Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века - Автор Неизвестен
И так Азонай-царевич, взяв с собою Ивана-нянькина сына, восприял путь к своему отечеству, а прочие богатыри, поклонившись ему до земли, разъехались по разным дорогам. Храбрый Азонай, сопутствуем избавленным, проезжает ночью чрез дремучий лес, потому что там им лежал путь, и среди того леса увидели они огонь. Они поехали к тому огню и приехали к избушке. Привязав коней своих позади той избушки, вошли они в оную и застали прекрасную девицу, которая горько плакала и в слезах не приметила, как они к ней вошли. «Здравствуй, красная девица, — сказал ей царевич Азонай, — о чем так рыдаешь, какая скорбь тебя утесняет?» — «Ах храбрые витязи! — ответствует им девица. — Как мне не плакать и не грустить: я дочь царя загорского, имя мое Прелепа; было нас трое сестер, из коих я младшая, но две старшие, Кантомира и Диоцеза, за грубость свою наказаны смертью от Бугжатского князя Еруслана-царевича. Я одна угодила ему своею искренностию, когда он на пути своем во Фригейское царство заезжал в наш бел шатер и, отъезжая от меня, сказал он: “Прости, любезная Прелепа, живи, гуляй и потешайся в чистом поле, не страшись ни царей, ни князей, никто тебя не осмелится обидеть, как скоро о моей храбрости услышит”. Это и правда, что многие богатыри мимо меня проезжали и никакой обиды мне не делали, как только я упомяну об Еруслане-царевиче. Но в один день, гуляя по роще, увидела я прекрасного кролика, который не более как за три шага от меня прыгал, но в руки мне не давался; я хотела его поймать и неприметно чрез всю рощу пробежала. Вдруг кролик пропал из глаз и вместо того предстали великолепные палаты, из которых вышли ко мне две нарядные и прелестные девицы и приглашали меня в те чертоги. Я, находясь в исступлении, сама себя едва помнила, однако ж не отреклась идти с ними и тем себя погубила. В сих палатах жил страшный волшебник Кандалей, который вдруг своим волшебством мог произвесть надо мною то, что ему было угодно. Потом, обратясь в страшного крылатого змея, перенес меня в сие ужасное обиталище и прилетает сюда ко мне в неделю один раз по ночам, и сегодня он непременно сюда будет. Удалитесь отселе, храбрые витязи, боюсь я, чтоб он вас не извел». — «Пустой страх, — ответствовал ей царевич Азонай, — когда ушел он от рук отца моего Еруслана-царевича, то я ему докажу дружбу». — «Ах! — говорила с восхищением Прелепа. — А ежели ты его сын, то я не страшусь более волшебника Кандалея и надеюсь быть в свободе. Но прошу тебя, убивай его тогда, пока он еще в образе змея, потому что он в то время, кроме змеевой силы, ничем больше действовать не может и к волшебству прибегнуть не может». Вдруг прерывается их разговор сильным треском и шумом, происходившими в лесу. «Ах! — вскричала Прелепа. — Ступайте, это он летит».
Царевич Азонай с холодным духом выходит на двор, взяв свое копье в левую руку, меч в правую, а за ним последовал и Иван-нянькин сын, чтоб посмотреть храбрости сего младого рыцаря. Змей пламенем своим все небо осветил, Азонай видит и говорит: «Есть с кем молодцу потешиться!» Сажен за тридцать от избушки змей стал ниже опускаться, чтоб удариться о землю и принять образ человека, но Азонай, подскочив к нему, ударил его по спине слегка и тем раздражил змея, который на него устремляется и хочет его пожрать. «Постой, не подавись, — сказал ему царевич Азонай, — скоро самого расклюют вороны и галки». С сим словом вонзает он ему в пасть копье по самую рукоятку. Змею пришл[ось] туго, хватается за Азоная когтями, но добрый Азонаев меч отсекает оные, а потом и голову змиеву отрубив, бросил за лес и сказал: «Перестанешь, пустая голова, проказничать». Потом вошли опять в избушку.
Прелепа, свидетельница сего геройского подвига, бросается пред царевичем Азонаем на колени, обнимает его ноги и в чувствительнейших выражениях приносит ему благодарность. Она бы за сие даровала ему свое сердце, он он
