Девчонки и слезы - Уилсон Жаклин

– Только ты не разгуливаешь в черном бикини и черных сапогах до ляжек, – подшучивает Магда. – В общем, Элли, Надин познакомилась с этим парнем на сайте «Занаду», и теперь они каждый вечер обмениваются электронными письмами. Вчера вечером после похорон Помадки я почитала их переписку. Эллис потрясающий парень! Ну, слегка развязный, и если уж начистоту – кое-какие вопросы, которые он задавал Надин, выглядят довольно вульгарными, но эти парни…

– А что он спрашивал?

Магда поясняет.

– Надин, надеюсь, ты не стала ему отвечать?

– Слышишь, Мэг, попридержи язык. Элли занудствует, точно моя мамаша. – Надин закатывает глаза.

– Ты ведь ничего не говорила маме?

Глаза Надин превращаются в щелочки:

– Ты что, рехнулась? Конечно, нет. Она бы сошла с ума.

– Ты сама сошла с ума, Нэд! Почему бы тебе не найти себе нормального парня?

– С нормальным умрешь от скуки. Я не такая, как вы. Мне не нужны дураки типа Рассела и Грега.

– Рассел не дурак, – протестую я.

– А вот Грег дурак, – заявляет Магда. – Целоваться он, может, и научился, но как собеседник – пустое место. Не то что Эллис.

– Скажешь тоже!

– Это ты зря. Эллис очень романтичный… Его письма – чистой воды поэзия.

– Захожу утром в Интернет, а он пишет, что сочиняет про меня стихотворение, – хвастается Надин. – Оно называется «Моя девушка Занаду».

– Надин, что это за игры? Он навоображает, что ты ходишь в черном бикини и сапогах до ляжек, придумает про тебя невесть что – как маньяк-извращенец.

– Не смей называть его извращенцем! – Надин вспыхивает. – И потом – что тут такого? Это всего лишь безобидные фантазии.

– Я бы умерла на месте, если бы кто-то представлял меня в таком виде.

– Ну, Элли, такое вряд ли возможно. Ты жирная и выглядела бы нелепо в бикини и высоких сапогах, – выпаливает Надин.

У Магды от удивления отваливается челюсть. Повисает молчание. Я не верю собственным ушам. Допустим, это правда – но как только у нее повернулся язык?! Ноги у меня подгибаются. Глаза щиплет от слез.

– Ну пожалуйста, Элли, присядь, – уговаривает Магда. – И не начинай опять дуться.

– Ты слышала, что она сказала?

– Ага, но она не то имела в виду.

– Она обозвала Элиса извращенцем! – выкрикивает Надин.

– Она тоже не то имела в виду! – пытается утихомирить ее Магда.

Мы с Надин глядим друг на друга. Нет, мы сказали именно то, что хотели. И это не пустяковая перебранка, о которой можно забыть через пять минут. Это серьезная ссора. Нашей дружбе, можно сказать, пришел конец. Действительно конец.

– Пока. – Я удаляюсь прочь с высоко поднятой головой. Спотыкаюсь о ступеньку, в голени что-то хрустит. Становится ужасно больно. Может, по этой причине по щекам у меня текут слезы.

9

Девчонки плачут, когда ссорятся с подругами

Я шмыгаю носом – не хочу, чтобы Надин и Магда видели, как я вытираю слезы.

Надин и Магда. Никто не бежит за мной следом, не обнимает за талию, не шепчет на ухо ласковые слова. Магда решила остаться с Надин. Теперь они лучшие подруги. Но ведь Надин всегда была моей подругой – еще с детского сада. Когда мы поступили в школу Андерсена, я подружилась с Магдой. Надин ее недолюбливала. И мне приходилось быть между ними посредницей, бегать от одной к другой, как при игре «в собачку».

А теперь я просто собачка.

Жирная собачка. Или даже свинка.

Я этого не выдержу. Как можно быть такой гадкой?! Разве она не знает, как сильно я комплексую из-за своей фигуры? Знает, что в прошлой четверти я чуть не стала анорексичкой. Неужели она хочет, чтобы я опять взялась за старое и заморила себя диетой?

Нет, я не позволю плевать себе в душу. Не стану принимать ее слова близко к сердцу.

Легко сказать. Весь день я сижу в классе как истукан, в полном одиночестве. Такое чувство, будто на спине у меня надпись «жирная», которую Надин вывела большими печатными буквами. Нестерпимо больно. В прямом смысле этого слова. Приходится потирать спину. Начинает ныть живот. Его раздуло больше обычного. Мерзкий арбуз, из-за него того и гляди юбка затрещит по швам. Бью по нему кулаками под столом. Боль усиливается. Мерзкое ощущение, будто у тебя сдавливает кишки, до противного знакомо. Начались месячные.

Надо бежать домой, как только прозвенит звонок с урока. На миг я мешкаю – вдруг Надин посмотрит в мою сторону? Но с самого обеда она в упор меня не замечает, хотя мы сидим совсем рядом. Она спокойно складывает рюкзак, не переставая болтать с Магдой. Магда вертит головой, встречается со мной взглядом, в ее глазах тревога. Она улыбается, но ни на шаг не отходит от Надин.

Ну и ладно, не собираюсь здесь торчать в надежде, что они со мной помирятся. Да и не могу. Надо поскорее добраться до ванной и привести себя в порядок. Я оглядываю сзади юбку и торопливым шагом направляюсь к дверям.

– Элли, подожди! – окликает меня Магда. И добавляет: – Что ты ведешь себя как маленькая!

Да как она смеет! Я взрослый ответственный человек и поступаю совершенно здраво. А вот Надин – глупая идиотка. Позволяет абсолютно незнакомому человеку писать ей дурацкие письма. Он может быть кем угодно. И зовут его подозрительно – Эллис. Может, он и на самом деле маньяк-извращенец.

Я ужасно зла на Надин, но в глубине души ее по-прежнему люблю. Не хочется, чтобы она влипла в какую-нибудь историю. Она заявила в лоб, что не собирается меня слушать. Что ж. Может, стоит кому-нибудь все рассказать – маме Надин или ее папе? Нет, не могу. Надин меня прибьет. Они с Магдой перестанут со мной разговаривать до конца жизни.

– Элли! Эй, Элли!

О господи! У школьных ворот стоит Рассел. Я чуть было не прошла мимо него.

– Ой, Рассел, извини!

– О чем задумалась? Уж не обо мне ли?

– На самом деле меня беспокоит Надин, потому что…

– Знаю: потому что ты помешана на ней и на Магде, – раздражается Рассел. – Ума не приложу, зачем ты со мной встречаешься? Таскайтесь везде своей троицей, раз тебе так нравится.

– Если хочешь знать, мы поссорились, – говорю я. – Послушай, я очень волнуюсь за Надин, она совсем спятила и…

– У нее точно не все дома. Выкинь ее из головы, выкинь из головы Магду. Пойдем ко мне. Мы с тобой чудесно проведем время.

– Не могу.

– Почему?

У меня язык не поворачивается сказать, что мне надо домой, в ванную, и чем скорее, тем лучше. Конечно, с бойфрендом положено быть откровенной и говорить обо всем. Мы обсуждаем разные темы, но не эту. Я смущаюсь.

– Я… я не очень хорошо себя чувствую. – Кстати, это довольно близко к правде. – Хочу пойти домой и полежать.

– Полежи лучше со мной, – предлагает Рассел.

– Еще чего!

– Я буду очень нежным. Помассирую тебе лоб, плечи – и другие части тела…

– Прекрати!

Он слишком нетерпелив, и его постоянные притязания уже действуют мне на нервы. Конечно, приятно, что он обо мне заботится и меня любит, но, кажется, единственное, что его волнует с недавних пор, – это как далеко можно со мной зайти. То есть мне нравится, когда мы вместе, но порой хочется, чтобы он воспринимал меня как личность, а не как тело.

Тело меня страшно подводит. В животе что-то давит, и я чувствую настораживающую влагу.

– Извини, Рассел, мне правда надо домой, – выпаливаю я и припускаю со всех ног.

Наконец добегаю до дома – уже на грани нервного срыва. Анна оставила записку, сообщив, что отправилась в город на встречу с покупателем большого сетевого магазина, который хочет торговать недорогими вязаными изделиями для детей, сделанными по ее выкройкам, но в массовом количестве.

«Если дело выгорит, работы существенно прибавится, так что я не уверена, что скажу «да», – разбираю я каракули Анны. – Ты знаешь своего папу и всю ситуацию».

– Разумеется, соглашайся, Анна, – бормочу я. – А на папу не обращай внимания.