Ответственный ребёнок. Стихи - Вера Николаевна Полозкова
проливая.
Как мечту сумею я
сделать явью,
Если страшно, как змея,
шепелявлю?
Как я буду инженер,
гидротехник?
Зубы шли мне, например.
Но и тех нет.
– Мама, папа, суждено
попрощаться.
Раз беззубым не дано
в жизни счастья.
Стану я в густом лесу
жить в землянке,
Бегать, ковырять в носу,
есть поганки.
И как стал о том мечтать,
видеть сны я, —
Зубы выросли опять.
Коренные.
Тишина
Над водою тишина
Легче пуха и пшена.
Утки, как же нам такая
Красота разрешена?
На закате над рекой
Синий с золотом покой.
Я не смел пошевелиться.
Я забыл, кто я такой.
Утки, есть такая грусть,
Словно и река, и куст
Знают все твои печали,
Все тревоги наизусть.
Шалаш
Это не прихоть, это не блажь:
Это неделю мы строим шалаш.
Стульчик, сундук и над входом подкова.
Взрослого не поместить никакого.
Будет топчан, умывальник, очаг.
Мы станем ужинать тут при свечах.
Здесь от мышей мы подвесили гречку.
Здесь сапоги, чтобы бегать на речку.
Здесь будем прятать тетрадь для стихов.
Спать после сумерек. До петухов.
В этой кастрюле мы сварим похлёбку.
Это учебник, его на растопку.
Здесь я картошки запас для костра.
Здесь мы поселимся: я и сестра.
Мы объявили друзьям и соседям,
Что послезавтра сюда переедем.
Лес, земляника, свобода и труд.
Взрослые вряд ли сюда доорут.
Камень отыщем, чтоб гвоздиком высечь:
«Взрослому штраф сто четырнадцать тысяч!»
Чтобы мы ноги держали в тепле,
Пусть нам носки оставляют в дупле.
Рядом два ящика выставить надо:
Два. «Для печенья»
И «Для шоколада».
Дождь
Кате Гордеевой
Как хорошо, что дождь.
Мы через сон услышим:
Дробь побежит по крышам
Из-под его подошв.
Дождь пришёл постучать
К нам из лиловой дали.
Встану и в одеяле
Выйду его встречать.
Голос его то хор,
Словно со дна колодца,
То он поёт, смеётся
Тоненько, как фарфор.
То он мчит во весь дух,
То прекращает гонку,
Чтоб почитать дождёнку
Детскую книгу вслух.
Люди мрачнеют вмиг,
Только мелькнёт он в окнах.
Я открыл дверь, и в мокрых
Тапочках в дождь проник.
В запах его и шум,
В холод его крылатки,
Встретил его, и сладко,
И глубоко дышу.
Стены, асфальт, металл
Пишущий свежей краской,
Дождь мой любимый, здравствуй.
Я о тебе мечтал.
Обещание
У бабушки растёт на даче виноград.
Вокруг беседки сплошь, сиреневый и кислый,
И в нём сверчки поют, и птицы говорят,
И я играю в нём или лежу без мыслей.
У бабушки стоит в гостиной патефон:
В нём Марк Бернес поёт и Леонид Утёсов.
Под голоса былых таинственных времён
Варенье варим мы из спелых абрикосов.
И я иду наверх: в окошко чердака
Я вижу моря край, и серебристый отсвет,
И зёрна парусов, и сразу облака,
И куст в цветах, под ним
соседский серый кот спит.
Я выношу, когда ещё роса,
В беседку жаркий чай с листочком мяты дикой,
А бабушка несёт в тарелках через сад
Оладьи с яблоком и творог с голубикой.
– Когда я вырасту в красавца моряка,
Я в рейс возьму компот и твой пирог с черешней
И длинный дам гудок. Услышишь с чердака? —
И бабушка серьёзно скажет:
– Ну конечно.
Колыбельная для машинок
Яше Дуднику
Вот сходит ночь по дальним крышам вниз,
Дороги стихли, стройки улеглись,
Луна свой грозный глаз раскрыла ястребиный.
Усни, мой самосвал на колесе большом,
Спи, экскаватор мой с разинутым ковшом,
Спи, трактор мой с прозрачною кабиной.
Был очень трудный день, в такой суровый зной
Вы рыли, вы скребли, вы ездили со мной,
Был город заложён, он будет грандиозен.
Спи, красный мой фургон, я вижу, ты ослаб,
Спи, грейдер мой, красивый, словно краб,
Спи, милый мой оранжевый бульдозер.
Мы завтра с вами вновь пойдём атаковать
Песок и чернозём, ложитесь-ка в кровать,
Всех на бочок сложу с рычанием свирепым:
Тебя, подъёмный кран с тяжёлою стрелой,
Тебя, мой гордый скрепер удалой,
Тебя конечно же, мой грузовик с прицепом.
Под одеяло дверцы подгибай
И баю-бай.
Друг
Это мой новый друг.
Только ещё щенок.
Ходит юлой вокруг
Собственных
