал:
- Жаль, что Тонино не пришел сегодня в школу, я как раз хотел вызвать его. Если он заболел, будем надеяться, что не серьезно.
Тут Тонино понял, что стал, как ему и хотелось, невидимкой. От радости он вскочил на парту и оттуда бухнулся прямо в корзину для бумаг. А затем стал бегать по классу, дергать ребят за волосы и опрокидывать чернильницы.
В классе поднялся шум. Все стали возмущаться и даже ссориться. Ребята обвиняли друг друга в том, чего никто из них не делал. Ведь они и не подозревали, что это проказы Тонино-невидимки.
Когда Тонино надоела наконец эта игра, он ушел из школы и сел в троллейбус. Разумеется, он и не подумал брать билет, потому что кондуктор все равно не видел его. Он нашел свободное место и преспокойно уселся там. А на следующей остановке в троллейбус вошла синьора с тяжелой сумкой, набитой продуктами и хотела сесть как раз туда, где сидел Тонино: она видела, что место не занято. И конечно, она села прямо на колени Тонино. Он почувствовал, что сейчас задохнется от тяжести. А синьора вскочила и закричала:
- Что за сиденья в этом троллейбусе! Даже сесть нельзя как следует! Смотрите, я кладу сумку, а она повисает в воздухе!
На самом деле сумка лежала на коленях у Тонино.
В троллейбусе заспорили, и почти все пассажиры энергично выразили свое возмущение по поводу плохой работы троллейбусной службы.
Тонино вышел в центре города, прошмыгнул в кондитерскую, подошел к прилавку и начал загребать обеими руками карамель, шоколадные конфеты и всевозможные пирожные. Продавщица, заметив, что все исчезло с прилавка, решила, что виноват в этом почтенный старый синьор, который покупал конфеты для своей тетушки. Синьор возмутился:
- Я вор?! Да знаете ли вы, с кем разговариваете?! Да знаете ли вы, кто был мой отец? Да знаете ли вы, кто был мой дед?!
- И знать не желаю! - заявила продавщица.
- Как! Вы позволяете себе оскорблять моего деда?!
Поднялся невероятный скандал. Тонино-невидимка опять направился в школу. Там он увидел, как его одноклассники гурьбой спустились по лестнице и шумной ватагой высыпали на улицу. А ребята его не видели. Тонино напрасно старался обратить на себя их внимание - он подбегал то к одному, то к другому мальчику, дергал за волосы своего приятеля Роберто, предлагал тянучку Гвискардо... Но они не видели и не слышали его, попросту не замечали. Их взгляды проходили сквозь Тонино, словно через стекло.
Усталый и немного испуганный, Тонино вернулся домой. Мать стояла на балконе, с тревогой ожидая его.
- Я здесь, мама! - крикнул Тонино. Но она не видела его и не услышала, а продолжала с тревогой смотреть на улицу.
- Папа, вот и я! - воскликнул Тонино, войдя в комнату и усевшись на свое обычное место за обеденным столом.
Но отец не слышал его и продолжал ворчать:
- Что такое? Почему Тонино так долго нет? Не случилась ли с ним какая-нибудь беда?
- Папа, но я ведь здесь! Мама, папа, я здесь! - закричал Тонино. Но они не слышали его.
- Я не хочу больше быть невидимкой! - заплакал Тонино, и сердце у него разрывалось на части. - Хочу, чтобы отец видел меня, чтобы мама ругала меня, чтобы учитель вызывал меня отвечать урок... хочу играть с ребятами! Очень плохо быть невидимкой, очень плохо быть одному!
Грустный он вышел на лестницу и спустился во двор.
- Отчего ты плачешь? - спросил у него старик, гревшийся на солнышке возле ворот.
- Ой, вы меня видите? - обрадовался Тонино.
- Вижу, а что? Я каждый день вижу, как ты уходишь в школу и возвращаешься домой.
- А я почему-то никогда не замечал вас.
