Прошлое смотрит на меня мёртвыми глазами - Ирина Ивановна Каписова
– И? Ты, сердобольный герой, решил найти ему дом?
– Я знаю, что я негодяй и зарабатываю на жизнь не самыми честными способами, – видя, что я хочу задать вопрос, он меня остановил: – А какими тебя не касается. Но ему правда нужен дом, я не могу таскать его с собой. Люди не примут его.
– Почему? Они не так жестоки, как ты думаешь.
– Потому что он не человек.
И тогда он раскрыл мне его лицо. Это было странное существо, которое и близко не было похоже на человека.
Это был самый настоящий маленький уродец.
У него была голова шарик, тонкая длинная шея. Вместо носа две дырки, глаза черные бусинки, из которых то и дело капали огромные слёзы. Он без остановки плакал.
Серая морщинистая кожа в складках, приоткрытый рот, из которого виднелись отнюдь не безобидные зубы. Я не знаю, что это за существо, но при виде его мне сделалось жутко. Такого не бывает. Такого просто не может быть.
С самого детства я искренне верил в чудеса. Сейчас же, когда я смотрю на что-то из ряда вон выходящее, мне хочется проснуться. Я уже не ребенок и мне трудно это принимать. Мне очень много лет, меня слишком долго пытались убедить в том, что чуда не произойдет и у них удалось.
– Кто он такой? – испуганно прошептал я. Из-за моих слов уродец заплакал ещё сильнее. – Кто ты? Кто вы такие?
– Тише.
– Откуда ты его взял? Откуда ты взял эти цветы? Что происходит в твоей жизни? – я не мог остановиться. Я был потрясён до глубины души.
– Я не могу, – тихо ответил он. – Мне нельзя.
– Почему именно я? Зачем ты рушишь мою жизнь?
– Послушай. Я оказался здесь не по своей воле. И это место совершенно не знакомо мне, здесь я бессилен, беспомощен. Я лишился всего. У меня нет своего дома, не было денег, и первое время не было возможности их заработать. У меня нет ни единого близкого или хотя бы знакомого человека. Единственный, кто заинтересовался мной, в ком я нашёл малейший отклик – это ты.
– Не верю тебе, – отрезал я.
– Ты имеешь на это право. У тебя нет весомых причин мне доверять. Но все, что я тебе сказал, чистая правда.
– И что же? Ты живёшь на улице?
– Нет. Прошло три месяца с тех пор, как я здесь оказался. По началу все шло из рук вон плохо и я не понимал ваши порядки. Но теперь я освоился и веду торговлю в соседнем городе.
– Почему ты не вернёшься туда, откуда пришёл?
– Я не могу. Путь обратно перекрыт.
– Как такое возможно? – я похолодел от осознания, что они оба не отсюда. На нашей планете нет места, где бы водились подобные существа.
– Прости, но я не могу сказать тебе ничего более.
Я уставился в стол, скрестив руки на груди, и тяжело дышал от волнения. Сердце суматошно билось об стенки грудной клетки. Торговец продолжил:
– Я снимаю комнату у милой старушки, которая постоянно косо на меня смотрит. Но город больше, чем ваш, там мне проще сливаться с толпой и не вызывать к себе вопросов. Там заезжих все-таки больше, чем здесь. Все только начало налаживаться, как мне на голову свалился он.
Он гладил фарфоровую опустевшую чашку, которая казалась в его руках игрушечной. Подбирал слова.
– Я живу в центре города, – медленно проговорил он. – В съёмной комнате небольшого домика. Старушка живёт на этаж ниже. И она постоянно сидит дома. А он, – торговец кивнул на хныкающее существо неизвестного происхождения, – ещё совсем ребёнок и не будет сидеть на месте. Для маленькой комнаты в небольшом доме он слишком шумный.
Теперь молчал я, хотя прекрасно видел, что он ждёт моего ответа.
– У меня никого нет, – повторил он. В голосе появилась умоляющая нотка. – Будь у меня свой дом где-нибудь за городом, такой, как у тебя, ты бы никогда не узнал ни обо мне, ни о цветах, ни о нем. Если бы я знал, как вернуться домой, я бы не сидел сейчас здесь. Я очень хочу знать, как это сделать. И я обращаюсь к тебе от безысходности. Я не хочу его убивать. А здесь, в этом доме, о нем никто и никогда не узнает. Ты живёшь на отшибе города, в забытом всеми богами месте. Пожалуйста. Прошу тебя, оставь его у себя. Я…
Он умолк, запнулся на полуслове, как будто позволил себе лишнего. На секунду мне показалось, что я вижу не крепкого уверенного мужчину, а потерянного мальчишку, который не знает, куда деться. И он, скорее всего, почувствовал себя в этот момент так же, а потому и замолчал.
Я не до конца понимаю, почему согласился взять уродца. Возможно, я хотел заботиться о ком-то. Моя дочь уже давно не маленькая, я вижу её утром за завтраком и вечером за ужином, все остальное время она пропадает где-то в городе. Мы уже не так близки, как раньше, и скучая целыми днями в большом пустом доме, я чувствую себя одиноким. Когда у меня появились цветы, мне стало чуть лучше.
Вероятно, я подумал, что уродец будет как домашний питомец – собака или кошка. Быть может, я хотел, чтобы в доме было не так тихо. Или же я пропитался жалостью к безысходности жизненной ситуации торговца? Не могу сказать точно.
Но спустя некоторое время я глубоко вздохнул и произнёс:
– Ладно. Но мне не по себе от его вида. При нём есть записка по уходу?
– Конечно. Я позаботился об этом, – он полез в карман.
– Ты знал, что я соглашусь?
– Мне хотелось в это верить. Спасибо тебе за всё. Ты привыкнешь к нему. Он безобиден. Не умеет говорить. Не шумит и не буянит, только очень много плачет. Но если окружить его любовью, то он перестанет. Ему необходим кто-то. Позаботься о нём, пожалуйста.
Он встал из-за стола.
– Мне пора.
– Уже уходишь? У нас же много времени?
– Нет смысла здесь оставаться.
– Заходи ещё. У нас не бывает гостей, мы всегда будем рады. Здесь откровенно скучно.
И он ушёл. Погладил уродца по голове и молча вышел. Я не стал его провожать, даже не посмотрел ему вслед. Но я знал, что если сейчас открою дверь, то не увижу
