Спасатель - Сергей Химаныч
– Ваньку-то посадили на ветку для приманки. Он у нас самый мясистый, значит и самый вкусный, – пошутил Митька, на что тут же получил в ответ:
– Как бы не так. Сначала совы нападают на тех, кто ползает по земле, и выбирают тех, кто поменьше. Так что, Митька, ночевать тебе сегодня в дупле.
– На этот счёт можете не переживать, – успокоил всех дядя Мартин. – Мы имеем дело с самым необычным филином на свете. Он вообще не ест птиц и зверей.
– Как это? Чем же он тогда питается? – удивился Митя.
– Есть подозрение, что он питается растениями, грибами и плодами деревьев.
– Ха, какой странный хищник, неужели он нападает на зверей ради развлечения? – спросил Иван.
– В этом вся загвоздка. Он не нападает, он защищает других от тех, кто нападает.
– Ничего себе! – от удивления Петя выдвинул полукруги бровей на лоб. – Значит, мне не показалось, он действительно спас ту кукушку, которую подбил отец. Получается, он никакой не злодей! Но зачем же мы хотим поймать его?
– Ну, во-первых, он украл ружьё у твоего отца, помнишь? Во-вторых, не даёт покоя целому району. Так что пора приструнить его.
Дядя Мартин растянул сеть на мягкой траве и, поднимая тонкие цилиндры, прикрученные к её концам, стал вставлять их в дула приготовленных воздухомётов. Четвёртую деталь он установил в дуло своего ружья.
– Что это за затычки? – поинтересовался Митя.
– Это моё личное изобретение – пули для запуска сети. Я их выточил из пробкового дерева.
Тонкая сеть мягкой паутиной поднялась в воздух, колыхаясь от лёгкого ветерка. Каждый из четырёх концов сети был закреплён своей пулей, торчащей из железного ствола. Теперь план дяди Мартина предстал перед всеми в полной красе. Всё, что оставалось сделать – это одновременно выстрелить из четырёх ружей, направив пробковые пули, тянущие за собой невидимую сеть, в разные стороны. Целиться особо было не нужно, главное выстрелить синхронно в четырёх направлениях, остальное сделают сила инерции и ветер.
Ловушка была готова. Но что дальше, как заманить в неё филина? На этот вопрос у дяди Мартина уже был заготовлен ответ. Неожиданно для всех он извлёк из сумки маленького воробья с перевязанными лапами и бросил прямо на цветущий ковёр из фиалок. Воробей, почуяв свободу, предпринял попытку улететь, но связанные лапы сковывали его, не давая расправить крылья. Он поднимался и снова падал, спотыкался и вновь проваливался в траву, издавая жалобный писк. Но именно этого дядя Мартин и добивался от несмышлёного пернатого создания. Живая ловушка сработала безотказно. Услыхав воробьиный плач, добрый филин уже спешил на помощь. Неужели он не заметил четырёх охотников, притаившихся за деревом со странными приспособлениями в руках? Конечно же, заметил. Он наблюдал за ними с того самого момента, как они вошли в лес. Тогда почему так глупо и безрассудно спустился на поляну, приблизившись на такое опасное расстояние? Возможно, он решил, что человек со своими бесполезными ружьями не может причинить ему вреда. Его чуткий слух позволял услышать щелчок затвора за долю секунды до выстрела и легко изменить положение, увернувшись от быстрой пули. А может, он просто не мог больше смотреть, как несчастный громко плачет, пытаясь высвободиться из плена. Так или иначе, филин ловко приземлился в траву и острым клювом разорвал нитки на лапах у воробья. Малыш подпрыгнул и, радостно чирикая, умчался в глубину шуршащего леса.
В это же время дядя Мартин махнул рукой. Это был знак, по которому дружная команда одновременно спустила курки с четырёх пневматических ружей. Мощные потоки воздуха выбили тугие пробки из железных стволов, направив концы невидимой паутины в четырёх направлениях над цветочной поляной.
Филин взмахнул крыльями, чтобы покинуть опасное место, но внезапно почувствовал, как что-то тонкое и едва ощутимое накрыло его, словно одеялом. Пытаясь выбраться из паутины, он метался из стороны в сторону, но только ещё сильнее запутывался в бесконечных петлях обволакивающей сетки.
Всю операцию отец скромно стоял в стороне, не желая участвовать в этом «детском саде», как он изволил выразиться. Но теперь он ринулся к добыче, как ошалевший рыбак после того, как выудил рыбу и бросил её на берег. Он схватил филина руками, не доверяя ни крепким нитям, прочно спутавшим его лапы, ни дяде Мартину, хохотавшему из-за кустов. Больше всего он опасался, что филин сможет всех перехитрить и вырваться на волю, а потому, вцепившись в него звериной хваткой, он засунул его себе под мышку и с ехидной улыбкой произнёс:
– Вот ты и попался, дружок!
Глава 10. Домашняя птица
Домой охотники возвращались с радостными возгласами. Впереди всех шёл отец, крепко прижимая замотанную птицу к груди. Он никак не мог поверить, что филин в его в руках и никуда теперь не денется. Однако чувство тревоги не покидало его даже сейчас, ему повсюду мерещились звери, желающие отобрать драгоценную добычу. Дети весело гоготали и, пританцовывая, кружились вокруг отца, прося дать посмотреть на филина, но отец игнорировал любые просьбы. Сзади шёл неумолкающий дядя Мартин. Он то и дело подзадоривал брата шутками и сам же над ними смеялся, потому что отцу было явно не до смеха. Внезапно дядя Мартин прокашлялся и запел песню, сочиняя слова по дороге. Ребятам песня понравилась, они быстро подхватили мотив и стали подпевать. Песня начиналась бодро и воодушевляюще:
Звенит густой дремучий лес,
Трепещут сосны на ветру.
Идёт с сумой наперевес
Охотник с ношей поутру.
В суме его закован враг,
Зловещий филин пойман в сеть.
Развеян самый жуткий страх,
Открыт сезон охот для всех.
Но потом его понесло, словно по течению реки, и мотив мелодии сменился лёгкой меланхолией:
Бегут холодные ручьи,
Стекая с самых дальних гор.
Незвонкой трелью соловьи
Оплакивают сонный бор.
Никто не ухнет над сосной,
Не зашуршит в кустах листва,
Никто не спрячет в час ночной,
Пропала мудрая сова.
– Дядя, больно грустная у тебя выходит песня, будто мы совершили что-то очень плохое, – заметил Петя.
– Кто знает, – тихо ответил дядя. – Охота всегда была беспощадна по отношению к природе. Люди веками уничтожали безобидных животных, иногда даже просто так, ради развлечения. И человека не красят эти истории. Но какова идея! Какой расчёт! Какая слаженная работа!…– дядя Мартин замолчал, словно о чём-то задумался, но уже через мгновение дети снова услышали знакомый смех:
– Брат, как там наша дичь поживает? Ты там не задушил её в своих объятьях? Ты так крепко даже жену не обнимаешь.
В ответ отец лишь издал неопределённый звук. Признать свою неправоту было трудно, и сейчас
