Лавка страха - София Яновицкая
Оскар что-то смущенно пробормотал, проверил код и отправил парня куда-то в глубь магазина. Потом отпустил последнего в очереди покупателя и оперся локтями на прилавок.
— Каждая из этих книг — особенная. Откроешь ее — и твоя жизнь изменится. Хочешь попробовать?
Я увидел, что он кивает на автомат, и понял, что до сих пор держу руки в карманах. Торопливо вытащил их.
— Мелочи нет.
Оскар открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут вернулись мама с мальчиком. Оскар пробил им большую потрепанную книгу. Пока женщина расплачивалась, мальчик встал на цыпочки, стянул книгу с прилавка и с любопытством принялся листать страницы.
— Ай! — Книга и робот грохнулись на пол, а мальчик захныкал, растирая ладошку.
— Петя! Ну что это такое, на секунду отвернуться нельзя! — Мама посмотрела на его руки. — Ну все, все, ничего нет, все хорошо. На, держи своего робота, идем домой.
Она убрала книгу в пакет, кивнула Оскару и повела мальчика к выходу.
— Наверное, наткнулся на какую-нибудь жуткую картинку, — хмыкнула Агата.
Я отошел подальше от автомата.
— Как вообще можно добровольно… пугаться?! Кто в своем уме захочет…
Я поймал на себе осуждающие взгляды и осекся, чувствуя, как горят уши. Агата гадко захихикала. Даже Оскар смотрел на меня с недоумением, хоть и постарался сочувственно улыбнуться.
— Пойду осмотрюсь, — буркнул я, отступая за стеллажи.
Я прошел мимо того типа, на которого чуть не наступил перед этим. Он так и не отрывался от своей книги. Оскар еще назвал его каким-то смешным словом… ходик! Что это значило, я не понял, но, пока протискивался между покупателями, встретил еще нескольких странных людей. Две девушки лихорадочно набирали стопки книг, отталкивая друг друга. А один бородатый дядька ворвался в магазин, чуть не сбив с ног выходившую парочку, и промчался к автомату.
Я проходил мимо шкафов, набитых книгами, а они все не заканчивались. Было такое ощущение, что «Лавка» намного больше, чем кажется снаружи. Хотя такого, конечно, быть не могло. Я тут же вспомнил о ночных чавкающих шагах, о шепоте из стены — похоже, представления о том, что возможно, а что нет, придется пересмотреть.
Я прошел мимо кабинета с табличкой «Управляющий», подергал ручку — заперто. Видимо, совсем скоро тут будет работать мама. Проход между стеллажами повернул один раз, другой, сделал зигзаг, и я забрел в самую глубину «Лавки». Здесь никого не было. Книги на полках казались старыми, и пахло чем-то сухим и загадочным, неизведанным и древним. Наверное, именно так и должны пахнуть страшные книги.
— Есть тут что-нибудь полезное… — Я уставился на корешки книг, не решаясь прикоснуться к ним.
На одном из корешков чернела лапа с длинными когтями. Рядом стоял томик, заляпанный странными пятнами, и с него на меня таращилось щупальце с глазами. Я сглотнул и пошел вдоль рядов. Кладбищенские кресты, непонятные символы, вампирские зубы с капающей кровью… На некоторых были изображены самые обычные предметы: летящий воздушный шарик, пара черных пуговиц. Но почему-то мороз от них пробирал, как от когтей или клыков.
— Не думай, действуй, — пробормотал я себе, зажмурился и протянул руку.
Пальцы нащупали что-то тоненькое и шероховатое. Я потянул находку на себя, осторожно открыл глаза. Я вытащил не книжку, а одинокую страницу с порванным краем, непонятно как затесавшуюся в ряд. Кто-то явно вырвал ее из книги, причем очень странной — на странице не было ни текста, ни рисунков. На ней вообще ничего не было — она была целиком черной.
— Эй, гремлин, ты там в обморок от ужаса еще не грохнулся? — ко мне приближался Агатин голос. — Оскар знает, где тут заказать пиццу.
Вот черт! Агата же выставит все так, как будто это я испортил книгу! Как назло, она окажется жутко древней, и неприятностей не оберешься! Я торопливо сложил страницу и сунул ее в задний карман джинсов. В следующую секунду из-за угла выглянула сестра.
— Тебе с колбасой или морепродуктами?
— Ты прекрасно знаешь, обычную с сыром, — выдохнул я. Не заметила.
Агата ухмыльнулась и зашагала обратно.
— Значит, с кальмаром и ананасами сверху!
Я дернулся за ней, чтобы успеть заказать нормальную пиццу, как вдруг…
— Ва-ся… — раздался легкий, едва слышный шепот.
Он доносился откуда-то сверху.
Глава 6. Всех съедят
Я пробежал мимо толп покупателей, мимо Оскара с Агатой, возившихся возле странного автомата, угадывающего страхи, выскочил из «Лавки» и понесся в дом. В холле и гостиной шепот прекратился, но стоило мне начать подниматься по лестнице, как он снова появился — как будто подул ветер.
— Вася… — отчетливо раздалось на площадке. Я уже было завернул в свою комнату, но вдруг понял, что источник звука где-то подальше. Приникнув ухом к стене, я пошел по коридору, пока не уперся в чулан.
— Эй? — Я открыл дверь и шагнул внутрь.
Света из коридора едва хватало, и я чуть не упал, споткнувшись о хлам, сваленный на полу.
— Ты справился ночью. Молодец.
Здесь шепот звучал громче, чем у меня в комнате.
— Оно больше не вернется?
Звук шел от дальней стены, и я стал пробираться к ней, перешагивая через вещи.
— Если бы все было так просто, — печально прозвучало в ответ. — Уловка со щитом работает только одну ночь.
У меня в животе резко похолодело.
— Как это? — беспомощно пробормотал я. — А если я нарисую его снова? Хоть на всех дверях в доме!
— Монстра это не остановит.
По шепоту невозможно было понять, кто говорит: мужчина, женщина или ребенок. Словно он не был ни тем, ни другим, ни третьим — или был одновременно всеми.
— Кто ты? — Я приложил руки к стене. Она оказалась такой холодной, что заболели пальцы. — И где ты находишься?
— Друг. Меня заперли здесь из-за монстра. В этом доме опасно оставаться.
Я рванул к выходу.
— Куда ты?
— Я приведу сестру! И еще одного парня — в общем, остальные должны узнать! Вечером приедет мама, и мы…
— Они решат, что ты сошел с ума, — оборвали меня. — Никто из них меня не услышит — только у тебя это получилось.
Я сам не заметил, как рот разъехался в гордой улыбке.
— Только я тебя слышу? Вот здорово…
— Да, это очень необычно.
Я вернулся к стене, перебирая в голове все, что помнил из фильмов и комиксов.
— Потому что я ребенок?
— Возможно. Или ты просто особенный. И лучше, если это останется нашей тайной.
— Ладно. — Моя улыбка стала шире, но тут же исчезла. — Но что же делать?!
