Анатолий Давыдов - Целебный камень

Светало, но звери не собирались уходить. Они всё ближе подступали к угасавшему огню: уже нечем было его поддерживать. Вой понимал: скоро огонь погаснет и тогда придётся вступать в бой с разъярённой стаей. Вон их сколько, волков! Надеяться на победу трудно.

Из-за солнечных лучей огонь совсем не был виден, и хищники приблизились почти вплотную к тлеющим головешкам. Тогда Кер схватил головешку и бросил в ближайшего волка. Запахло палёным, и звери подались назад. Вой сказал:

— А теперь пусть каждый возьмёт по головешке — будем пробираться вон к тому дереву.

…Много часов охотники просидели на дереве. С ними уже не было Ея, он не успел проскочить — хищники его растерзали.

Освобождение пришло неожиданно. Вдалеке послышался бешеный топот. Так могли идти только туры. Вот показались их горбатые спины, огромные рога, которых боялись не только волки, но даже тигры, львы и медведи. Туров было много. Кто знает, что заставило их переселяться в другое место, — возможно, лесной пожар или ещё что-нибудь.

Туры шли лавиной. Охотники замерли от радости, наблюдая, как быстро их спасители расправляются с волчьей стаей: топчут, поднимают на рога.

Когда вокруг стало тихо, охотники спустились на землю. «Куда же пошли туры?» — размышляли они. И догадались, что животные не оставят пастбищ, раскинувшихся неподалёку. А это хорошо, потому что лучшего места для охоты не найти. Теперь людям их рода не угрожает голодная смерть. Охотники решили вернуться в родное жилище.

ПОБЕГ

Селение с радостью встретило возвращение Воя, Жига и Кера. Мать рода приказала всем отдыхать.

Кер забежал в жилище к Оле, но девушку не застал.

— Она где-то высматривает тебя, — сказала Ая. — Ещё вчера ушла.

По тому, как Ая отвела взгляд, Кер понял: это неправда. И пошёл к Матери рода.

— Знаю, что её нет, — холодно сказала Мать. — Меня это тоже беспокоит. Что ж, бери Жига, Тота и отправляйтесь на поиски.

И Жиге, и Тоту не очень хотелось идти с Кером. Но ослушаться Матери они не могли.

Уже за селением Кер остановился: где искать девушку? Если Оле пошла им навстречу, они не могли разминуться. А может, она погибла под копытами туров? Или же волки её разорвали? Или ещё что-нибудь с ней случилось? Кто знает!

Пошли наугад. И вдруг услышали женский крик.

— Ая! — узнал Тот.

Женщина догнала их, перевела дух.

— Я сказала тебе неправду, Кер! Оле вчера похитили двое мужчин из селения желтоголовых. Мы были с ней там, возле тех зарослей, — показала рукой Ая. — Вдруг оттуда выскочили двое и схватили Оле. Они хотели меня убить, а потом пожалели и отпустили, предупредив, чтоб молчала. Найди её, Кер! Найди!

Тот и Жиг переглянулись. Они хорошо знали нравы желтоголовых. Небольшой, но сильный род жил у самой реки в пещерах, питались они в основном рыбой и моллюсками.

Любили желтоголовые и лесные ягоды, грибы, разные коренья. На соседей не нападали, держались обособленно, в случае опасности храбро защищались. Кер тоже их видел. Невысокие, сильные, нелюдимые, головы даже малышам красили охрой. Считали себя детьми солнца. Зачем же им Оле?!

Граница владений желтоголовых проходила по реке, и люди селения, где жили сейчас Кер и Оле, признавали её. Желтоголовые тоже не переходили чужих границ. Конечно, они могли оказаться на территории соседей, но никогда там не охотились и на ночлег не останавливались. Похищение человека чужого рода каралось смертью и грозило войной. Вот почему Тот и Жиг встревожились, выслушав Аю. Если желтоголовые выкрали Оле да ещё оставили живого свидетеля, они, наверное, выполняли волю своего рода.

Ая пошла домой, а юноши задумались, как им спасти Оле. Прежде всего, конечно, надо узнать, что делается в селении желтоголовых.

Пещеры, в которых жили соседи, выходили к реке. Подойти к ним можно было только со стороны леса. Пещеры эти, собственно, представляли собой нагромождение огромных каменных глыб, а просветы между ними были замазаны глиной, перемешанной с травой. У входа в жильё день и ночь горел огонь, а у огня дежурил кто-нибудь из взрослых.

В ту пору людей в селении почти не было. И старые и малые ловили рыбу. Для этого они сделали из лозы загородки, куда загоняли рыбу, взбалтывая воду ногами и палками. В загородках с чистой водой стояли рыбаки с острыми острогами. Время от времени они накалывали на остроги огромного осетра или щуку и подавали девушкам. Те снимали рыбу с острог и относили на берег, где хозяйничали старшие женщины. Здесь её чистили, обмазывали жидкой глиной и подвешивали над костром.

Юноши залегли за пригорком и наблюдали за желтоголовыми.

Ни в селении, ни на реке Оле не было. Тоту и Жигу надоело лежать в резко пахнущей полыни, и они предложили Керу взять кого-нибудь в плен, чтобы узнать, где девушка. Кер согласился. Перешли в другое место, устроили засаду неподалёку от сушняка.

Долго ждать не пришлось. На дорожке, ведущей к сушняку, появился юноша. Он шёл за хворостом. Как только он поравнялся с кустом, где сидели парни, Кер бросился на него, сбил с ног и зажал ему рот рукой.

Тот и Жиг быстро связали желтоголового, предупредили: если закричит, кремнёвый топор упадёт ему на голову, а если признается, где девушка, которую вчера привели в селение, его отпустят живым.

Юноша побледнел. Он понял, в какой попал переплёт. Не скажет, где девушка, погибнет от руки незнакомцев, скажет — убьют свои. Он посмотрел на топор, который держал наготове Жиг, и, видимо на что-то решившись, начал рассказывать.

На прошлой неделе умерла помощница Матери. Она долго жила в селении, и никто из молодых не знал, что родилась эта женщина совсем в другом месте. Юноша, например, услышал об этом, лишь когда её сжигали на Священном огне. Необходима была замена. Новую помощницу тоже лучше было взять из другого рода, поскольку её лишали права выходить замуж. Кто-то рассказал Матери об Оле. Решили выкрасть девушку у соседей. Почему именно её? Потому что она — чужачка, пленница, никто не будет страдать и воевать за неё.

— Ваша девушка сейчас в пещере Матери, — сказал юноша. — Ей запрещено выходить…

Кер и Тот оставили возле пленника Жига, а сами снова полезли в заросли полыни. Теперь они не сводили глаз с пещеры Матери: вход в неё закрывала медвежья шкура.

Ждали до сумерек. Но из пещеры так никто и не вышел.

Вернувшись к пленному, который лежал связанный возле куста, Кер спросил:

— Когда стемнеет, проводишь нас к пещере Матери?

— А потом что?

— Позовёшь девушку.

Юноша согласился. Ему не хотелось умирать из-за какой-то девчонки. Однако он сказал, что к пещере пойдёт только Кер — не так заметно.

Ночь выдалась тёмная, но Керу казалось, что красные языки пламени поднимаются всё выше и выше, освещая всё вокруг.

Юноши неслышно обошли стражу. Двое дежурных, усевшись на камень, тихо разговаривали и даже не обернулись, когда под ногой у Кера затрещала сухая ветка.

— Не беспокойся, — прошептал проводник. — Этим безразлично, что делается в селении. Там есть своя стража. Если же нас заметят, молчи, говорить буду я…

В селении все спали, когда юноши подползли к пещере Матери. Шкуру, закрывавшую вход, сняли, и в глубине пещеры Кер увидел Мать рода, а рядом свернувшуюся клубочком Оле.

Кер нащупал рукой камешек, бросил в пещеру. Но камешек, ударившись о каменный выступ, попал не в Оле, а в Мать. Женщина подняла голову, посмотрела на Оле. Девушка спала.

Кер хотел было перебежать в пещеру, но его спутник предостерегающе поднял руку. Возле них появился высокий мужчина. Он тихо приблизился к пещере, подложил в огонь сухих веток. Огонь весело запрыгал, осветив юношей. Но им повезло: сторож, не оглядываясь, ушёл прочь.

— Пора!

Кер вскочил в пещеру, хотел разбудить Оле. Но в это время снаружи донёсся неясный шум. Потом раздался свист, и из всех пещер повыскакивали мужчины: кто с копьём, кто с кремнёвым топором — все готовы к бою. Мать не проснулась. Боясь, что в пещеру кто-нибудь зайдёт, Кер спрятался за каменный выступ. Отсюда он видел и Мать, и Оле, и вход в пещеру.

По-прежнему слышались голосу, топот ног, но в пещеру никто не заходил. Вдруг донеслись гневные выкрики, люди требовали чьей-то смерти. Кого поймала стража?

В этот момент в пещеру вбежал юноша и прошептал:

— Что же ты не забираешь девушку? Мать спит…

— А если сюда придут?

— Сюда никто не придёт. Когда Мать спит, её не беспокоят.

— А что там случилось? Кого поймали?

— Может быть, кого-то из ваших…

Кер осторожно разбудил Оле, и они втроём незаметно покинули пещеру Матери. Те, что были возле костра, уже размахивали топорами, готовясь к танцу победы над пленным. Великий охотник, стоявший на холме, сдерживал их. Но люди распалялись всё сильнее и сильнее. И лишь когда пламя вспыхнуло ярче и осветило толпу, Великий охотник опустил свой топор. Голоса стихли, толпа расступилась, и к костру притащили Жига.