Библиотека кота Мортимера - Ребекка Стед

– Но это же так чудесно, мистер Брок! – сказала я тихонько. – Вы читаете свои любимые книги словно в первый раз. Как я вам завидую!

Он всегда очень ловко притворяется, что не видит и не слышит меня. Но теперь он слегка расправил плечи, бросил взгляд на миссис Скоггин и даже улыбнулся.

– Значит, мне повезло, – сказал он.

Миссис Скоггин наморщила лоб. Взгляд у нее стал тревожный.

– С ним все в порядке? – шепотом спросила я.

– Милочка, – вполголоса сказала она, – ты же понимаешь, что так больше нельзя! – Она нетерпеливо махнула рукой, указывая на что-то. На стол? На нас? Может, ей не понравился ужин? Я несколько вечеров подряд запекала картофель.

– Как больше нельзя? – спросила я. – Вы про книги мистера Брока? Или про картошку?

– Картошка! – воскликнула миссис Скоггин. – При чем тут картошка? Я говорю про нас. Мы не можем жить здесь вечно, милочка!

Когда она заводит такие разговоры, я притворяюсь глухой. Научилась у мистера Брока.

Они ушли спать пораньше, а я еще долго не ложилась – волновалась и мыла посуду. Тяжело было видеть миссис Скоггин такой расстроенной. Но как же решить проблему, если не знаешь, в чем она?

* * *

Сегодня утром я проснулась и твердо решила сделать новый день радостным. Я налила миссис Скоггин чашку чаю, положила на блюдце два кубика сахара, поднялась по ступенькам и постучала в ее дверь.

– Открыто! – крикнула она.

Я заранее широко улыбнулась и вошла в спальню.

Миссис Скоггин сидела в кровати и возилась с бейджем.

– Криво висит, – пожаловалась она. – Мерзкая штуковина!

Я ласково отняла у нее бейдж и приколола как надо.

– Вот так, – сказала я. – Теперь ровно. А вот и ваш чай!

Миссис Скоггин вздохнула.

– Спасибо, милочка. Я сегодня просто устала.

Ее именной бейдж, оставшийся от библиотечных дней, – мерзкая штуковина? Раньше она никогда на него не жаловалась. Я дотронулась до собственного бейджа: вдруг с ним тоже что-то случилось?

Когда я выходила от миссис Скоггин, внизу послышался тихий стук. Я быстро сбежала по лестнице и открыла входную дверь.

Никого. Только маленький бумажный пакет на крыльце. Я знала, что в нем: ржаной сэндвич с тунцом, маринованными огурчиками и листом салата. Когда я работала в библиотеке, это был мой любимый полдник. Теперь мне каждую среду кладут его под дверь и стучат, но я еще ни разу не застала того, кто это делает.

Улыбаясь, я понесла пакет на кухню и хотела убрать в холодильник, но вдруг подумала: кто сказал, что нельзя съесть рыбный сэндвич на завтрак? Особенно после картофельной недели. И вот теперь я сижу, ем и почему-то опять вспоминаю того мальчика в библиотеке. Наверное, из-за бейджей.

* * *

Однажды, очень давно, когда он только начал к нам приходить, я спросила совета у миссис Скоггин. Надо ли заманить его в книжный клуб? Как уговорить его по средам садиться с нами на коврике?

Миссис Скоггин сказала:

– У него прошлым летом умерла мать. Не дави на него, пусть сидит где хочет.

– Ох, – сказала я. И она бросила на меня понимающий взгляд.

Миссис Скоггин знала, что у меня тоже нет матери. По правде говоря, я не помню ни мать, ни отца. В детском доме нам иногда говорили, что тем, кто не помнит родителей, повезло. Но мне так не казалось.

Не то чтобы я тосковала по семье, как многие другие дети. Но ведь родители – это начало. Если наша жизнь – путь, который куда-то ведет, то родители – это отправная точка. Разве не так?

У нас в детском доме были ребята, которые помнили, но не любили родителей. По крайней мере, так они говорили. Но даже у них была эта отправная точка.

А у меня?

Мне говорили, что можно самой придумать себе любое «начало».

– Воображай что хочешь! – советовала наша директриса. – Ведь правда может оказаться какой угодно.

Но я даже не знала, с чего начать. Кто были мои родители – фермеры? Акробаты? Врачи? Разведчики? Моряки? Цирковые наездники?

И какие они были – легкомысленные? Эгоистичные? Храбрые? Мерзкие? Чудесные?

По ночам, лежа в кровати, я пыталась что-нибудь придумать. Но это было трудно. Гораздо больше мне нравилось читать истории, которые сочинил кто-то другой.

Сначала я перечитала всю библиотечку детского дома, а потом нашла другие места, где прятались книги. В комнате нашей поварихи было замечательное собрание – она сохранила все книжки, которые любила в детстве. Я прочла их, когда «помогала» на кухне, то есть время от времени помешивала суп ложкой, держа открытую книгу в другой руке.

Потом, в третьем классе, я открыла для себя городскую библиотеку. Оказалось, что там очень, очень много книг. А я-то уже начинала переживать, что книги кончаются! В детском доме нам всем выдавали фонарики, и я стала засиживаться допоздна – читала, пока глаза не слипались и книга не выпадала из рук. Засыпая, я не всегда успевала выключить фонарик. К счастью, я знала, где у нас хранятся батарейки.

Однажды директриса увидела, как я роюсь в почти пустом ящике для батареек. Она не стала меня ругать, но сказала, что батарейки нужно добывать самой.

– Тогда давайте сходим в библиотеку для батареек, – предложила я. – Мне их надо много!

Директриса засмеялась.

– Куда сходим? – переспросила она.

– В библиотеку, где можно взять батарейки! – заявила я, показав ей фонарик.

Оказалось, что таких библиотек не бывает. Батарейки нужно покупать за деньги и стоят они дорого – так объяснила директриса. А если они разрядились, то уже ничего не поделаешь: использовать их больше нельзя.

Тогда я впервые в жизни подумала, что книга не может разрядиться, как батарейка. Книги заряжаются от читателя, так ведь? Их можно читать снова и снова – если, конечно, не ронять их в суп. Но это случилось всего один раз!..

И все же батарейки надо было где-то брать.

Директриса сказала, что я навела ее на мысль. Она одолжит мне денег, а я потом их верну.

– Но как? – спросила я. – Ведь у меня же нет своих денег!

Она сказала, что я смогу найти работу, когда буду постарше. И раз уж я так люблю читать, почему бы не поискать место в библиотеке? Так оно и вышло.

На первую работу я устроилась в библиотеку нашего городка. Она размещалась в очень большом здании, старом, обшарпанном, втиснутом между банком и маленьким строительным магазином. Мне она казалась похожей на чумазую великаншу, которой скрутили руки за спиной. Работать приходилось после школы – ведь мне тогда было всего тринадцать лет. Я орудовала шваброй и с завистью посматривала на молодых ребят и девушек, которые ставили печати в формулярах, развозили скрипучие тележки с книгами и говорили с посетителями (о книгах!). Это были младшие библиотекари.

Я мыла коридоры. И туалеты. Со мной никто не разговаривал.

Но у меня был доступ к библиотечным книгам. И деньги на батарейки.

Глава 17. Мортимер

Второй раз бесплатная библиотечка Мартинвилла расширилась, когда на холме появилась старая красная тележка. Ее привезли две третьеклассницы, Джессика и Винни Д. (которую, как помнил Мортимер, нельзя было путать с Винни Р. из пятого класса).

Джессика и Винни Д. поделили все книги в своей тележке на три стопки, которые подписали очень красивым почерком: «Рассказы про лошадей», «Рассказы про собак» и «Рассказы про других животных».

Никаких тебе «Рассказов про кошек». Мортимер хотел смерить девочек укоризненным взглядом, но они принялись чесать его за ушами, и укоризна не получилась.

Уходя, Винни обернулась и крикнула ему на прощание:

– Мы еще вернемся, котик! Я приведу папу!

* * *

Когда солнце начало клониться к закату, Мортимер улегся на траве и стал слушать лягушек. Этим вечером лягушачий хор запел раньше, чем обычно. Три книги про животных уже забрали (две про собак, одну про лошадей), зато в ящик из-под яиц положили несколько новых. В шкафчике с дверцами от буфета уже не хватало места, но в