Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса

– Совы! – взревел дядя Вернон и с силой захлопнул окно. Изрядно поработавшая жила на его виске зло запульсировала. – Опять эти совы! Никаких сов в моём доме я больше не потерплю!

Не слушая его, Гарри разрывал конверт и вынимал письмо. Сердце билось где-то поблизости от кадыка.

Уважаемый мистер Поттер!

Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населённом маглами районе и в присутствии магла Вы использовали заклинание Патронуса.

За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку.

Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра.

Гарри прочёл письмо дважды. Голоса дяди Вернона и тёти Петуньи доносились до него точно издали. В голове всё онемело и заледенело. Новость засела в его сознании, как парализующая стрела. Он исключён из школы «Хогвартс». Всё кончено. Он никогда туда не вернётся.

Он поднял глаза на Дурслей. Дядя Вернон был весь багровый, кричал и до сих пор не опустил сжатые кулаки. Тётя Петунья обнимала Дадли, которого снова рвало.

После краткого оцепенения мозг Гарри опять заработал. «В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку». Ответ на это может быть только один. Бежать, и немедленно. Куда бежать, Гарри не знал, но было ясно: где бы он ни находился, в Хогвартсе или вне его, палочка ему совершенно необходима. Почти что грезя наяву, он вынул палочку и повернулся, чтобы выйти из кухни.

– Куда это ты намылился? – заорал дядя Вернон. Гарри не ответил, и тогда дядя протопал через всю кухню и преградил ему путь в прихожую. – Я ещё не кончил с тобой разбираться!

– Дайте пройти, – тихо сказал Гарри.

– Ты останешься здесь и объяснишь, почему мой сын…

– Если не дадите пройти, я вас заколдую! – пригрозил Гарри, поднимая палочку.

– Ты эти шутки брось у меня! – рявкнул дядя Вернон. – Я знаю, что тебе запрещено пользоваться этой штуковиной вне сумасшедшего дома, который ты называешь школой!

– Из сумасшедшего дома меня выгнали, – сказал Гарри. – Так что я могу делать что захочу. У вас три секунды. Раз… два…

Раздался громкий щелчок. Тётя Петунья взвизгнула, дядя завопил и присел, и в третий раз за вечер Гарри пришлось искать источник потрясения, в котором сам не был виноват. Он увидел его мгновенно: снаружи на подоконнике сидела оглушённая и взъерошенная сова-сипуха, только что налетевшая на стекло закрытого окна.

Не обращая внимания на истошный крик дяди Вернона: «СОВЫ!», Гарри опрометью бросился к окну и распахнул его. Сова протянула ему лапу, к которой был привязан небольшой пергаментный свиток, встряхнулась, оправляя перья, и улетела через миг после того, как Гарри взял письмо. Трясущимися руками Гарри развернул второе послание, которое было второпях, с кляксами нацарапано чёрными чернилами.

Гарри!

Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается всё уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА ДЯДИ И ТЁТИ. НЕ СОВЕРШАЙ БОЛЬШЕ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА. НЕ ОТДАВАЙ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ.

Дамблдор пытается всё уладить… Что это значит? Неужели ему удастся пересилить Министерство магии? Неужели есть шанс, что Гарри позволят вернуться в Хогвартс? В сердце у Гарри появился было крохотный росток надежды, но его тут же задушила паника: как, не совершая волшебства, сохранить у себя палочку? Придётся драться с представителями Министерства, а за это уж точно исключат, хорошо если в Азкабан не посадят.

Ум лихорадочно работал. Убежать, рискуя, что сцапают люди из Министерства? Или сидеть на месте и ждать их появления? Первый вариант казался куда более привлекательным, но Гарри знал, что мистер Уизли печётся о его интересах… И если уж на то пошло, Дамблдор утрясал дела и похитрее.

– Ладно, – сказал Гарри. – Я передумал. Остаюсь здесь.

Он с размаху опустился на стул у кухонного стола напротив Дадли и тёти Петуньи. Дурсли явно были поражены его внезапным новым решением. Тётя Петунья в отчаянии смотрела на дядю Вернона. Жила на его багровом виске пульсировала сильней, чем когда-либо.

– Откуда взялись эти треклятые совы? – прорычал он.

– Первая из Министерства магии с сообщением, что меня исключили, – спокойно ответил Гарри. Он напрягал слух, желая по доносящимся снаружи звукам узнать о приближении представителей Министерства, и ради тишины лучше было отвечать на дядины вопросы, чем доводить его до бешенства и крика. – Вторая от отца моего друга Рона. Он работает в Министерстве.

– Министерство магии? – взвыл дядя Вернон. – Такие, как ты, работают в правительственных органах? Ну, это, конечно, всё, всё объясняет! Нечего удивляться, что страна катится к чертям!

Не дождавшись от Гарри ответа, дядя Вернон уставился на него, потом выпалил:

– А ну говори, за что тебя исключили!

– За то, что я совершил волшебство.

– Ага! – вскричал дядя Вернон и с такой силой хватил кулаком по холодильнику, что дверца открылась и кое-какие диетические лакомства Дадли рассыпались по полу. – Сознался-таки! Что ты сделал нашему Дадли?

– Ничего, – сказал Гарри уже чуть менее спокойно. – Это не я…

– Он, – неожиданно подал голос Дадли, и дядя с тётей одновременно замахали на Гарри руками, чтобы он молчал, а сами низко склонились над сыном.

– Говори, говори, сынок, – сказал дядя Вернон. – Что он сделал?

– Скажи нам, милый, – прошептала тётя Петунья.

– Нацелил на меня свою палочку, – пробормотал Дадли.

– Нацелил, но не использовал… – сердито начал Гарри.

– Замолчи! – в один голос крикнули дядя и тётя.

– Говори, говори, сынок, – повторил дядя Вернон, яростно раздувая усы.

– Вдруг стало темно, – хрипло сказал Дадли и содрогнулся. – Совсем темно. А потом я у-услышал… всякое. Внутри м-моей головы.

Его родители обменялись взглядами, полными ужаса. Из всего, что есть на свете, они меньше всего любили волшебство, дальше с небольшим отрывом шли соседи, которые откровенней, чем они, нарушали запрет на поливку из шлангов; но люди, которые слышат голоса, уж точно входили в десятку самого нелюбимого. Дядя и тётя явно решили, что Дадли сходит с ума.

– Что, что ты услышал, масенький мой? – прошептала бледная как полотно тётя Петунья. Её глаза были полны слёз.

Но Дадли, казалось, не в состоянии был ничего объяснить. Он опять содрогнулся и покачал крупной светловолосой головой, и, несмотря на глухой страх, владевший Гарри с тех пор, как явилась первая сова, он почувствовал некоторое любопытство. Дементоры заставляют человека заново пережить худшее в его жизни. Интересно, что пришлось услышать этому избалованному любителю поиздеваться над слабыми?

– Почему ты упал, сынок? – спросил дядя Вернон неестественно тихим голосом – так он мог бы разговаривать у постели тяжелобольного.

– С-споткнулся, – сказал Дадли заплетающимся языком. – А потом…

Он показал на свою упитанную грудь. Гарри понял: Дадли вспомнил липкий холод, наполняющий лёгкие, когда из тебя высасывают всю радость и всю надежду.

– Ужас какой-то, – прохрипел Дадли. – Холод. Зверский холод.

– Понятно, – сказал дядя Вернон нарочито спокойно. Тётя Петунья попробовала ладонью лоб Дадли – не горячий ли. – Ну, а потом что было, Даддерс?

– Потом… как будто… как будто…

– Как будто у тебя никогда больше не будет никакой радости, – безразличным тоном подсказал Гарри.

– Да, – прошептал Дадли, по-прежнему дрожа.

– Так! – сказал дядя Вернон, выпрямившись и повысив голос до обычного внушительного уровня. – Ты навёл на моего сына какие-то чары, и у него помутилось в голове, ему послышались голоса, и он решил, что приговорён к несчастью или вроде того. Верно я говорю?

– Сколько раз вам объяснять? – спросил Гарри, выходя из себя и тоже повышая голос. – Это был не я! Это были два дементора!

– Как-как? Два… что ещё за бред собачий?

– Де-мен-то-ра, – повторил Гарри медленно и раздельно. – Два дементора.

– Кто такие дементоры, чёрт бы их драл?

– Они стерегут Азкабан, тюрьму для волшебников, – сказала тётя Петунья.