Вальтер Скотт - 7 лучших историй для мальчиков
Раз отплытие было решено, не приходилось терять ни одного часа. В тот же день Гленарван послал Джону Манглсу приказ привести «Дункан» в Глазго и сделать все нужные приготовления для плавания в южных морях – плавания, которое могло стать и кругосветным. Надо сказать, что Элен, предполагая использовать «Дункан» для экспедиции, не ошиблась в оценке его мореходных качеств. Это замечательно прочное и быстроходное судно могло смело выдержать дальнее плавание.
То была превосходная паровая яхта водоизмещением в двести десять тонн, а ведь первые суда, достигавшие берегов Америки – суда Колумба, Веспуччи, Магеллана, – были все гораздо меньших размеров.[15]
На «Дункане» было две мачты: фок-мачта с марселем и брам-стеньгой и грот-мачта с контр-бизанью и флагштоком; кроме того, треугольный парус – фор-стаксель, большой и малый кливера, а также штанговые паруса. Вообще парусность «Дункана» была совершенно достаточна для того, чтобы он ходил как обыкновенный клипер. Но, конечно, больше всего можно было рассчитывать на его механическую силу – паровую машину, построенную по новейшей системе и снабженную перегревателями. Это была машина высокого давления, в сто шестьдесят лошадиных сил, приводившая в движения двойной винт. Идя на всех парах, «Дункан» развивал небывалую до тех пор скорость. В самом деле, во время пробного плавания в залив Клайд патент-лаг[16] отметил скорость, доходившую до семнадцати морских миль[17] в час.
«Дункан», конечно, мог смело отправиться даже и в кругосветное плавание.
Джону Манглсу оставалось лишь позаботиться о внутреннем оборудовании судна.
Прежде всего он занялся расширением угольных ям, чтобы погрузить побольше угля, ибо в пути не так-то легко возобновить запасы топлива.
С неменьшим вниманием отнесся Джон Манглс и к пополнению камбуза.[18] Он умудрился запастись съестными припасами на целых два года. Правда, недостатка в деньгах у него не было; ему их хватило даже на то, чтобы приобрести небольшую пушку, которая и была установлена на шканцах яхты. Кто знал, что могло встретиться на пути!
Надо сказать, что Джон Манглс был знаток своего дела, и хотя в данное время он командовал лишь яхтой, но вообще считался одним из лучших шкиперов Глазго. Ему было тридцать лет. Грубоватое лицо его дышало мужеством и добротой. Ребенком он был взят в Малькольм-Кэстль. Семья Гленарван дала ему образование и сделала из него прекрасного моряка. Во время нескольких совершенных им дальних плаваний Джон Манглс не раз проявлял свое искусство, энергию и хладнокровие. Когда Гленарван предложил ему взять на себя командование «Дунканом», он охотно на это согласился, ибо любил хозяина Малькольм-Кэстля, как брата, и искал случая выказать ему свою преданность.
Помощник Джона Манглса, Том Остин, был старый моряк, заслуживавший полного доверия. Судовая команда «Дункана», включая сюда и капитана с его помощником, состояла из двадцати пяти человек. Все они, испытанные моряки, были уроженцами графства Думбартон. Они и на яхте как бы представляли собой клан[19] бравых шотландцев. Среди них даже был традиционный piper-bag.[20] Таким образом, Гленарван имел в своем распоряжении команду преданных ему, отважных, горячо любящих свое дело, опытных моряков, умеющих владеть оружием и пригодных для самых рискованных экспедиций. Когда команде «Дункана» стало известно, куда ей предстоит отправиться, моряки не в силах были сдержать свою радость и огласили громким «ура» скалы Думбартона.
Джон Манглс, усердно занимаясь погрузкой на «Дункан» топлива и провианта, не забывал о необходимости приспособить для дальнего плавания помещения Эдуарда и Элен Гленарван. Ему также надо было позаботиться о каютах для детей капитана Гранта – ведь Элен не могла не внять просьбе Мэри взять ее с собой на борт «Дункана». А юный Роберт, конечно, скорее спрятался бы в трюме, чем остался бы на берегу. Разве можно было отказать такому мальчугану! Даже и не пытались. Пришлось также согласиться и с тем, что он будет считаться не пассажиром, а членом команды. Джону Манглсу было поручено обучать его морскому делу.
– Прекрасно! – заявил Роберт. – Пусть капитан не щадит меня и угостит кошкой-девятихвосткой,[21] если я сделаю что-нибудь не так, как надо.
– Будь спокоен на этот счет, мой мальчик, – серьезным тоном ответил Гленарван, умолчав о том, что употребление кошки-девятихвостки на борту «Дункана» было запрещено.
Чтобы дополнить список пассажиров яхты, надо еще упомянуть о майоре Мак-Наббсе. Это был человек лет пятидесяти, с правильным, спокойным лицом, с прекрасным характером: скромный, молчаливый, мирный и добродушный. Мак-Наббс всегда шел туда, куда ему указывали, всегда во всем со всеми соглашался. Он никогда ни о чем не спорил, ни с кем не препирался, никогда не выходил из себя. Так же спокойно, как по лестнице в свою спальню, взбирался он на откос разбитой траншеи: ничто не могло его взволновать или отклонить его от пути, даже бомба; и, вероятно, он так и умрет, не найдя случая рассердиться. Мак-Наббс обладал не только высшей степенью обычной боевой храбрости, физической храбрости, свойственной людям большой мускульной силы, но, что гораздо ценнее, у него было и нравственное мужество – сила духа. Единственной его слабостью было то, что он был шотландцем с головы до ног, и даже не шотландцем, а сыном Каледонии и упорно придерживался всех старинных обычаев своей родины. Поэтому он никогда не хотел служить Англии, а свой майорский чин получил в 42-м полку горной гвардии, командный состав которого пополнялся исключительно шотландскими дворянами. Будучи близким родственником Гленарвана, Мак-Наббс жил в Малькольм-Кэстле, а будучи майором, счел совершенно естественным отправиться в плавание на «Дункане».
Таковы были пассажиры яхты, которой по непредвиденным обстоятельствам суждено было совершить одно из самых изумительных путешествий новейших времен.
С момента своего появления у пароходной пристани Глазго «Дункан» стал возбуждать любопытство публики. Ежедневно его осматривало множество народа; только им и интересовались, только о нем и говорили. Это не очень-то нравилось другим капитанам, в том числе и капитану Бертону, который командовал великолепным пароходом «Шотландия», стоявшим у пристани бок о бок с «Дунканом» и готовившимся плыть в Калькутту. Капитан этого громадного парохода действительно был вправе смотреть свысока на своего крошку-соседа, «Дункан». А между тем всеобщий интерес, притом со дня на день возраставший, сосредоточивался на яхте Гленарвана.
Время отплытия «Дункана» приближалось. Джон Манглс показал себя капитаном умелым и энергичным. Через месяц со дня испытания яхты в заливе Клайд, снабженный топливом, провиантом, оборудованный для дальнего плавания, «Дункан» уже был готов выйти в море. Отплытие было назначено на 25 августа. Таким образом, яхта могла прибыть в южные широты приблизительно к началу весны.
Когда проект Гленарвана получил известность, Эдуарду пришлось выслушать ряд предостережений, касавшихся утомительности и опасности подобного путешествия. Но Гленарван не обратил на них ни малейшего внимания, и решение его идти на поиски капитана Гранта осталось непоколебимым. Многие порицавшие Гленарвана в то же время втайне восхищались им. В конце концов общественное мнение открыто стало на его сторону, и вся печать, за исключением правительственных органов, единодушно осудила поведение лордов адмиралтейства. Впрочем, Гленарван был так же равнодушен к похвалам, как и к порицаниям, – он осуществлял то, что считал своим долгом, а до остального ему была мало дела.
24 августа Гленарван, Элен, майор Мак-Наббс, Мэри и Роберт Грант, мистер Олбинет, стюард[22] яхты, и его жена, миссис Олбинет, состоявшая при Элен Гленарван, покинули Малькольм-Кэстль. Преданные семье Гленарван слуги устроили им самые сердечные проводы.
Через несколько часов путешественники уже были на борту «Дункана». Население Глазго с большой симпатией приветствовало Элен, эту юную мужественную женщину, которая, отказавшись от роскошной жизни с ее спокойными удовольствиями, спешила на помощь несчастным людям, потерпевшим кораблекрушение.
Помещения Гленарвана и его жены находились на юте «Дункана» и состояли из двух спален, гостиной и двух небольших кабинетов для туалета. Затем имелась общая кают-компания, куда выходили шесть кают, из которы пять были заняты Мэри и Робертом Грант, мистером и миссис Олбинет и майором Мак-Наббсом. Каюты Джона Манглса и Тома Остина были расположены на носу яхты и выходили на палубу. Команда же была размещена в межпалубном помещении, и размещена с удобствами, ибо яхта не имела другого груза, кроме угля, провианта и оружия.
Таким образом, капитан получил в свое распоряжение достаточно много места внутри судна, и он искусно это использовал.
