Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса

– Как-как? Два… что ещё за бред собачий?

– Де-мен-то-ра, – повторил Гарри медленно и раздельно. – Два дементора.

– Кто такие дементоры, чёрт бы их драл?

– Они стерегут Азкабан, тюрьму для волшебников, – сказала тётя Петунья.

Две секунды звенящей тишины – и тётя прихлопнула рот ладонью, как будто из него случайно вылетело нехорошее слово. Дядя Вернон уставился на неё, выкатив глаза. У Гарри голова пошла кругом. Миссис Фигг ещё куда ни шло – но тётя Петунья?

– Откуда вы знаете? – изумлённо спросил он.

Тётя Петунья, казалось, пришла в ужас от самой себя. Посмотрела на дядю Вернона пугливым извиняющимся взглядом, потом чуть опустила руку, так что стали видны лошадиные зубы.

– Я слышала… много лет назад… как этот жуткий человек… рассказывал о них ей, – прерывисто произнесла она.

– Если вы про моих родителей, почему не называете их по именам? – громко спросил Гарри, но тётя не ответила. Она испытывала крайнее смятение.

Гарри был ошеломлён. За исключением одной давней вспышки, когда тётя Петунья крикнула, что мать Гарри была чудовищем, он ни разу не слышал, чтобы она поминала сестру. Невероятно было, что она так долго помнила факт, касающийся магического мира, ведь обычно она всеми силами старалась сделать вид, что этого мира не существует.

Дядя Вернон разинул рот, потом закрыл, потом снова его открыл, потом опять закрыл, потом, точно вспомнил наконец, как произносить слова, открыл его в третий раз и прохрипел:

– Значит… э… они… что… взаправду… э… существуют… эти… как их… дементи… а?

Тётя Петунья кивнула.

Дядя перевёл взгляд с неё на Дадли, потом на Гарри, как будто надеялся, что кто-нибудь из них крикнет ему «С первым апреля!» Поскольку никто этого не крикнул, он вновь зашевелил губами, но от мучительной борьбы за слова его избавило появление третьей совы. Она ворвалась в открытое теперь окно, как пернатое ядро, и со стуком уселась на кухонный стол. От испуга, все трое Дурслей подскочили. Гарри выдернул из совиного клюва очередной официальный на вид конверт, и, пока он его разрывал, сова уже летела обратно во тьму.

– Хватит… с нас… этих… поганых… сов, – бестолково бормотал дядя Вернон, тяжёлым шагом идя к окну и второй раз его захлопывая.

Уважаемый мистер Поттер!

В дополнение к нашему письму, отправленному приблизительно двадцать две минуты назад, сообщаем Вам, что Министерство магии отменило своё решение о немедленном уничтожении Вашей волшебной палочки. Вы можете сохранить её до дисциплинарного слушания, назначенного на 12 августа, когда и будет принято официальное решение.

После консультаций с директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» Министерство согласилось отложить до этого времени также и решение вопроса о Вашем пребывании в школе. Вам, таким образом, надлежит считать себя временно исключённым, вплоть до окончания расследования.

Гарри, не отрываясь, прочёл письмо три раза подряд. Хотя оно отнюдь его не успокоило, несчастливый узел в его груди немного ослаб: выходит, его всё-таки ещё не исключили. Всё, по-видимому, зависело от исхода слушания 12 августа.

– Ну? – спросил дядя Вернон, возвращая Гарри к окружающей действительности. – Что там ещё? Приговорили тебя к чему-нибудь? Есть у вашего племени смертная казнь?

Последний вопрос был задан с надеждой.

– Я должен явиться на слушание, – сказал Гарри.

– И там тебя приговорят?

– Скорее всего.

– Очень было бы хорошо, – произнёс дядя зловредным тоном.

– Так, если это всё… – сказал Гарри и встал. Ему отчаянно хотелось побыть одному, поразмыслить. Может быть, послать весточку Рону, Гермионе или Сириусу.

– Нет, это не всё, чёрт тебя подери! – проревел дядя Вернон. – Садись давай обратно!

– Ну, и что дальше? – раздражённо спросил Гарри.

– Дадли, вот что! – гаркнул дядя Вернон. – Я в точности хочу знать, что произошло с моим сыном!

– Отлично! – крикнул взбешённый Гарри, и из кончика волшебной палочки, которую он всё ещё сжимал в руке, посыпались красные и золотые искры. Испуганные Дурсли дружно вздрогнули. – Мы с Дадли вошли в проулок между улицей Магнолий и улицей Глициний, – быстро заговорил Гарри, стараясь обуздать свою злость. – Дадли стал меня доводить, ну, я и вынул волшебную палочку. Вынул, но не использовал. Тут появились два дементора…

– Да кто они такие, в конце концов, эти дементоиды?! – в бешенстве спросил дядя Вернон. – Что они делают? ЧТО?

– Я вам уже сказал. Они высасывают из тебя всю радость, – объяснил Гарри. – И, если есть возможность, целуют тебя…

– Целуют? – вылупил глаза дядя Вернон. – Целуют?

– Так они это называют. Они высасывают из человека душу через рот.

Тётя Петунья слабо вскрикнула.

– Из него – душу? Нет, они же не могли… У него осталась…

Она схватила Дадли за плечи и стала трясти, как будто хотела проверить, стучит в нём душа или уже нет.

– Конечно, она у него осталась. Если бы они её забрали, вы бы увидели, – сердито сказал Гарри.

– Отбился от них, да, сынок? – громко спросил дядя Вернон с видом человека, пытающегося вернуть разговор в понятную ему плоскость. – Врезал им пару раз по-свойски, и готово!

– Дементору нельзя врезать по-свойски, – проговорил Гарри сквозь стиснутые зубы.

– Почему тогда с ним всё в порядке? – загремел дядя Вернон. – Почему он не пустой? А?

– Потому что я применил заклинание…

Ш-Ш-Ш-УХ-Х! Со стуком и с шелестом крыльев, подняв облачко мягкой золы, из кухонного камина пробкой вылетела четвёртая сова.

– Ради всего святого! – взревел дядя Вернон и выдернул из усов два хороших пучка волос, чего с ним не случалось очень давно. – Никаких сов в моём доме, ясно вам? Я этого не потерплю ни под каким видом!

Гарри между тем уже вытаскивал из совиной лапы пергаментный свиток. Он был настолько уверен, что это письмо от Дамблдора, объясняющее всё – и дементоров, и миссис Фигг, и намерения Министерства, и то, как он, Дамблдор, собирается всё уладить, – что впервые в жизни испытал разочарование, увидев почерк Сириуса. Не слушая дядю Вернона, продолжавшего бушевать по поводу сов, и щурясь из-за нового облачка золы, которое птица подняла, вылетая через дымоход, Гарри прочёл записку.

Артур только что сообщил нам о случившемся. В любом случае не выходи больше из дома.

Такая реакция на всё, что произошло за этот вечер, показалась Гарри настолько несообразной, что он перевернул пергамент в поисках продолжения. Но на обратной стороне ничего не было.

И в нём опять стала подниматься злость. Разве он не заслужил похвалу от всех и каждого за то, что в одиночку отразил нападение двух дементоров? И мистер Уизли, и Сириус пишут ему так, словно он проштрафился, и, кажется, приберегают нагоняй до того момента, когда станет ясно, сколько вреда он причинил.

– Целые стада… Я хотел сказать, целые стаи сов носятся по моему дому! Я этого не потерплю, точно тебе говорю…

– Я не могу помешать им приносить письма! – огрызнулся Гарри, комкая послание Сириуса.

– А я хочу знать правду о том, что случилось! – проревел дядя Вернон. – Если Дадли досталось от этих демендеров, почему тогда тебя исключают? Ты совершил что-то не то, ты сам в этом признался!

Гарри сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Опять начинала болеть ушибленная голова. Больше всего на свете он хотел уйти из этой кухни, от этих Дурслей.

– Я применил заклинание Патронуса, чтобы избавиться от дементоров, – сказал он, заставляя себя говорить ровным тоном. – Это единственное, что от них защищает.

– Но что они делали в Литтл-Уингинге, эти дементоиды? – возмущённо спросил дядя Вернон.

– Понятия не имею, – устало ответил Гарри.

Под яркими лампами дневного света в голове у него болезненно пульсировало. Злость сходила на нет. Он был обессилен, опустошён. Дурсли не сводили с него глаз.

– Это все ты, – с нажимом сказал дядя Вернон. – Это из-за тебя, я знаю, не отнекивайся. Иначе зачем им было здесь ошиваться? Зачем им было лезть в этот проулок? Ты единственный… единственный… – Он явно не мог заставить себя произнести слово «волшебник». – Единственный сам знаешь кто на много миль вокруг.

– Я не знаю, что им здесь было нужно.

Но дядины слова заставили измученный мозг Гарри опять включиться. Почему, почему дементоры явились в Литтл-Уингинг? Разве могло быть случайностью их присутствие в проулке, по которому он, Гарри, шёл? Их что, туда послали? Не потеряло ли Министерство магии контроль над дементорами? Может быть, они покинули Азкабан и примкнули к Волан-де-Морту, как предсказывал Дамблдор?