Кощеевич и война - Алан Григорьев
Глава четвёртая Воля и честь
— Радмила, это Лис. Лис, это Радмила… — неохотно пробурчал Весьмир.
Можно подумать, если говорить быстро и невнятно, никто ничего не поймёт.
— Значит, тот самый Кощеевич! — зло выплюнула воительница.
Ну да, его прозвище давно не тайна,
— А ты, стало быть, та самая Северница. — Лис постарался скопировать её тон, но так гневно у него не вышло.
— А кто рядом с тобой?
— Май, мой советник.
— Все пауки в сборе! — хлопнула в ладоши воительница. — И колдовской круг уже готов. Очень кстати. Я вызову тебя на поединок чести! Хотя откуда она у тебя…
— Ради твоих прекрасных глаз я, так и быть, найду в себе щепотку чести, — усмехнулся Лис.
Воительница вспыхнула. Злится. Это хорошо. Выведешь врага из себя, считай, полдела сделано. Но подлец Весьмир опять всё испортил:
— Это мой круг и мой поединок, Радмила, Не смей вмешиваться.
— Но вы же не дерётесь!
— Мы разговаривали. Обсуждали подробности.
«Во заливает!» — подумал княжич. Знала бы Северница, какие именно «подробности» они обсуждали, глядишь, перенаправила бы гнев совсем в другое русло. Может, открыть ей глаза? Так ведь не поверит. Решит, что Кощеевич смуту сеет, хорошего человека оговаривает почём зря.
— Ладно, я подожду, пока ты с ним закончишь, — кивнула Радмила.
— А не боишься, что тебе ничего не достанется? — не унимался Лис. Ему почему-то понравилось дразнить Северницу. — Убьёт меня Весьмир, и всё.
Радмила недоверчиво прищурилась:
— Ты же вроде бессмертный?
— Ой, я и забыл! — состроил он виноватую мину. — Тогда на что ты надеешься, воительница?
— Пленить тебя, посадить в острог и судить по справедливости.
— Ах, по справедливости! — Лис рассмеялся громко, с издёвкой.
Он не будет ничего доказывать этой девчонке. Время оправданий миновало. Как и время решать по-хорошему.
— Я хочу, чтобы ты ответил за свои злодеяния. — Воительница закусила губу.
— А ещё чего хочешь?
— Чтобы ты раскаялся и всё исправил.
Северница определённо была забавной.
— Обещаю подумать над своим поведением, — сказал Лис очень серьёзным тоном, но в конце всё-таки не удержался и снова прыснул.
Это окончательно вывело Северницу из себя:
— Негодяй и убийца! Пусть ты и бессмертный, но за твоим плечом — смерть. Однажды она найдёт и тебя.
— Ошибаешься, воительница. Прямо сейчас Смерть стоит за твоим плечом.
Это, кстати, было чистой правдой. Марена реяла позади Северницы и, улыбаясь, подмигивала Лису. Похоже, беседа её очень веселила.
— Врёшь! С чего бы ей там стоять?
— С того, что на войне не бывает тех, кто не замарался. Или, скажешь, ты не убивала? Ты тоже не безвинная овечка, красавица.
— Не смей меня так называть!
— То есть в остальном возражений нет?
— Перестаньте уже! — В голосе Весьмира чувствовалась усталость. Он бросил отчаянный взгляд на Мая. Мол, вмешайся, подсоби. Но советник молчал. Только, по обыкновению, хмурился. Наверное, соображал, как выпутаться из этой передряги с наименьшими потерями.
Марена снова подмигнула Лису и беззвучно, одними губами, произнесла:
— Повесели меня,
Ничего себе! Он что ей, личный скоморох?! Но возмущение быстро прошло. По правде говоря, Лису и самому хотелось покуражиться.
Он улыбнулся Весьмиру: теперь тот ни за что не отвертится. И, привстав на стременах, торжественно молвил:
— Крепче камня моё слово тоже: избегать поединка негоже.
Княжич едва успел договорить ритуальную фразу, а Весьмир уже атаковал. Это было так неожиданно, что Лис не удержался в седле. Его просто выдуло вон, ударило спиной о мёрзлую землю, выбив из груди стылый воздух, и потащило волоком. Висевшие за спиной гусли отлетели в сторону, жалобно звякнув. Ох, только бы уцелели!
Не будь на Лисе зачарованного венца, он наверняка потерял бы сознание, а так только перед глазами на мгновение помутилось. Когда он очухался, Весьмир уже навис сверху. Лицо чародея перекосилось от злобы.
От летящего прямо в грудь заклятия княжич уклонился, уйдя в перекат, ещё и подумав, что враг слишком медленно бьёт. Будто нарочно даёт время ответить.
— Я тебе поддамся, — шепнул Весьмир, хищно скалясь.
— Что?
— Что слышал. Возьмёшь меня в полон и велишь Радмиле уйти.
— Ха! Так она и послушала! — Лис вскочил. Пошатнулся, но на ногах устоял.
— Уйдёт, вот увидишь. Только будь понастойчивей.
Новое заклинание Весьмира просвистело рядом с ухом. С такого расстояния не промазал бы даже слепой. Значит, нарочно щадит. Но это всё ещё могло быть ловушкой. Дивий чародей умел усыплять бдительность.
— А не боишься, что поддашься, а я тебя убью? Отомщу за прошлое… — прошипел Лис, отправляя противнику в лоб маленькую колючую молнию.
Весьмир, легко уклонившись, пожал плечами:
— Ты этого не сделаешь.
— Ха! Держи карман шире! Я же Кощеевич. И к тому же ничего тебе не обещал, — Лис перешёл в яростное наступление. — Ты — враг. Ненавижу тебя, гад!
Он гонял чародея по кругу, заставляя то подпрыгивать, то припадать к земле, чтобы избежать смертоносного заклятия. В ход шли и ледяные ножи, и молнии, и хищные корни — всё, на что был способен Лис без музыки и песен. А способен он был на многое. Вот только у Весьмира даже дыхание не сбилось. Ишь, скачет, словно горный козёл!
— Ты даже сейчас сражаешься не в полную силу, приятель.
— Это потому, что мы беседуем! — вспыхнул княжич.
Его злило и
