Пиши мне куда-нибудь… - Юрий Михайлов
– Она не доверит мне Лу, – сказал Сергей.
– Она и знать не будет… И я на подстраховке. В обед заскочу, после работы я в полном твоем и мамином распоряжении…
…– По-мо-ги-те…, – донеслось с пруда, который располагался слева по их движению и почти не был виден, настолько сильно завалило его снегом.
– Ты что-нибудь слышал? – Спросил Михаил.
– Да, по-моему, детский голос… Давай постоим, прислушаемся… Даже непонятно, откуда голос доносится?
Они остановились. В этом месте длинный-предлинный, но мелкий и заросший пруд, упирался в дамбу проезжей дороги. Сквозь дамбу была проложена гигантских размеров труба, через которую весной, в половодье, происходил сброс лишний воды. Сейчас все это было засыпано снегом, который недобросовестные дворники валили на правую, сбросовую часть дамбы.
В левой части дамбы, рядом с трубой, мальчишки устроили своеобразный каток: расчистили снег до льда. А чтобы не набрасывать сугробы и не сужать тем самым территорию катка, лишний снег они закидывали в жерло сбросовой трубы. Площадка получилась немаленькая: метров двадцать. Одно плохо: все местные мальчишки знали, что рядом с трубой лед намерзает плохо, он в несколько раз тоньше обычного. Почему? Наверное, потому, что днем движение по дороге интенсивнее, вибрация земли и самой трубы не давали льду возможности как следует намерзать.
Ноги сами погнали братьев в сторону пруда. В своеобразной полынье, практически у самой трубы, барахтались два маленьких тела. Миша, а за ним и Серега, не раздумывая, плюхнулись в глубокий снег и, помогая себе ногами, поехали с горки на лед. В полынье было двое мальчишек, не больше 8-10 лет. Один смог как-то повиснуть на кромке льда, что помогало меньшему, ухватившись за него, держаться на плаву.
– Дя… – хрипел тот, что постарше, – помоги… я не удержу… оба утонем…
– Во-первых, спокойно… – сказал, как можно увереннее, Михаил. – Здесь мелко, комару по колено… Серега ложись на живот и дай ему одну (запомни!) одну руку… Старайся притянуть его плотнее к кромке льда… Я лягу с другой стороны. Буду ловить младшего.
Пацан так ухватился за Серегину руку, что только чудом не стащил его в воду. Сергей едва успел сделать упор из второй руки и стал своеобразным якорем для утопающего. Михаил подсунул ему острый осколок от хоккейной клюшки и крикнул:
– Заякорись!!
И в это время, видимо, от всех телодвижений в полынье старшего мальчугана, младший пополз по его спине вниз. Оказывается, он держался не за карманы или за пояс одежды – он просто висел на плечах у старшего. Серега не видел всего этого: он, работая клюшкой, как упором, стал потихоньку вытаскивать парнишку из воды. Михаил пытался ухватиться хотя бы за что-то из одежды младшего мальчика. Тщетно: все промокло, покрылось ледяной корочкой. Малыш настолько устал, что даже не сопротивлялся. Он, словно маленький тюлень, сполз с пальто своего товарища и ушел под воду. На поверхности его не было уже с полминуты.
Михаил, приподнявшись на колени, стащил с себя куртку и свитер и буквально плюхнулся в воду. Темень, первое, что он даже не увидел – ощутил. Потом уже тело пронзили миллионы иголочек. Удивительно, но он тут же нащупал дно. Попытался встать на ноги, и это ему удалось: вода доходила до плеч. На поверхности никого не было: он понял, что пацан в воде, сдался, утонул. Михаил начал шарить ногами. «Ерунда, – подумал он, – ногами здесь ничего не выловишь. Надо нырять по квадратикам и щупать руками…»
В следующий момент он поднырнул под самую кромку льда, туда, где, собственно, мальчик и сполз в воду, пошел ко дну. Он чутко ощупывал руками водное пространство, ноги постоянно чувствовали дно. Левой рукой он ухватился за какой-то скользкий предмет, правая рука помогла понять, что это – человеческое тельце. «Господи!! – Чуть не заорал он прямо в воде. – Это же малыш! Но почему…, когда успел он так быстро сложиться в комочек?»
Михаил удобнее взял тело мальчика на руки и, чувствуя дно пруда, встал во весь рост. Здесь было даже мельче, чем у самой трубы, куда он уже нырял. Кромка льда была твердой, но скользкой от пролитой воды: это Серега, как танк, тянул старшего пацана на сухое место. Миша положил малыша на кромку льда, почти шепотом сказал:
– Серега,… на мою куртку… затащишь?
– А ты? А сам? На, набрось мое пальто…А то мне жарко.
– Не пришлось бы искусственное дыхание делать?… Так что гони на проходную завода и вызывай по срочному «Скорую помощь». Адрес помнишь?
Михаил рассматривал лицо мальчика, расположившегося на куртке. В свете уличных фонарей оно выглядело бледным с зеленоватым оттенком, безжизненным. Он уже приготовился к искусственному дыханию «рот в рот»…И вдруг правая рука малыша дернулась, он наклонил голову набок, и его начало тошнить.
– Ожил, родной мой, ожил! – Заорал Михаил. – Очнулся… – Он, как мог, стал ему помогать: приподнимал его тело, встряхивал, держал голову, чтобы тот, не захлебнулся.
Миша видел, как к ним по льду на четвереньках ползет Серегин пацан.
– Витек, ты, че? Как ты мог не заметить под трубой полынью-то?… Ты чуть меня не утопил…
– Мм…мне… хо…ллло…дно,– сказал мальчик, когда вода перестала вытекать из рта.
– Вы да-да-леко… живете… отсюда-то? – спросил Михаил, у которого у самого зуб на зуб не попадал.
– Не-а, вон большой дом… за забором… Это наш… дом. – Ответил старший из мальчиков.
«Теперь Серегу придется ждать, – думал Михаил. – Только бы воспаление легких не подхватить… Только, Господи, без осложнений, на мою-то голову…»
По верхней дороге бежало человек пять. Какая-то женщина голосила во всю силу легких:
– Утонули!! Утопли, соколики, мои!!
«Как до них доходят слухи? Где там, космосу, с его техникой?» – Думал Михаил, чувствуя, как сильнейший жар охватывает все его тело.
Какие-то люди кутали мальчиков в одеяла, пытались растирать их спиртом, кто-то бесконечно целовал Михаила, обдавая таким кислым запахом перегара, что его буквально чуть не стошнило. Наконец, один крупный мужчина, поднявшись со льда во весь свой богатырский рост, сказал:
– Твою мать, мужик-то весь мокрый, ведь он Витька с того света вытащил! Спирту сюда!!
Второй мужчина подбежал со стаканом и полной бутылкой северного питьевого спирта, сорвал зубами пробку, налил полный стакан и протянул Михаилу. Тот практически одним глотком махнул этот стакан.
– Бабы, закусить!! Мы спасителя лечим…
Кто-то принес несколько бутербродов, почему-то грелку с горячей водой, которую все пытались засунуть в штаны к Михаилу. Потом этот же мужчина налил второй стакан спирта, и, держа его уже вместе с двумя бутербродами, увещевал спасителя:
– Надо выпить! Иначе воспаления не миновать…
Эта фраза так напугала Михаила, что он, молча, взял стакан, не спеша, выцедил его, стал заедать выпитое бутербродами. Он почувствовал прилив тепла. Не того жара, болезненного, от которого умирают.
