Сергей Давыдов - Санаторий доктора Волкова
Начальник лагеря — преподаватель физкультуры из школы, где учился Олег, возился с мотоциклом у своей палатки.
— Кислицын! В город со мной поедешь? Отец твой позвонил. В двадцать три у него самолет. Просил передать тебе.
— Уже восемь. Успеем ли? — заволновался Олег.
Ему так захотелось увидеть отца! Перед отъездом в лагерь они снова поспорили из-за Волкова. Отец каким-то образом узнал, что Олег был у Айболита. И конечно, сильно рассердился. Он даже не поехал на вокзал проводить Олега в лагерь. Только один раз приехал в родительский день, но все время старался или купаться, или искать грибы — словом, сторонился Олега.
— А когда он звонил?
— Да уже минут сорок. Нам до города всего час езды. Только «Ява» моя не в форме. Как назло, когда срочно надо...
Если бы «Ява» была «в форме», если бы их не задержали на шоссе дружинники за превышение скорости, если бы на перекрестке, как назло, не загорались так часто красные огни, то, возможно, и удалось бы застать отца дома.
Но дома никого не оказалось. И даже Гешка не выскочил навстречу, не прыгнул с урчанием на плечо.
В кухне на серванте лежала записка. От мамы.
Ему приказывалось, если он приедет и не застанет никого дома, немедленно сходить в парикмахерскую постричься, потом как следует вымыться в ванной и ждать маму.
От отца ни слова. Даже не приписал ничего после мамы. Может, рассчитывал, что Олег успеет все же его проводить. Надо было прямо на аэродром ехать...
Олег пошел в свою комнату и горестно повалился на тахту. Напротив тахты у письменного стола висело большое зеркало. Вон он как похудел за эту неделю в лагере. Все из-за футбола. Каждый день — игра. Сейчас мама даст головомойку за это. И волосы пора постричь, отросли. Но сегодня уже поздно тащиться в парикмахерскую. А вот ванну он примет.
Встав с тахты, он еще раз оглядел себя в зеркало. Кажется, еще подрос. И загар ему идет. Девчонки все время зовут на танцы. Любят они эти танцы просто безумно. Весь день только и ждут их. Вчера во время танцев одна из второго отряда все время приглашала его, потом сказала, что он красивый. Смешно!
Налив полную ванну воды, он уже хотел залезть в нее, но в дверь позвонили. Это не мама. Она всегда звонит, будто за ней гонятся. Жмет на кнопку что есть силы.
Олег открыл дверь.
— Ленка? Тебе чего? — удивился он. — Сейчас я воду закрою.
— Купается, — сказала Ленка. — Он купается, а жизнь бедного голодного Гешки его не интересует! Бедный умирающий котенок никому не нужен!
— Где он?! — закричал Олег. — У тебя? Покормить не можешь, да?
— Да не ест он ничего! — тоже закричала Ленка. — И не у меня он. Никому в руки не дается.
— Так где он?
— Не ори! Идем, покажу!
И Олег помчался за ней, забыв, что ванна уже полная и вода все льется. Дверь он тоже забыл закрыть. Когда мама пришла домой, а это случилось минут через двадцать, она сперва сильно перепугалась, потому что квартира была открыта, но, переступив порог и увидев, как по квартире плавают тапочки, веник и всякие способные держаться на воде предметы домашнего обихода, мама чуть не упала в обморок. А снизу уже бежали соседи, грозя срочно позвонить в милицию. К ним в комнаты просочилась вода...
В скверике возле дома высился огромный вяз. Широко раскинувшиеся ветви давали тень всему скверику. Под вязом были расставлены скамейки и врыт в землю стол. Каждый вечер здесь играли в домино. С вяза прямо на стол и на головы играющих падали толстые шершавые гусеницы.
— Во-он он, — показала Аленка рукой на самую вершину вяза. — Сидит там уже два дня. Я его зову-зову. Не идет. И молоко ему под дерево ставлю, все равно не слезает. Ненормальный какой-то! — Она громко позвала: — Кис-кис-кис! Даже не смотрит. Дурачок...
Не могла она знать, что Гешка никогда не откликался на это традиционное «кис-кис».
— Сейчас... — Олег посвистал особым способом и позвал: — Гешка, тс-тс!
Сразу же узнав его голос, Гешка закричал. Сиамские коты не мяукают, а кричат.
— Давай слезай! — Олег опять стал свистать. Но Гешка только прижался к ветке, продолжая отчаянно кричать. Видно, он очень ослаб и был напуган.
— Придется лезть за ним, — махнул рукой Олег. — Только бы мама не явилась. Вот крику будет! Высоко все же...
— Почти выше дома. А если упадешь? — взвизгнула Алена.
— А если он свалится? — Олег забрался на ствол и, подпрыгнув, уцепился за нижний сук. — Эх, давненько я не лазил по деревьям.
Когда Олег с Гешкой на плече появился дома, то сразу его потрясли гигантские размеры бедствия. Вода была повсюду. Мама со сбитой прической, с усталым и беспомощным видом суетилась, собирая воду в таз большой тряпкой. На кухне уютно устроилась на подоконнике Нина Эдгаровна и, красиво держа в красивой руке изящную сигарету, давала ценные советы.
— Почаще отжимай тряпку. О! А вот и они! Ну, Олег, такого я даже от тебя не ждала!
Во время беды следует не ахать, не давать ценные советы, а немедленно бросаться на помощь. Олег так и поступил. Он схватил вторую тряпку и яростно принялся за работу. Вот беда так беда!
— Ковры, ковры на балкон... — только и сказала ему мама. — Неси их на балкон. Они теперь год не просохнут!
Наконец-то все удалось привести в порядок. Теперь должна была последовать хорошая головомойка, и Олег понимал, что полностью заслуживал ее. Сейчас мама только отдохнет, придет в себя — и начнется. Бедный Гешка! Уж теперь-то ему здесь не жить... В лагерь его взять? Но там он будет все время лезть в спальню. Да и собак там полным-полно.
Пока мама умывалась в ванной, Олег сходил на кухню и взял из холодильника кусок ливерной колбасы. Гешка больше всего любил сырую рыбу, но — не до лакомств.
— Я ведь говорила, что кота надо отдать, — заметила Нина Эдгаровна. Молча взяв Гешку на руки, Олег отнес кота на балкон.
— Ешь здесь пока. Завтра в лагерь поедем. Ох, сейчас и будет ну и будет...
С балкона было слышно, как Нина Эдгаровна сказала маме:
— Я надеюсь, ты этого так не оставишь!
Мама ничего не ответила.
Да... неважные делишки! С отцом поссорился и даже не увидел его перед отъездом. Залил водой соседей, придется теперь платить за ремонт, и судьба Гешки решена...
— Послушайте, — услышал Олег голос мамы. — За что вы так на него? Самый нормальный мальчик. Мальчишка!
Олег замер на балконе. Что это с мамой? Вот уже не ждал!
— Нормальный? — ахнула Нина Эдгаровна. — Мальчишка?
— А что? — спокойно спросила мама. — Вас удивляет его поведение? Да просто у вас никогда не было детей! Вы видели, как он мне помогал? Как старался?
— Но ведь он все и натворил! — продолжала изумляться Нина Эдгаровна.
Вот это да! Олег тоже покачал головой от удивления. Ну и мама у него, оказывается!
— Случайность... Со всяким может быть. И с вами, и со мной. Не бить же его теперь!
— М-да... — Нина Эдгаровна, видно, не нашла слов. — А знаете... я пойду.
— А чай? Сейчас я поставлю.
— Спасибо. В другой раз...
И она ушла с таким растерянным видом.
— Завтра же придет, — сказала мама. — Плохо ей одной. Когда отец приехал в лагерь, Олег поделился с ним своими мыслями.
Когда отец приехал в лагерь, Олег поделился с ним своими мыслями. Отец вдруг пожалел, что не был на лекции. В войну, сказал он, рабочие тоже совершали исключительные подвиги. К сожалению, о них маловато известно: писатели и журналисты тогда работали во фронтовых газетах и писали об армии.
Во дворе смеялись девчонки. Их голоса долетали до девятого этажа. Так поздно, а еще не спят. Хихикают. Ну вот, дождались: кто-то закричал: «Тише там не можете? И куда родители смотрят!»
Надо спать. Завтра рано утром — на Финляндский вокзал и в лагерь. Еще восемь дней до конца смены. Потом в Шпаньково с мамой. Что это за Шпаньково, где не проходила никакая линия фронта? Скучища там будет... и манная каша с морковным соком.
Кажется, мама позвала его. Разве она не спит? Он прислушался. Неужели не спит?
— Олег...
Ну вот. Сейчас она начнет!
— Да, мама, — отозвался он.
— Почему не спишь?
— Во дворе кричат.
— Иди сюда.
Встав с кровати, он босиком зашлепал в ее комнату.
Она лежала на тахте в халате. Гешка как ни в чем не бывало спал у нее в ногах. Горела настольная лампа, отбрасывая узорчатые тени по всему потолку. Пахло валерьянкой.
— Где он был? — мама дотронулась до кота.
— Там... — неопределенно ответил Олег. Никогда не знаешь, за что тебя начнут ругать, следует держаться выжидательной тактики.
— Только не ври!
— Он два дня не ел.
— Не оправдывайся! А если бы ты сорвался? Ну, ладно... хорошо, что все обошлось. Я не знаю, когда он сбежал. Он без тебя орет как сумасшедший. За что он тебя любит? — Она почесала Гешку за ухом. — Завтра и ты уедешь... — Она вдруг всхлипнула и потянулась за валерьянкой.
— Не пей эту гадость, — вырвалось у него. Так всегда говорил ей отец.
— Папа опять надолго... Ты видел у него шрам? — Она провела рукой по подбородку.
