Кирей Мэргэн - Тайна Караидели
Но Шакир снова отказался.
— Бери-и! — пробасил Мидхат. — Хватай!
И, скрутив куртку в комок, Мидхат швырнул ее Шакиру. В воздухе куртка развернулась и, упав на Шакира, накрыла его с головой. Шакир не сразу смог высвободиться из-под нее, путался, топтался на месте. Ребята расхохотались.
Это не на шутку рассердило Шакира.
В конце концов, содрав с себя куртку, он швырнул ее на Мидхата.
И вдруг Мидхат схватился за голову, запрыгал на одной ноге и завыл так, словно его ударили чем-то тяжелым.
— Э-э! — закричал он. — Так нечестно! Я в тебя курткой, а ты — камнем!
— Каким камнем? — растерялся Шакир.
Мидхат, не отнимая левой руки ото лба, правой принялся ощупывать куртку и, дойдя до рукава, воскликнул:
— Вот! Вот!.. Да это не камень, а нож! Когда только ты успел его туда сунуть?
Ребята в недоумении обступили Мидхата.
Ловко орудуя одной рукой, он вывернул левый рукав куртки наизнанку, и тогда все увидели, что серая куртка сшита особенным образом и внутри рукава ее есть узкий и длинный потайной карман, а из кармана этого торчит белая рукоятка ножа.
Только теперь Мидхат передал куртку ребятам. А сам принялся внимательно рассматривать нож.
— Охотничий!
— А футляр-то какой!
— Не футляр, а ножны.
— Ножны у сабли бывают, остряк!
— Глядите, глядите! — закричал Мидхат. — Здесь знаки какие-то!
И все увидели на белой рукоятке черные буквы «С» и «3».
— Ладно, пора на посты! — сказала Фатима, вышедшая из палатки. — Покажите-ка нож! А ты, Мидхат, пойди к Айгуль, она сделает тебе примочку.
— Зачем? — пытался сопротивляться Мидхат.
— Затем, что иначе я отправлю тебя спать.
Все посмотрели на Мидхата и увидели на лбу его изрядную шишку.
— Прости меня, Мидхат, я не хотел… — выдавил из себя молчальник Шакир.
— Ты молодец, — сказал Мидхат. — Теперь у нас в руках важные улики. Может быть, они помогут нам раскрыть какую-то тайну!
Он произнес эти слова с такой серьезностью, что никто даже не засмеялся.
Снова старик
У Мидхата не осталось никаких сомнений по поводу того, что старик, которого он «засек» на другом берегу Караидели, — самый настоящий шпион и что именно он потерял эту куртку с ножом.
Подтверждением этой мысли Мидхата служило и то, что куртка была похожа на заграничную и под потертым воротником ее, с внутренней стороны, чернела шелковая этикетка с иностранной надписью. Правда, такие куртки носили и некоторые жители аула Тальгашлы, но Мидхат не желал принимать это во внимание. Очень уж подозрителен был старик.
Снова и снова ругал себя Мидхат за то, что в ту ночь, испугавшись холода и не решившись беспокоить часовых, упустил проклятого старика.
«С. 3». «Спион заморский»! Эх, попадись он только! Нет, остался там, не попадется…
— Фатима-апай! — закричал Мидхат.
— Примочку сделал? А то разговаривать не буду! — улыбаясь, ответила вожатая.
— Сделал! Но у меня есть к вам разговор!
— Ну, давай.
И Мидхат рассказал Фатиме о старике.
Он думал, Фатима будет смеяться над ним, но она выслушала его очень серьезно.
— Завтра же утром сообщим куда следует и о пропавших бревнах, и о куртке с ножом, и о твоем подозрении.
— Но, Фатима-апай, этого мало! — горячо заговорил Мидхат.
— А что же еще?
— Отпустите меня сейчас на то место…
— Сейчас, на ночь глядя, отпустить тебя одного? Ни за что!
— Ну ладно, могу взять с собою кого-нибудь… — проговорил Мидхат.
— Нет и нет. И не вздумай самовольничать.
— А как же во время войны мальчишки в разведку ходили? — не унимался Мидхат. — Тут же рядом…
— Пионер Мидхат, прекрати разговоры и отправляйся на пост! Понял? Это приказ.
— Понял, — недовольно проворчал Мидхат и поплелся на берег, где его ждал напарник по наряду Шакир (остальные ребята тоже распределились по двое и стояли в разных местах вокруг походного лагеря).
Шакир снова начал было извиняться за шишку, которую он невольно посадил Мидхату на лоб.
Но Мидхат только отмахнулся от него.
— Хороший ты человек, Шакир, а тратишь слова на какую-то ерунду. Да и вообще, если уж на то пошло, так мы с тобою попросту квиты. Ведь и я тебе когда-то фонарь поставил.
— А верно, я и забыл! — весело рассмеялся Шакир.
И друзья наперебой принялись вспоминать историю своего знакомства.
Было это еще в третьем классе.
Шакир спокойно шел из школы домой, когда его обогнала группа девочек, за которыми гнался разбушевавшийся Мидхат. Шакир подставил Мидхату ножку, и тот растянулся у входа в клуб. Вскочив, он набросился на Шакира, который учился в параллельном классе, с кулаками и подбил ему глаз. Об этом-то «фонаре» Мидхат и вспомнил теперь. Мало того. Он повалил Шакира на землю и уселся на него. Но в этот момент что-то пискнуло в кармане у Шакира. Мидхат позабыл про свой гнев, когда узнал, что это самодельная гармошка и что Шакир умеет делать разные игрушки. G этого дня мальчики стали друзьями. Мидхат не только сам не трогал Шакира, но даже вступался за него, когда кто-нибудь пытался напасть.
В отличие от Мидхата Шакир всегда готов был уступить товарищу лучшее место в кино или в палатке, старался всем помогать, даже если это было, как говорится, в ущерб ему самому.
Спросите, наверное, как же они могли подружиться и почему. Часто люди разных характеров очень нравятся друг другу.
Нравилось Мидхату прежде всего то, что Шакир готов был во всем пойти на уступки и даже выполнял все просьбы Мидхата, хотя тот высказывал их в форме приказания.
Вот и сейчас Мидхат сказал:
— Шакир, в наряде из двух человек кто-то должен быть старшим. Давай и мы выберем командира. Я — за меня. А ты за кого? Неужели за тебя?
— За тебя, — усмехнулся покладистый Шакир. — За себя голосовать как-то неудобно.
— Почему? Вот я же голосую.
— Так это ты.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Ничего.
— Ну и молчи. Значит, командир я. Вот и приказываю: спустись к воде и проверь, все ли там в порядке.
— А что там может быть не в порядке?
— Не спорить с командиром! Рядовой Шакир, выполняйте приказание! По возвращении — доложить!
— Есть! — откозырял Шакир и, легонько хлопнув Мидхата по шее, побежал к реке.
Оставшись один, Мидхат снова вспомнил о своем подозрении и мысленно ругал Фатиму за ее нерешительность.
Впрочем, долго размышлять Мидхату не пришлось.
Спустя всего несколько минут с того момента, как Шакир ушел вниз, Мидхат увидел его со всех ног мчащимся обратно.
— Что случилось? — строго спросил Мидхат, когда Шакир подбежал к нему; он готов был уже прочесть своему подчиненному нотацию за то, что он плохо выполняет его приказание.
Но то, что сказал Шакир, поразило его словно громом.
— Там… в палатке… старик…
Мидхат замер.
Сделав над собой усилие, взял себя в руки и проговорил:
— Шакир, я в курсе дела. Оставайся на посту, я сам сделаю все, что надо.
Шакир раскрыл рот от неожиданности.
— Вам ясно? — спросил Мидхат, довольный впечатлением, которое произвели его слова на Шакира.
— Ясно, — не без юмора сказал Шакир.
Мидхат повернулся через левое плечо и нарочито четким шагом направился к палатке Фатимы.
В первое мгновение он рассудил правильно: на этот раз надо во что бы то ни стало задержать старика, а так как ему, Мидхату, одному сделать это не удастся, необходимо разбудить Фатиму и ребят.
Но тут он вспомнил, что Фатима не хотела отпустить его, и какое-то непонятное чувство противоречия заставило его отказаться от этой мысли и свернуть к берегу.
Приняв такое решение, он припустился бегом, но тут же упрекнул себя в том, что позабыл об осторожности, и перешел на шаг, а затем неслышно, по-кошачьи крадучись, принялся искать таинственного старика.
Не так-то просто было сделать это в темноте, но помог Мидхату голубоватый огонек, который слабо светил из палатки.
Старик там…
Но стоит ли приближаться? В самом деле, если старик шпион, то у него наверняка есть какое-нибудь оружие, и поэтому вряд ли Мидхат сможет его задержать. Не страх, а благоразумие подсказало ему, что он все-таки должен, даже обязан поступить именно так, как думал вначале.
Подбежав к палатке Фатимы, он с удивлением увидел вожатую возле своей палатки. Фатима была одета по форме, из-под плаща виден был пионерский галстук и белая кофточка.
Мидхат не сразу сообразил, что она собралась проверять посты или просто-напросто не успела еще лечь спать. В том, что вожатая была, как говорится, в «полном боевом» виде, усмотрел он нечто необъяснимое и загадочное. «Наверное, и она что-то знает», — подумал Мидхат.
Он коротко, по-военному, доложил ей о старике.
— Зови всех ребят, но только тихо! — приказала Фатима.
