Вильям Козлов - Мальчишка с собакой

Козлов Вильям Федорович

Мальчишка с собакой

О том, что к тете Марье приехал мальчишка со «страшенной» собачищей, нам утром сообщила Наташка Желудева. Она обо всем узнавала раньше всех.

Наташке тринадцать лет, но она длинная. Она даже выше меня и Мишки, хотя мы учимся в одном классе. Правда, Мишка утверждает, что он повыше ее на сантиметр, но это вранье.

Он приехал в деревню поздно вечером, когда мы уже все спали. От станции Сосенки до нашей деревни шесть километров. Но когда идут поезда, мы слышим, потому что в двух километрах от деревни, сразу за рощей, проходит железная дорога.

Напротив рощи состав еле ползет — здесь крутой подъем. И наши деревенские спрыгивают на ходу. Даже женщины прыгают.

Деревня наша маленькая и называется Троеполье. Сразу за последним домом начинается лес. Зимой мы слышим, как лунными ночами в белом поле воют волки. Деревня стоит на пригорке, а внизу в ивовых кустах петляет речка Сомовка. Когда-то, говорят, в ней водились сомы, а теперь, чтобы приличного окуня поймать или плотву, нужно идти за Чупрыкину мельницу.

Мы как раз и собирались на Чупрыкину мельницу, когда прибежала Наташка.

Выгоревшие добела пряди волос с двух сторон были подвязаны тряпочками. На длинных ногах свежие белые царапины, — видно, летела к нам напрямик, через огороды.

— К тете Марье родственник приехал, — затараторила она. — Вышел на лужайку и прыгает через голову… А потом стал на руках ходить… Вот умора!

— То-то вырядилась, — сказал Мишка. Он сидел на крыльце и мастерил из гусиного пера поплавок.

— Подумаешь, на руках… — сказал и я. — Я тоже могу.

— А собака у него — страсть одна! С теленка, чтоб мне лопнуть, если вру.

— С лошадь, — сказал Мишка.

— Со слона, — поддакнул я.

Наташка взяла жестяную банку с червями, заглянула и презрительно сказала:

— Это разве черви? Вот у тети Марьи на огороде…

И вывалила наших червей в яму, которую вырыли для силоса. Мы с Мишкой ахнули: этих червей мы с полчаса копали у конюшни. Я бы показал Наташке за эти штучки почем фунт лиха, но из-за Мишки не стал связываться. А он и не такое от Наташки привык терпеть.

— Пошли к Марье, — сказал Мишка, — красных накопаем…

— А собака? — спросила Наташка. — Она вас живьем проглотит…

— Подавится, — сказал Мишка.

Прижав лбы к круглым жердинам изгороди, мы смотрим на собаку. Наташка не обманула: таких огромных мы не видали сроду. Ростом действительно с теленка, большая голова, висячие уши и длинная черная с коричневым шерсть. Собака стояла у крыльца и смотрела на дверь. Длинный, похожий на веер хвост шевелился. На широком ошейнике белые бляхи. На нас собака не обращала никакого внимания.

— Ее звать Орион, — сказала Наташка.

Уже и это знает!

— Эй, Орион! — позвал Мишка.

Собака посмотрела на нас, зевнула, показав великолепные белые клыки, и снова уставилась на дверь. Уши ее поочередно шевелились. Собака прислушивалась к тому, что происходило за дверью.

— Кто же первый войдет в дом? — ехидно спросила Наташка.

Мишка зачем-то поддернул новые штаны повыше, нахмурил светлые брови, взял у меня лопату и, побледнев, решительно отворил калитку. Он не сделал и двух шагов, как собака проворно повернулась и молча бросилась к нему.

Уронив лопату и банку, Мишка пулей вылетел за калитку и навалился на нее плечом. Собака обнюхала лопату, потом подошла к калитке и, встав на задние лапы, просунула между жердинами черный нос и понюхала Мишкину голову. Стоя на задних лапах, собака была гораздо выше нас.

— Она сейчас Мишке голову откусит! — чуть слышно прошептала Наташка.

Но собака не стала откусывать Мишке голову — она раскрыла красную пасть и оглушительно гавкнула. Мишка медленно сполз на землю, не забывая придерживать калитку. Он, наверное, решил, что у него уже нет головы.

Дверь распахнулась, и на пороге показался высокий худощавый мальчишка в синей куртке на блестящей молнии и коротких зеленых штанах с карманами.

На ногах красные сандалеты.

— Орион! — сказал мальчишка. — Ко мне!

Собака, виляя веером-хвостом, подбежала к нему. Он потрепал ее по лохматой шее и посмотрел на нас.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался мальчишка. — Вы к тете Марье?

Мишка все еще сидел на земле и шарил руками в траве.

— И камня, как назло, под рукой нет… — сказал он.

— Насчет камня поосторожнее, — заметил мальчишка. — Орион этого не любит.

— Эй, как тебя там? — спросил Мишка. — Брось сюда лопату и банку.

— А как же черви? — усмехнулась Наташка.

Мишка не ответил. И вид у него был сконфуженный.

Мишка — отчаянный парень, но этот Орион — я такого собачьего имени еще не слыхал — кого угодно напугает. У него пасть как у льва. Туда запросто моя голова может пролезть. В последнее время я заметил, что Мишка перестал возражать Наташке. А когда она на него смотрит своими насмешливыми серыми глазами, он отворачивается и даже краснеет…

Мальчишка в коротких штанах поднял лопату, консервную банку и передал Наташке, которая подскочила к калитке.

— Как тебя звать? — спросила она.

— Женя, — ответил мальчишка. — А тебя?

Наташка сказала. Мишка исподлобья посмотрел на нее и отвернулся.

— Ты в цирк готовишься? — спросила она. — Я видела, как ты через голову прыгал…

— Чего мы тут потеряли? — сказал Мишка. — Пошли.

Я забрал у Наташки лопату и банку. Она даже не заметила. Протянула между жердинами свою тонкую руку, но дотронуться до Ориона не решилась.

— Он кусается? — спросила она.

Мальчишка улыбнулся. Один зуб у него наполовину сломан. Волосы черные и челкой спускаются на лоб.

— Погладь, — разрешил он.

Наташка тут же запустила пальцы в густую собачью шерсть.

— Ориончик… — засюсюкала она. — Ориоша… Хорошая собачка… А что такое Орион?

— Такую чепуху не знает… — сказал Мишка. — Звезда какая-то…

— Так называется созвездие, — поправил Женя. — Оно как раз над экватором…

— Над экватором? — удивилась Наташка. — Когда мы возьмем щенка, я его Экватором назову.

— Созвездие Ориона граничит с созвездиями Тельца, Близнецов, Зайца, Единорога… — сказал Женя.

— Я был в Ленинграде, в планетарии, — сказал мне Мишка. — Там про все звезды и планеты рассказывают.

— А какой породы Орион? — спросила Наташка.

— Ньюфаундленд, — сказал мальчишка.

— А что это такое?

— Такую чепуху не знает… — сказал Мишка. — Полуостров в Америке.

— Остров, — опять поправил мальчишка. — И не в Америке, а в Канаде. От Америки он отделяется проливом Белл-Айл.

Мишка готов был лопнуть от злости. Второй раз подкузьмил его Женя. Да еще в присутствии Наташки.

— А ты видел когда-нибудь ропуху? — спросил Мишка.

— Ропуху? — удивился Женя. — А что это такое?

— То-то, — сказал Мишка и кивнул мне: — Айда!

Когда мы отошли на приличное расстояние, я спросил:

— Про какую это ты толковал ропуху?

— «Ориончик… Ориончик…» — передразнил Мишка. — Ну и пусть целуется с ним…

— С кем? — спросил я.

— Как будто я обязан помнить про все звезды и острова…

— Кто же это — ропуха? — снова спросил я.

— Отстань, — сказал Мишка.

Я оглянулся: мальчишка вывел из сеней велосипед «Орленок», посадил на раму Наташку и покатил по тропинке вдоль забора. Орион бежал рядом. Пасть его открылась, и оттуда вывалился красный язык.

— Полюбуйся, — сказал я. — Повезли красавицу твою…

Мишка даже не оглянулся. Шагал по дороге, загребая босыми ногами теплую пыль.

— Куда же это они поехали? — сказал я. — Свернули на тропинку… На станцию покатили!

Мишка остановился и со злостью посмотрел на меня.

— Мне наплевать, куда они поехали, — сказал он. — А будешь подъелдыкивать…

— Ладно, ладно, — миролюбиво сказал я. — Пошли выкупаемся?

Прошло несколько дней. Жара стояла невыносимая. Солнце с утра поднималось на безоблачное небо и пекло до самого вечера. Даже птицы не летали в небе. Один только ястреб да еще злые рыжие слепни. Они налетали неожиданно и начинали кружиться, норовя сесть между лопаток, где их не достанешь. Мы уже и забыли, когда был последний раз дождь. В такие дни нам с Мишкой достается! Нужно утром ром и вечером поливать грядки в огороде. Пятьдесят ведер утром и пятьдесят вечером. Под конец кажется, что ведра оттянули руки до земли. Мы с Мишкой с ненавистью смотрели на знойное небо и ждали дождя. Наташка тоже поливала свой огород. Только она не таскала воду в ведрах из колодца. Ее отец-механик установил в огороде электрический насос. Включил рубильник, и белая мощная струя бьет из шланга…

Полив ненасытные грядки, мы бежали на речку. И купались до синих пупырышек на теле. Речка хотя и неширокая, но зато глубокая.