Алексей Кавокин - Святой Крест

Когда они закончили, Кот Саладин взглянул на часы и вздрогнул от ужаса: было два часа тридцать минут.

— Скорее неси перо, бумагу и чернила! — зашептал он на ухо Робину. — Через полчаса депеша в Ватикан должна быть отправлена!

Пока Робин бегал в кабинет за бумагой и чернилами, Кот ходил взад-вперед вдоль камина с самым сосредоточенным видом и обдумывал письмо хитроумному клирику. В это время обед продолжался: подали сладкое. Тиан Обержин испек в этот день трехэтажный торт «тиара» с черносливом, грецкими орехами, киви и йогуртом. Бабушка, которая очень любила сладкое, из скромности взяла себе самый маленький кусочек, быстро съела его и начала размышлять, не съесть ли ей еще один. Наконец, опять же из скромности, она решила больше торта не брать и вместо этого съесть яблочко. Пошарив в вазе с фруктами в поисках самого зеленого и невкусного яблока, Бабушка неожиданно наткнулась на какую-то бумажку. Она вынула ее, сняла очки, и, поднеся бумажку к самому носу, попыталась прочесть витиеватую надпись.

— Celia Temporis… Что бы это значило? — спросила она.

— Это означает «погреб времени», мадам, — ответил ей Тиан Обержин, который изучал когда-то латынь в Высшей Кулинарной школе в Париже.

— Подвал времени! — вскричали одновременно Робин, входивший в зал с письменными принадлежностями в руках, и Кот, стоявший, скрестив лапы, у камина.

Они бросились к Бабушке и выхватили бумажку из ее рук.

— Это она! — вопил Робин. — Записка из медальона!

— А значит, наш Подвал времени как-то связан с медальоном! — догадался Кот.

— Но как? — недоумевал Робин. — Неужели старушка знала, что мы отправимся в Подвал, и вложила записку об этом в медальон?

— Но записку кому? — недоумевал Кот.

И тут Бабушка догадалась:

— А может быть, этот Подвал времени возник только потому, что записку положили в медальон? — предположила она. — Может, иначе его и не было бы? Ведь никто раньше в него не попадал, хотя мы обследовали подземелье замка не раз!

— Это легко проверить! — сказал Кот и побежал на кухню. Робин бросился за ним. Они быстро убедились, что потайная дверца в подземелье, через которую они ходили накануне, пропала без следа.

— А теперь положим бумажку на место! — предложил Кот, снова свернул записку в трубочку, засунул ее в медальон и захлопнул крышку.

— Смотри! — крикнул Робин. На стене медленно проступали контуры потайной дверцы.

— Теперь я знаю, что написать клирику Игнатию, — прошептал Кот.

Он быстро вернулся в обеденный зал, уселся за краешек стола, обмакнул перо в чернила и написал такое письмо:

«Ваше преподобие,

в соответствии с Вашим мудрым советом, я открыл медальон, извлек из него записку „Celia Temporis“ и собираюсь положить на ее место другую. Я подозреваю, что Святой Крест был передан Султаном Бейбарсом Карлу Анжуйскому и, возможно, находится сейчас на Сицилии, однако точных сведений об этом у меня пока нет. Мои асистенты заняты ремонтом корабля, который может нам понадобиться для поисков Креста.

С совершеннейшим почтением,

Глава археологической экспедиции

— Котик, ты разве доктор? — спросил его Робин, который заглядывал через плечо.

— Я подумал, что если я напишу «профессор», то клирик Игнатий сочтет меня недостаточно скромным, — пояснил Саладин.

Депеша была немедленно вложена в конверт, и одна из горничных со всех ног помчалась на почту отправлять ее. Робин и Кот вернулись за обеденный стол и еще успели выпить по чашечке кофе с меренгами.

После обеда все удалились на заслуженный отдых, только Бабушка и Тиан Обержин остались хлопотать. Робин и Кот устроились в креслах и предались неторопливой беседе.

— А что ты собираешься написать на бумажке? — спросил Робин.

— Надо подумать, — ответил Саладин, — к примеру, мы могли бы написать «Sanctus Crux».

— То-есть Святой Крест? Прекрасная мысль! — обрадовался Робин. — Но ведь не появится же от этого в нашем замке Святой Крест?

— Может быть, его станет видно через окно в Подвале времени, — предположил Кот, — и мы поймем, где он находится?

— Ты хочешь использовать старую бумажку или изготовить новую? — поинтересовался Робин.

— Думаю, новую! — сказал Кот. — На старой места нет, да и вид у нее совсем не магический. По-моему, это самая обыкновенная бумажка.

— Прекрасно! — согласился Робин и добавил, — Интересно, что старушкин медальон принадлежал когда-то Прокаженому королю! Как ты думаешь, на нем нет микробов проказы?

— Если и были, то сдохли за столько лет! — сказал Кот. — Микробы не живут так долго.

— Когда был сделан этот медальон, Иерусалимское королевство было в зените своего могущества, — сказал Робин.

— И Святой Крест был на своем законном месте, — проворчал Кот.

Они посидели немного еще, глядя, как играют языки пламени в камине. Затем Робин поднялся.

— Пойду читать книгу Бурой Коровы, — сказал он.

— А я пойду проведаю Тиана Обержина, — отозвался Кот, — интересно, что там готовится на ужин?

В это самое время Тиан Обержин сделал интересное открытие. Горничные и стражники только что притащили на кухню закопченные котелки и грязные сковородки с «Непобедимой Манны», и Тиан пытался определить размеры ущерба, нанесенного грабителями корабельному кухонному хозяйству. Посетовав на пропажу столового серебра и скатертей лионского шелка, повар обнаружил, что в инвентаре появилось нечто новое. Преступники оставили множество пустых бутылок и консервных банок, которые Тиан сразу же отправил в мусорное ведро. Но кроме этого, в ящике для ножей и вилок повар обнаружил незнакомый ему длинный и острый нож с костяной ручкой, по которой вилась непонятная арабская надпись.

Когда Кот Саладин прискакал на кухню, Тиан Обержин первым делом показал ему этот кинжал и спросил, не следует ли отнести его в оружейную комнату. Кот с содроганием осмотрел нож.

— Нечто подобное я уже видел во время нашего путешествия в Акру! — сказал он, вспомнив тот эпизод, когда сам чуть не стал жертвой асассина. — Интересно, что это написано на рукоятке? — добавил он, вглядываясь в арабскую вязь надписи.

— Пойду, посмотрю в словаре! — решил наконец Кот и побежал в библиотеку. Там он первым делом увидел Робина с книгой Бурой Коровы.

— Бумберг подкинул нам кинжал асассина! — сообщил ему Саладин и сунул под нос кинжал, — я иду за арабо-английским словарем!

Робин потрогал лезвие кинжала. Оно было не особенно острым и в нескольких местах зазубрилось.

— Мне кажется, асассин не стал бы доводить свое оружие до такого жалкого состояния! — сказал он.

— Бумберг открывал им консервные банки на камбузе, — пояснил Кот, возившийся со словарем. — Смотри, я перевел! Надпись гласит: «Волей Аллаха несу я смерть неверным».

— Такая же надпись была на кинжале, которым убили графа Сен-Клера! — воскликнул Робин.

— Скорее всего, это обычный девиз для ножа асассина! — сказал Кот. — Но возможно, действительно, между Сен-Клером, Ирландией, Бумбергом и асассинами есть какая-то связь. Что там пишет Бурая Корова?

— Кое-что очень интересное! — ответил Робин. — Вот послушай:

«Один коннахтец по имени Галантин Дан обнаружил пропажу овечьего стада, пасшегося на склоне Куальнге. Обеспокоенный, он послал двадцать семь своих сыновей на поиски. Возле самой вершины холма сыновья его нашли черный провал. К нему сходились следы овец. Старший сын спустился в пещеру, куда вел провал, и разбудил спавшего там дракона. Дракон съел его, а затем вылез наружу и съел еще двадцать пять сыновей Дана. Только младший сын по имени Глас успел спрятаться за камень и остался невредим. Вечером вернулся он домой и сказал старому отцу: „Дракон съел всех моих братьев и снова ушел спать в пещеру!“ Галантин Дан опечалился и стал думать, как справиться с драконом. В этот момент в Коннахту пришел Кухулин. Старый Дан спросил его совета. Кухулин сказал: собери своих дочерей и пропитай их одежды ядом змеи Этаркумул, а затем пошли их к пещере дракона. И сделал Галантин Дан по совету Кухулина. Когда двадцать семь дочерей его взошли на склон Куальнге, дракон вылез из норы, привлеченный их запахом. Одну за другой он съел всех дочерей Дана, кроме младшей, которую звали Айлиль. Она спряталась за камнем и видела, как дракон сожрал всех ее сестер и издох от яда змеи Этаркумул. К вечеру Айлиль вернулась в деревню и рассказала о случившемся. Галантин Дан созвал пять раз по пятьсот гостей и устроил пир в честь победы над драконом из Куальнге, и бард Фиах сложил песнь во славу Кухулина, давшего мудрый совет.»

— Очень увлекательная история! — сказал Кот. — Но какая нам от нее польза?

— Очень большая! — воскликнул Робин. — Из нее следует, что в Куальнге есть пещера, о которой известно с глубокой древности. Наверно в ней и хранились рукописи, найденные Сен-Клером! А над пещерой потом была возведена церковь Богородицы.