Страсть на холсте твоего преступления - Mirin Grots

— Кажется ты ещё и извращенной становишься, — цокает мужчина и я разворачиваюсь в улыбке.

— Это твоя вина, — говорю и растираю себя гелем, пока он молча моется позади меня. Это настолько интимно, что мои уши и щёки горят. Горят от его присутствия и того факта, что мы принимаем душ вместе. Хотя всего мгновение назад был бурный и голодный секс… Чёрт. Я снова возбуждаюсь от одной мысли.

— Я вижу отсюда твою краску на щеках, Тереза, — его голос предательски близко, и я оборачиваюсь через плечо, чтобы мой взгляд пробежался по его голому телу. По бронзовой коже, по которой каплями стекает вода, уходя вниз к торсу и паху.

— Чтобы ты знала, — начинает Харрис и делает близкий шаг ко мне. Его стояк прижимается к моей заднице, идеально просачиваясь между бёдрами. Я стону, ощущая твёрдый кончик.

— У меня стоит от одного твоего взгляда, — признается Харрис и разворачивает меня за плечи, грубо вжимая в плитку душевой. Когда я поднимаю голову к его глазам, я таю. Таю в душе, словно апрельский снег. И даже не старайтесь найти мои останки, потому что я бесследно растаяла и исчезла из-за сводящего с ума мужчины.

Харрис доводит меня до оргазма. Безжалостно вдалбливая в плитку душевой. Он заводит мои руки над головой, ловля мои губы, по которым стекает вода, своим ртом. Он перекрывает своим поцелуем воздух, ловит мои стоны и кусает меня, когда мои стенки предательски сжимают его член. Я горю и сгораю от желания к нему. И мы делаем это снова.

Я стою в белой футболке и бежевых классических штанах на кухне, улыбаясь Альбе. Она готовит кашу с семенами чиа и фруктами, а на столе лежит нежный коричневый сыр брюност.

— Linda criatura, ты заменяешь в Ирландии солнечный свет, — смеётся от моей удивленной улыбки Альба. Я впервые вижу настолько мягкий сладкий сыр.

— Это из-за хорошего сна, — говорю я и стыдливо прикусываю губу. Я надеюсь никто не слышал наших утренних сцен. Утренних сцен и стука стола из-за диких толчков Харрис. Господи, этот мужчина…

— Определенно из-за сна, Лиличка, — на кухне появляется Эйвон и сдерживает смех. Я кидаю в него вилку, и промахиваюсь, от чего вилка падает на мраморный пол.

— Не играйте на моей кухне, дети! — кричит недовольно Альба и мы с Эйвоном переглядываемся, уходя в гостиную.

— Ты первый начал, — шуточно произношу, и он пихает меня локтем.

— Я ещё и не начинал, Лиличка, — шутит Эйвон и бежит к дивану. Я гневно кидаю на него взгляды, пока в гостиной не появляется Харрис. Он стоит в идеально выглаженной чёрной рубашке и в классических штанах, всем своим видом показывая величественность своей фигуры. Его быстрая смена настроения пугает меня, когда как всего пару минут назад он вдалбливал меня в… Я прочищаю горло и перевожу взгляд на Эйвона.

— Ещё одна шутка и я вырву твой щитовидный хрящ, — пригрозив пальцем, Эйвон поднимает руки вверх. Вот кто действительно мог бы заменить солнце в Ирландии, вместо меня. Эйвон выбирает пастельные и белые тона в одежде к цвету своей кожи и волос. Интересно, он выбирает подобный стиль, чтобы казаться полной противоположностью своей семьи? Он ухмыляется в бежевой рубашке-поло с отложным воротником и небольшой вертикальной застежкой. Цвет приятно сочетается с его хвостиком на голове.

— Поверь, она это сделает, — хорошее настроение Харриса ощущается сквозь его веселый тон. Я отхожу и беру в руки свой телефон, отвечая на пару сообщений Дороти.

— Сегодня я поеду в свой офис, — говорю и прерываю разговор Эйвона и Харриса о сломанной машине блондина. Харрис смотрит на часы и его желваки ходят ходуном от моей информации.

— Только в сопровождении охраны, — произносит наконец и я злюсь. Я вспоминаю отца, который тоже приставлял мне охрану при каждом удобном случае, и многие студенты в университете оглядывались на меня, когда два огромных телохранителя ходили за мной по пятам.

— Значит я в опасности? — выгибаю брови. После нашего бурного диалога в душе, я сделала быструю укладку и собрала волосы в высокий хвост, который при каждом движении развевался.

— Ты в опасности с того самого момента, как твой отец попал в тюрьму. Не забывай, что многие семьи до сих пор на стороне Андреаса. И всем очень интересно познакомиться с молодой девочкой Хендерсона, которая встала на пути Лиги, — укоризненно произносит Харрис.

— Я могу встретиться с отцом? — я думала об этом на протяжении долгого времени. После случившегося у меня появилась куча вопросов не только к Харрису, но и к отцу. Даже после слов Харриса о том, что мой отец добровольно отдал меня в лапы Андреасу, чтобы защитить маму и Дороти, я не могла поверить в предательство отца, пока сама не буду убеждена в этом.

— Ты попадешь в ловушку, как только вступишь на территорию, где его держат. Унита следят за всем происходящим в тюрьме, — отвечает на мой вопрос Харрис.

— Разве территория Дублина не принадлежит Райтам?

— Да, они на нашей территории, но Унита сотрудничают с Андреасом, а значит распоряжаются под его согласие. Андреас разрешил слежку и контроль над твоим отцом. Как только ты появишься в тюрьме, в ту же секунду об этом узнает Андреас, — поясняет Эйвон и я глубоко вздыхаю.

— Это несправедливо, — качаю головой и Харрис подходит ко мне. В его холодных глазах прослеживается тепло, которое нежно касается моего лица. Харрис держит мою голову за подбородок и молча ищет ответ в глазах.

— Потерпи, Тереза.

Я сижу в компании отца, пустой кабинет пугает меня своим молчанием. Здесь сидел мой отец, здесь он решал предпринимательские дела, которые возвышали нашу компанию. Мне не хватало ясности и чёткости в мыслях. Одна из сотрудниц, которая сразу же признавала во мне дочку главы Хендерсон Консалтинг, пригласила меня в кабинет отца. Я знала пароли отца, потому что как такого, он никогда ничего от меня не скрывал. Кроме проблем с Лигой. Он понимал, что лишний раз я не буду лезть и читать письма, не касающиеся