Джеймс Барри - Питер Пен
Венди поглядела на него с восторгом. Питер отнес этот восторг за счет того, что он не побоялся удрать из дома. Но на самом деле ее восхитило знакомство с феями.
Она стала сыпать вопросами, и это немного его удивило. Для него в феях не было ничего необычного, они надоедали ему, попадались под ноги и так далее. Но вообще то он их любил. Он рассказал Венди, как они впервые появились:
— Понимаешь, когда родился первый ребенок на свете и он в первый раз засмеялся, то его смех рассыпался на тысячу мелких кусочков и из каждого появилось по фее. И так было задумано, чтобы у каждого ребенка была своя фея.
— Так и получается?
— Нет. Ребята уж очень умные стали. Чуть подрастут — и уже не верят, что на свете есть феи. А стоит только кому-нибудь сказать: «Глупости, нет никаких фей», — как одна из них тут же падает замертво.
Ему надоело говорить о феях. Он прислушался. Его удивляло, что Динь-Динь до сих пор ни разу не подала голоса.
— Не понимаю, куда она подевалась. Динь, где ты?
У Венди забилось сердце.
— Питер! — закричала она, хватая его за руку. — Уж не хочешь ли ты сказать, что здесь, в комнате, — фея?
— Была только что, — сказал он не без раздражения. — Ты не слышишь ничего?
Они вместе прислушались.
— Вроде звенят какие-то колокольчики, — сказала Венди. — А больше ничего.
— Тогда это и есть Динь. Она так разговаривает. Ага, мне кажется, я тоже слышу.
Звон доносился со стороны комода. У Питера вдруг сделалось веселое лицо. Ни у кого не бывало такого веселого лица, как у него. И какой звонкий был у него смех! Он все еще умел смеяться, как смеются в первый раз в жизни.
— Венди, — прошептал он, — кажется, я задвинул ее вместе с ящиком!
Он выпустил бедняжку Динь из ящика, и она заметалась в воздухе, ругая его на чем свет стоит.
— Ладно, не ругайся, — сказал Питер. — Ну, виноват, виноват. Только откуда мне было знать, что ты там сидишь?
— Питер, — попросила Венди, — пусть она постоит минутку, я хочу ее рассмотреть!
— Они редко когда останавливаются, — заметил Питер.
Но на минуточку она все же задержалась на часах с кукушкой.
— Ой, какая хорошенькая! — поразилась Венди, хотя лицо у Динь все еще было искажено злостью.
— Динь, — произнес Питер дружелюбным тоном, — эта леди хочет, чтобы ты стала ее феей. Динь ответила какой-то дерзостью.
— Что она говорит, Питер? Ему пришлось переводить:
— Она не очень-то воспитанна. Она говорит, что ты большая и безобразная девчонка. И что она — моя фея.
Он попытался ее урезонить:
— Ты не можешь быть моей феей, Динь, потому что я — мужчина, а ты — женщина.
— Дурачок ты, — сказала на это Динь и упорхнула в ванную.
Венди продолжала приставать к Питеру с расспросами:
— Ты больше не бываешь в Кенсингтонском парке?
— Почему. Бываю иногда…
— А больше всего где бываешь?
— Там, где потерянные мальчишки.
— Кто они такие?
— Ребята, которые вывалились из колясочек, пока няньки зевали по сторонам. Когда ребята выпадут из коляски и их семь дней никто не хватится, тогда они отправляются в страну Нетинебудет. Я там — их командир.
— Как здорово!
— Здорово-то здорово, да скучновато. У нас ведь нет там девчонок.
— Какой ты молодец, что так говоришь про девочек. Вот, например, Джон — вон он там спит, — так он девчонок просто презирает.
Вместо ответа Питер подошел к кровати и так лягнул Джона, что тот вывалился из кровати вместе с подушкой и одеялом.
Венди на него рассердилась.
— Ты пока что тут не командир, — сказала она недовольным тоном.
Но Джон продолжал спать на полу.
— Ладно, — сказала Венди. — Ты ведь не хотел ничего плохого. Так что можешь подарить мне поцелуй.
— А я думал, ты подарила его мне навсегда.
— Ой, я совсем забыла. Подари мне, пожалуйста, наперсток.
— А что это еще такое?
— Это вот что.
Венди поцеловала его в щеку.
— Подумать только! Ты хочешь, чтобы я тебе подарил наперсток?
— Если ты сам захочешь.
Питер поцеловал ее, и в ту же минуту она испуганно вскрикнула.
— Ты что, Венди?
— Кто-то больно дернул меня за волосы!
— Это, наверное, Динь. Она что-то сегодня как никогда развоевалась.
И точно — это была Динь. Она носилась в воздухе и бранилась.
— Она говорит, что будет дергать тебя за волосы каждый раз, как ты будешь дарить мне наперсток.
— А почему?
— Динь, почему?
— Дурачок ты, — опять сказала Динь. Питер не понял почему, а Венди поняла. И огорчилась. И еще она очень огорчилась, когда он сказал, что прилетал к ним в детскую вовсе не ради нее, а чтобы послушать сказки.
— Понимаешь, я ведь не знаю сказок. И никто из потерянных мальчишек не знает ни одной сказки.
— Вот ужас-то! — сказала Венди.
— А знаешь, почему ласточки строят гнезда под стрехами домов? Чтобы слушать сказки. Твоя мама рассказывала тебе такую прекрасную сказку, Венди!
— Это какую же?
— Про принца, который искал девушку, потерявшую хрустальный башмачок.
— Питер, это ведь Золушка! Он ее потом нашел, и они жили очень счастливо.
Питер пришел в такой восторг, что тут же вскочил и побежал к окну.
— Ты куда? — закричала Венди, предчувствуя что-то недоброе.
— Рассказать другим мальчишкам.
— Не уходи, Питер. Я ведь знаю еще и другие сказки.
Она произнесла именно эти слова. Таким образом, нельзя не признать, что она сама ввела Питера в искушение и немного была сама виновата в том, что потом случилось.
Питер отошел от окна, но в глазах его мелькнуло какое-то странное, жадное выражение. Венди надо было насторожиться. Но она не насторожилась.
— Каких только сказок я бы не порассказала мальчишкам! — воскликнула Венди.
И Питер тут же схватил ее и потащил к окну.
— Отпусти сейчас же! — приказала она ему.
— Венди, летим со мной, расскажи мальчишкам сказку, — просил он.
Конечно, ей польстила такая просьба, но она возразила:
— Господи, да как же я могу? Ты подумал о маме? И к тому же я не умею летать.
— Я тебя научу.
— Летать?
— Я тебя научу запрыгивать ветру на спину. И мы тогда полетим вместе!
— Ух ты!
— Венди, ты только подумай: вместо того чтобы спать, мы могли бы летать по небу и болтать со звездами!
— Ух ты!
— И ты бы увидела настоящих русалок.
— Русалок? С хвостами?
— Вот с такими длинными.
— Ой!
Питер старался пустить в ход всю свою хитрость:
— А как мы бы стали все тебя уважать, Венди!
Венди мучили сомнения. Похоже было, что она не согласится.
Питер продолжал безжалостно:
— Венди, ты подтыкала бы нам одеяла по ночам. Ведь нам никто никогда не подтыкал одеяла.
— Ох!
— Ты бы штопала нашу одежду. Ты бы сшила нам карманы. У нас ведь ни у кого нет ни одного кармана.
Ну как тут устоять?
— Ой, до чего ж интересно, Питер! Питер, а ты мог бы научить летать Джона и Майкла?
— Если хочешь — пожалуйста, — сказал он равнодушно. Он подошел к мальчишкам и начал трясти.
— Вставайте — кричала Венди. — Питер Пэн у нас. Он научит нас летать. Джон протер глаза.
— Встаю.
Но, собственно говоря, он уже был на полу. Майкл тоже вскочил, и сна у него не было ни в одном глазу, как будто он и не ложился.
Но Питер вдруг сделал знак замолчать. Все стали напряженно прислушиваться. Вроде бы стояла мертвая тишина. Вроде все в порядке. Нет, постойте. Не все в порядке. Дело в том, что Нэна, которая отчаянно лаяла весь вечер, вдруг затихла. Вот эту-то тишину они и уловили.
— Гасите свет. Прячьтесь! — распорядился Питер. Когда в спальню вошла Лиза, держа Нэну за ошейник, казалось, что все трое спят, как ангелы и тихонько сопят во сне. Они и в самом деле сопели. Но только понарошку, не в постелях, а спрятавшись за занавесками.
Лиза была сердита: она сбивала на кухне сливки для рождественского пудинга, а Нэна мешала ей своими, как ей казалось, бредовыми тревогами. Ей пришлось бросить работу. Тесто перестаивалось. Она решила, что уж лучше сведет Нэну на минуточку в детскую, крепко держа за ошейник, конечно.
— Ну вот, дуреха. Ничего не случилось. Все твои ангелочки спят в своих постелях.
Тут Майкл так старательно засопел, что чуть было не испортил все дело. Нэна знала эти фокусы. Она стала рваться у Лизы из рук. Но Лиза держала крепко.
— Ну, хватит, Нэна, — сказала она и вытолкала собаку из детской. — Или ты замолчишь, или я пожалуюсь хозяину, и ты получишь трепку.
Она снова привязала несчастную собаку во дворе. Нэна не успокоилась. Она залаяла еще громче. Пусть хозяева зададут ей хорошую трепку, только пусть скорее бегут домой из гостей и спасут детей.
Но Лиза не выполнила угрозу и вернулась на кухню к своим пудингам. Нэна поняла, что помощи ждать неоткуда. Она стала рваться с цепи, и наконец ее усилия увенчались успехом. Уже через мгновение она ворвалась в гостиную дома номер 27, и мистер и миссис Дарлинг поняли, что с детьми случилось что-то ужасное. Они выскочили на улицу, даже забыв попрощаться с хозяйкой.
