Хью Лофтинг - Путешествия Доктора Дулитла
Доктор довольно долго сидел в размышлении, постукивая пальцами по столу, а я страшно волновался, ожидая, что же он в конце концов мне ответит. Наконец он пожал плечами и поднялся.
— Что ж, Стаббинс, — проговорил он, — я приду к вам в следующий четверг и поговорю с твоими родителями. Тогда и посмотрим. Передай, пожалуйста, от меня привет родителям и поблагодари их за приглашение, ладно?
И я помчался домой, как ветер, быстрее сообщить маме, что Доктор обещал прийти.
ГЛАВА 13
ПРИЕЗД ПУТЕШЕСТВЕННИЦЫ
На другой день после вечернего чая я сидел верхом на заборе докторского сада и беседовал с Даб-Даб. Я уже многому научился от Полинезии и мог разговаривать почти со всеми птицами и многими зверями без особого труда. Даб-Даб оказалась удивительно милой старой заботливой птицей, хотя, разумеется, не такой умной и интересной, как Полинезия. Она вела хозяйство Доктора уже долгие годы.
Итак, мы со старой уткой сидели на заборе и наблюдали за всем происходящим на Оксенторп-роуд. Даб-Даб рассказывала мне о приключениях Доктора в Африке (она ездила с ним туда много лет тому назад).
Вдруг где-то вдалеке послышался странный шум. Казалось, что толпа людей громко приветствует заезжую знаменитость. Я привстал, чтобы разглядеть, что там происходит. И вскоре увидел ватагу ребятни, преследующую странную женщину в лохмотьях.
— Что бы это могло значить? — спросила Даб-Даб.
Дети смеялись и что-то выкрикивали. А женщина, за которой устремилась эта процессия, и впрямь была необычной. У нее были невероятно длинные руки и сутулые плечи. На голове, где-то сбоку, сидела соломенная шляпка с маками, а юбки были ей явно не по росту и тащились, как бальный шлейф. Глаз видно не было: пол-лица прикрывала шляпа. Процессия приблизилась, и смех мальчишек стал громче. Я заметил, что руки женщины покрыты темной шерстью. Уж не ведьма ли это?
И тут вдруг Даб-Даб закричала во весь голос:
— Да это же Чи-Чи! Чи-Чи вернулась! Как эти нахальные дети смеют потешаться над ней? Вот я им сейчас задам!
Она слетела со стены на дорогу и направилась прямо к детям, угрожающе крякая и хватая их за пятки. Мальчишки в страхе бросились врассыпную.
Странная женщина некоторое время смотрела им вслед, а затем усталой походкой подошла к калитке. Не потрудившись отпереть щеколду, она как ни в чем не бывало перелезла через калитку. Я заметил, что она зацепилась за перекладины ногами, словно это были руки. Но только разглядев под шляпой ее лицо, я убедился, что это и в самом деле обезьяна.
Чи-Чи, а это была действительно она, подозрительно посмотрела на меня, словно опасаясь, что я тоже стану смеяться над ней. Затем она спрыгнула в сад и стала срывать с себя одежду. Затем стянула с себя юбку и кофту и начала с остервенением пинать их ногами и расшвыривать перед домом.
Вдруг из дома послышались крики, и оттуда вылетела Полинезия, выбежали Доктор и Джип.
— Чи-Чи, Чи-Чи! — выкрикивала Полинезия, — ты вернулась наконец! Я всегда говорила Доктору, что ты вернешься! Как тебе это удалось?
Они обступили ее со всех сторон, трясли за все четыре лапы, смеялись и засыпали вопросами. Потом все направились к дому.
— Сбегай-ка в мою спальню, Стаббинс, — обернулся ко мне Доктор, — там в левом ящике бюро есть мешочек с арахисом. Я его держал на тот случай, если Чи-Чи неожиданно объявится. Погоди-ка минутку, посмотри, не сохранилось ли в закромах у Даб-Даб немного бананов. Чи-Чи говорит, что уже два месяца не ела бананов.
Когда я вернулся в кухню, все сидели и внимательно слушали рассказ о путешествии Чи-Чи из Африки.
ГЛАВА 14
ПУТЕШЕСТВИЕ ЧИ-ЧИ
После того, как улетела Полинезия, Чи-Чи затосковала по Доктору и жизни в Падлби пуще прежнего. И в конце концов она решила, что вернется, чего бы это ни стоило. В один прекрасный день, придя на берег океана, она увидела, как множество людей, белых и черных, грузятся на корабль, отплывающий в Англию. Чи-Чи тоже попыталась проникнуть на судно. Но ее прогнали прочь. И тут она заметила, что к кораблю направляется довольно забавное семейство, а одна из девочек напомнила ей ее собственную кузину. Чи-Чи сказала себе: «Эта девчонка так же похожа на обезьянку, как я похожа на девчонку. Надо раздобыть хоть какую-нибудь одежду, и я вполне бы могла затесаться среди членов этой семьи. Прекрасная мысль!»
И Чи-Чи направилась в город, влезла в первое же раскрытое окно и обнаружила на стуле юбку и корсаж, а на комоде шляпу, принадлежавшие чернокожей моднице, принимавшей в тот момент ванну. Чи-Чи нацепила на себя одежду и стремглав бросилась на пристань. Здесь она благополучно смешалась с толпой и без всяких помех проникла на корабль. На корабле ей все время приходилось прятаться, чтобы люди не принялись рассматривать ее слишком пристально, и выходила она лишь по ночам в поисках пищи. Наконец корабль приплыл в Англию, и Чи-Чи собралась покинуть его. Тут матросы разглядели, что это обезьянка в девчачьей одежде, и решили оставить ее у себя для развлечения, но Чи-Чи удалось улизнуть и, смешавшись с толпой, скрыться. Однако она была все еще очень далеко от Падлби, а дорога туда лежала через всю Англию.
Теперь Чи-Чи пришлось действительно несладко. Стоило ей появиться в каком-нибудь городе, как вокруг тотчас собиралась толпа ребятни, которая потешалась над ней. Нередко какие-то глупцы пытались поймать ее, и бедняге приходилось скакать по фонарным столбам и трубам, чтобы не даться им в руки. По ночам Чи-Чи пряталась в амбарах и канавах, питалась ягодами, лесными орехами. В конце концов, пережив множество приключений и опасностей, Чи-Чи увидела шпиль падлбийской церкви и поняла, что она недалеко от дома.
Рассказывая, Чи-Чи уничтожила шесть бананов и выпила залпом целый кувшин молока.
— Боже мой! — приговаривала она, — ну почему я не летаю, как Полинезия. Вы себе не можете представить, как я возненавидела эту шляпу и юбку. В жизни я себя так отвратительно не чувствовала. Всю дорогу от Бристоля до дома эта шляпа то и дело спадала мне на лицо или цеплялась за ветки, а юбка путалась под ногами. И зачем люди носят такие неудобные вещи! Господи! Как же я обрадовалась, увидев наш старый добрый Падлби!
— Твоя постель под потолком в кладовке ждет тебя, мы ее не трогали в надежде, что ты обязательно вернешься, — сказал Доктор.
— Да, да, — подтвердила Даб-Даб, — и возьми старый смокинг Доктора, который служил тебе одеялом, если ночью тебе станет прохладно.
— Благодарю вас, — ответила Чи-Чи, — как это славно — вернуться домой. Всё вокруг знакомое, точно такое же, как когда я уезжала, кроме этой новой вешалки для полотенца на двери, ее раньше не было. Ну, ладно, я, пожалуй, отправлюсь сейчас спать. Мне просто необходимо выспаться.
Мы все вышли из кухни в кладовку и смотрели, как Чи-Чи забирается в свою постель, словно матрос на мачту корабля. Добравшись до нее, она уютно свернулась клубочком, укрылась старым смокингом Доктора и уже через минуту сладко сопела.
— Старушка Чи-Чи, — ласково прошептал Доктор, — как я рад, что ты вернулась.
— Да, да, старушка Чи-Чи, — отозвались Полинезия и Даб-Даб.
И мы все вместе на цыпочках вышли из кладовки и тихо прикрыли за собой дверь.
ГЛАВА 15
Я СТАНОВЛЮСЬ АССИСТЕНТОМ ДОКТОРА
В четверг в нашем доме царило большое оживление. Мама все выспрашивала, какие у Доктора любимые блюда, и я сказал: рагу, нарезанная ломтиками свекла, жареный хлеб, креветки и торт с патокой. В этот вечер она выставила эти лакомства на стол в ожидании прихода гостя и теперь суетилась по дому, наводя в нем идеальный порядок.
Наконец раздался стук в дверь, и я со всех ног бросился открывать.
В этот раз Доктор пришел со своей флейтой. И после ужина, которым все остались очень довольны, Доктор и мой отец начали играть дуэтом. Они были так поглощены этим занятием, что я стал опасаться, как бы они не забыли поговорить о моем деле. Но наконец Доктор произнес:
— Ваш сын сказал мне, что мечтает стать натуралистом.
Разговор, который последовал за этим, затянулся до глубокой ночи. Поначалу мать с отцом были резко против всей затеи. Они утверждали, что мальчишеские увлечения и причуды несерьезны, и что мне все это скоро надоест. Однако после того, как дело всесторонне обсудили, Доктор обратился к отцу с таким предложением:
— Ну, хорошо, господин Стаббинс, пусть мальчик поживет у меня два года, пока ему не исполнится двенадцать. Посмотрим, надоест ли ему его увлечение. А я обещаю, что в течение этих двух лет буду учить его грамоте и арифметике. Что вы на это скажете?
— Право не знаю, — покачал головой отец, — вы так добры, Доктор, и предложение ваше очень заманчиво, но я думаю, что Томми следует обучаться какому-нибудь ремеслу, чтобы зарабатывать на жизнь.
