Сергей Давыдов - Санаторий доктора Волкова
На этом кончалось все, что было известно достоверно. Прочитав написанное, Олег приписал дрогнувшей рукой: «После ранения находился где-то в Ленинграде. По некоторым сведениям Б. Ф. Волков мог уклониться...»
Не хотелось Олегу писать о нем ничего плохого.
Экзюпери, сощурившись, белозубо улыбался со стены, как бы говоря: «Не отступай!»
Не докончив фразы, Олег провел под ней резкую черту и написал: «Б. Ф. Волков считается погибшим при неизвестных обстоятельствах».
Глава VII
ПАКЕТ ИСЧЕЗ
Да, Олег решил еще раз взять пакет с письмами доктора Волкова. Слова Айболита совершенно сбили его с толку. Он больше не мог думать о том, что будет, если родители об этом узнают. Он решил: как только наступит подходящий момент, вытащить пакет из шкафа, дождаться ночи и, запершись в своей комнате, тайно прочитать хотя бы одно письмо. Плохо только будет вскрывать конверт. Бумага его, конечно, уже ломкая от времени, и придется проявить великую осторожность, чтобы не порвать ее. Ничего, что-нибудь уж он придумает. Завтра он никуда не пойдет весь день. Пусть только родители куда-нибудь уйдут хоть на полчаса. Он возьмет пакет, а потом посмотрит, как быть с конвертом...
С этим твердым решением он рано лег спать, чтобы поскорее наступил завтрашний день. Но когда проснулся и взглянул на часы, было уже десять. Отец и мать не разбудили его к завтраку. Они с кем-то разговаривали на кухне. Олег прислушался и узнал журчащий голосок Нины Эдгаровны. Значит, пьют кофе, и это надолго.
Рывком соскочив с тахты, Олег открыл настежь балкон, быстро убрал в ящик постельное белье и стал делать зарядку. Он любил делать зарядку долго, пока «не проснутся все мышцы».
Потом он пошел под душ и вымылся сперва с мылом под теплой струей, а затем пустил одну холодную и крепко растерся губкой.
После душа он достал из шкафа чистую тенниску. Приятно было ощутить холодок легкой ткани на разгоряченном теле. Брюки он отутюжил еще с вечера, а сейчас, стоя перед зеркалом, убедился, что стрелки сделаны правильно, просто замечательные стрелки.
Только после этого, уверенный, что все у него в порядке, Олег вошел на кухню и, поздоровавшись, сел за стол на свое место.
— У меня есть печенка с гречкой, черешня, творог, и могу дать тебе кофе, — сказала мама.
— Кофе? Ему? — спросила Нина Эдгаровна, оглядев его внимательно. — Не советую... В Чехословакии, например, детям не дают кофе до шестнадцати лет. Кофе возбуждает. Ему еще надо пить молоко или какао.
Сама она пила кофе из крохотной чашечки, красиво держа ее перед собой. На коленях у нее сверкала узкая, из серебряного бисера сумочка. Возле ее блюдца лежала серебряная пачка сигарет и прозрачная изящная зажигалка. Крепкий аромат ее духов не мог заглушить даже сильный запах свежего кофе.
— А он будет красивым, — прожурчала Нина Эдгаровна. — Только пусть не увлекается спортом. От спорта неравномерно развиваются плечи и спина.
— Парню не надо быть слишком красивым, — заметил отец.
— Ерунда, Николай! Красивыми все хотят быть, да не могут, — возразила Нина Эдгаровна. — Во-первых, это приятно. Олег, за тобой девочки уже бегают?
— Нина Эдгаровна, вам еще кофе налить? — мягко вмешалась мама.
— За мной-то бегали... Мальчишки двойки получали. Но из всех лишь один мне нравился... Бедный Борис...
«Доктор Волков», — понял Олег.
Глухим голосом отец сказал, что ему необходимо позвонить, и вышел из кухни.
Позавтракав, Олег пошел в свою комнату и с удивлением обнаружил, что отец сидит за его письменным столом и, подперев рукой щеку, что-то внимательно разглядывает. Олег сделал шаг к столу. Перед отцом был раскрыт альбом. Тот самый, что Олег смастерил вчера.
— Откуда ты это выписал? — Отец постучал пальцем по неоконченной странице.
Не мог же Олег рассказывать о беседах с Айболитом!
— Откуда эти нелепые сведения, а? «Мог уклониться...»
— Ну... это всегда так делают, — принялся оправдываться Олег, — пишут всякие предположения... версии.
Подняв голову, отец долго и хмуро смотрел на Олега.
— Где это так делают? В кино? Я тебя спрашиваю? «Версии»! Все в игры играешь!
— Папа, если тебе не нравится... Что я плохого делаю? Хочу тебе же помочь.
— Не надо. Играй, читай книги, смотри кино. Но его, — отец провел пальцем по фамилии Волков, — я тебе запрещаю трогать. Вот вернусь домой, выкрою время и сам займусь.
— Когда ты вернешься!
— Если бы я мог узнать о последних днях Бориса... Но ведь многие погибли безвестно...
— Скажи, почему ты мне не доверяешь? Не играю я вовсе!
Но отец не стал отвечать. Он надолго задумался. Рука его все так же лежала на альбоме. Наверное, он подыскивал самые убедительные слова, потому что несколько раз поднимал голову, чтобы заговорить, но все не решался.
— Слушай, сын! — наконец твердо отчеканил он. — Если я тебе говорю, что мой друг, Борис Федорович Волков, никогда не мог стать трусом, то нечего тут! И никакие справки тут не нужны!
— Справки?..
Значит, не выдумывал Айболит — какие-то справки в самом деле есть! Но отец требует, чтобы ему верили: его друг — честный человек. Олег-то верит, конечно. А другие? Такие, как Айболит. Он-то никогда Не поверит! Не зря же он тогда про бухгалтера речи заводил. Ему надо Доказать!
— Пап, а если еще попробовать? Зачем же так оставлять? А если... Волков — герой?
— Несомненно! — с уверенностью отозвался отец. — Человек отдал жизнь. Я не хочу, чтобы возле его имени кружились какие-то нелепые слухи. Волков был наш, советский человек. Таким, я уверен, он оставался до конца. Если бы я мог что-нибудь узнать о его последних днях... Что же, многие погибли безвестно, не один Борис...
— А скольких находят, пап! Отец только вздохнул.
— Мал ты еще, Олег! Война. Подвиг. Любовь. Смерть. Измена... — Отец произносил каждое слово после паузы, как бы с большой буквы. — Это все огромно, сынок! Ты не обижайся, но тебе это пока не по силам. Тебе, сынок, мало, что Экзюпери насмерть дрался с фашистами. Непременно нужно, чтобы он таранил парочку «мессеров»!
Олег дождался часа, когда родители ушли из дому, и полез в шкаф за пакетом. Но его ждало разочарование. Пакета в шкафу уже не было.
Глава VIII
В ШКОЛЕ ЕГО ЗВАЛИ ДОКТОР
— Тону-уу-у! Ой, тону! — неслось над Финским заливом. — Спа-сите-е!
Лениво подняв голову, Олег поглядел в сторону тонущего Андрея Горикина и снова прижался к горячему песку. Шевелиться не хотелось. Два тайма в нападении без замены отыграл, четыре гола забил и еще три забиты с его подачи. Может он отдохнуть?
— Вправду тону-уу...
— А если и верно тонет? — обеспокоился Генка, лучший вратарь всех пионерских лагерей. Он приподнялся на локте, чтобы лучше видеть, что там с Горикиным.
— Да ну... — сказал Олег. — Такой толстый разве потонет... Главный болельщик команды! Вот мяч порвем, можно им играть! Ну, что ты орешь? — крикнул Олег, наконец поднявшись и подходя к воде. — Что надрываешься?
— Я то-тону, — отдуваясь, заявил Горикин. Он отчаянно барахтался, поднимая брызги.
— А ты не тони. Перестань, — пожал плечами Олег.
— Издеваешься? Спасать должен! Обязан!
— Встань на ноги, пловец. Здесь же мелко. Да не бойся, вставай.
Горикин встал. Вода оказалась ему до пупка. Все футболисты рассмеялись. Олег громче всех.
— Подумаешь! Смеется над людьми, а самого без няни даже в лагерь не отпускают! — окрысился Горикин.
Это он намекал на Нину Эдгаровну, которая слишком часто приходит навещать Олега.
— Зачем она копну на голове носит? Твоя няня!
Шляпа Нины Эдгаровны вызывала удивление всего лагеря. Она была сделана из желтой соломы и напоминала птичье гнездо.
— Французской шляпы не видал, что ли?
— Каждый день проверяет, — не унимался Андрей, явно завидующий громкой футбольной славе Олега. — Французская шляпка!
— А тебя слюнявый Барбос навещает? — Олег снова улегся на песок. Отец Андрея приезжал в лагерь на гоночном велосипеде. И всегда с Мезоном на поводке.
— Да хватит вам спорить, — сказал Генка. — Такой матч выиграли. Здорово ты с углового забил!
— Случайно, — нахально заявил Горикин, выбираясь на берег. — Случайно забил. — Он подошел к своей одежде, достал из брюк большой коричневый бублик и с аппетитом набросился на него. — А ты знаешь, что с твоим котом? — спросил он Олега. — «Брак природы» исчез! А по-моему, твоя мамаша его выбросила или продала.
— Гешка исчез? Откуда ты знаешь?
— А ты не знал? Мне отец уже давно сказал.
— Это он без меня не может, — сказал Олег. — Всегда убегает, когда меня долго нет.
— Ты еще скажи, что он тебя ищет! — фыркнул Горикин и, подавившись бубликом, закашлялся. — По следу твоему и... идет!
Вечером Олега разыскал дежурный и сказал, что его срочно вызывает начальник лагеря.
Начальник лагеря — преподаватель физкультуры из школы, где учился Олег, возился с мотоциклом у своей палатки.
