Ренсом Риггз - Библиотека душ
— Птица для мистера Джейкоба! — крикнул он. — Посыльная птица… для мистера… Джейкоба… только что влетела… ждет внизу!
Добежав до нас, он согнулся пополам и зашелся в приступе кашля.
— Как я могу получать послания? — удивился я. — Кто может знать, где я?
— Нам лучше выяснить это, — ответил Бентам. — Ним, веди.
Ним кучей рухнул на пол.
— Боже! — воскликнул Бентам. — Ним, мы наймем тебе тренера по гимнастике. Пи-Ти подвези беднягу!
* * *Посыльный ждал внизу в фойе. Это был большой зеленый попугай. Он влетел в дом через открытое окно несколько минут назад и начал выкрикивать мое имя, за чем его и застал Ним, поймал и посадил в клетку.
Он все еще продолжать звать меня:
— «ДЖАЕЙ-коб! ДЖАЕЙ-коб!»
Его голос был скрипучим как ржавые петли.
— Он не будет говорить ни с кем, кроме вас, — объяснил Ним, толкая меня к клетке. — Вот он, ты, глупая птица! Давай ему свое сообщение!
«Здравствуй, Джейкоб», — начал попугай. — «Это говорит мисс Сапсан».
— Что?! — воскликнул я, шокированный. — Она теперь попугай?!
— Нет, — объяснила Эмма, — послание от мисс Сапсан. Давай, попугай, что она говорит?
«Я жива и здорова и нахожусь в башне моего брата», — произнес попугай, говоря теперь до жути человеческим голосом. — «Другие тоже здесь: Миллард, Оливия, Гораций, Брантли, Енох и остальные».
Мы с Эммой переглянулись. Брантли?
Как оживший автоответчик попугай продолжал говорить:
«Собака мисс Королек рассказала мне, где я могу найти вас, тебя и мисс Блум. Я хочу отговорить вас от любых попыток по спасению. Нам не угрожает опасность, и нет нужды рисковать своими жизнями ради глупых трюков. Взамен мой брат делает вам такое предложение: сдайтесь его охране на мосту на Дымящейся улице, и вы не пострадаете. Настоятельно советую вам согласиться. Это наш единственный выбор. Мы снова воссоединимся, и под опекой и покровительством моего брата станем частью нового странного мира».
Попугай свистнул, дав понять, что сообщение окончено.
Эмма трясла головой:
— Это не похоже на мисс Сапсан. Если только ей не промыли мозги.
— И она никогда не называет детей только по имени или по фамилии, — добавил я. — Должно быть «мисс Брантли».
— Вы не верите, что сообщение подлинное? — спросил Бентам.
— Я не знаю, что это было такое, — ответила Эмма.
Бентам наклонился к клетке и скомандовал:
— Подтвердить подлинность!
Птица ничего не ответила. Бентам повторил команду, насторожился и наклонил ухо к птице. Внезапно он резко выпрямился:
— О, черт!
И тогда я услышал тоже: тиканье.
— БОМБА!!! — закричала Эмма.
Пи-Ти сшиб клетку в угол, схватил нас в объятья, защищая, и развернулся спиной к птице. Последовала ослепительная вспышка и оглушительный хлопок, но я не почувствовал боли; медведь принял на себя всю силу взрыва. Больше, кроме как от ударной волны, от которой у меня заложило уши, а у Бентама сдуло шляпу, и последующего за ней обжигающего, но милосердно краткого ощущения жара, мы не пострадали.
Мы вывалились из комнаты, в которой падал снег из хлопьев краски и попугаичьих перьев. Все остались невредимыми, кроме медведя, который опустился на все четыре лапы и, прерывисто скуля, показал нам свою спину. Она была дочерна обожжена и лишена меха, и когда Бентам увидел это, он вскрикнул в гневе и обнял животное за шею.
Ним умчался будить Матушку Пыль.
— Знаете, что это значит? — произнесла Эмма. Ее трясло, а глаза были огромными как блюдца. Я уверен, что и сам выглядел также; так бывает, когда переживешь взрыв бомбы.
— Я совершенно точно уверен, что не мисс Сапсан послала этого попугая, — откликнулся я.
— Несомненно…
— И Каул знает, где мы.
— Если и не знал, то теперь знает. Посыльные птицы обучены находить людей, даже если отправитель не знает их точного адреса.
— И это определенно означает, что он схватил Эддисона, — произнес я, и мое сердце сжалось при этой мысли.
— Да… Но это также означает кое-что еще. Каул испугался нас. Иначе он бы не стал утруждать себя попытками убить нас.
— Возможно, — ответил я.
— Определенно. А если он испугался нас, Джейкоб…, — она посмотрела на меня, и ее глаза сузились. — Значит, есть чего бояться.
— Он не боится, — подал голос Бентам, поднимая голову от складок шеи Пи-Ти. — Он должен бы, но не боится. Этот попугай не предназначался, чтобы убить тебя, только вывести из строя. Похоже моему брату юный Джейкоб нужен живым.
— Я? — удивился я. — Для чего?
— Могу придумать только одну причину. Слухи о твоем представлении с пустóтой достигли его ушей, и это убедило его, что ты весьма особенный.
— В смысле, особенный? — переспросил я.
— Моя догадка состоит в том, что он верит, что ты можешь быть последним ключом к Библиотеке душ. Тем, кто может видеть и касаться сосудов с душами.
— Как Матушка Пыль и говорила, — прошептала Эмма.
— Это безумие, — возразил я. — Это что, правда?
— Важно то, что он верит в это, — ответил Бентам. — Но это ничего не меняет. Вы проведете спасательную операцию, как и запланировано, а потом мы отправим вас, ваших друзей и наших имбрин так далеко от моего брата и его безумных планов, как это только возможно. Но мы должны поторопиться: взорвавшийся попугай приведет бойцов Джека к этому дому. Они вскоре явятся за вами, и вы должны уйти до того, как они прибудут, — он сверился с карманными часами. — И, кстати говоря, уже почти шесть часов.
Мы уже собрались идти, когда ворвались Матушка Пыль и Рейнальдо.
— Матушка Пыль хочет кое-что дать вам, — объяснил он, а Матушка Пыль протянула какой-то маленький предмет, завернутый в тряпицу.
Бентам сказал им, что на подарки нет времени, но Рейнальдо настаивал:
— Это на случай, если вы попадете в беду, — произнес он, всовывая сверток Эмме в руку. — Откройте.
Эмма развернула грубую ткань. Внутри оказался небольшой предмет, показавшийся мне на первый взгляд кусочком мела, пока Эмма не перекатила его на ладони.
У него было два сустава и маленький накрашенный ноготь.
Это был мизинец.
— Вам не стоило, — пробормотал я.
Рейнальдо видел, что мы не поняли.
— Это палец Матушки, — пояснил он. — Раскрошите его и используйте по своему усмотрению.
Глаза Эмма расширились, а рука дрогнула, словно палец вдруг стал втрое тяжелее.
— Я не могу принять это, — произнесла она. — Это слишком много.
Матушка Пыль протянула к ней свою целую руку, которая была чуть меньше чем раньше — повязка закрывала сустав, где до этого был мизинец, и сомкнула ладонь Эммы вокруг подарка.
Она что-то промычала, а Рейнальдо перевел:
— Ты и он, возможно, наша последняя надежда. Я бы отдала вам всю свою руку, если бы могла обойтись без нее.
— Даже не знаю, что и сказать, — произнес я. — Спасибо.
— Используйте понемногу, — предупредил Рейнальдо. — Маленькой порции хватит очень надолго. А! И вам понадобится вот это, — он вытащил из заднего кармана две пылезащитные маски и покачал ими. — Иначе вы усыпите себя вместе с вашими врагами.
Я поблагодарил их еще раз и взял маски. Матушка Пыль чуть поклонилась нам, махнув по полу своей огромной юбкой.
— А теперь вам действительно пора идти, — поторопил нас Бентам, и мы оставили Пи-Ти в компании целителей и двух медвежат, которые зашли и устроились под боком у своего страдающего старшего собрата.
Мы вернулись наверх, в коридор с петлями. Когда мы выходили с площадки, я почувствовал краткий миг дурноты, головокружение человека стоящего на краю обрыва, от осознания того, где стою я, что передо мной выстроились восемьдесят семь миров за восемьюдесятью семью дверями, и все эти бесконечные пространства соединяются здесь, подобно нервам, тянущимся к мозгу. Мы вот-вот войдем в один такой мир, и может быть, никогда не вернемся. Я буквально чувствовал, как старый Джейкоб и новый Джейкоб борются с этим, ужас и возбуждение накатывали на меня сменяющими друг друга волнами.
Бентам говорил без остановки, быстро шагая с помощью трости. Он рассказал нам, какой дверью воспользоваться, и как найти дверь внутри той двери, что приведет на сторону Каула, и как вернуться обратно в Панпитликум изнутри цитадели Каула. Это все было очень запутанно, но Бентам пообещал, что путь короткий и отмечен указателями. Чтобы быть вдвойне уверенным, что мы не заблудимся, он отправил вместе с нами своего ассистента, чтобы тот проводил нас. Ассистент был оторван от обслуживания шестерней машины и стоял угрюмо и молча, пока мы прощались.
Бентам пожал нам руки:
— До свидания, удачи и спасибо вам, — произнес он.
— Не благодарите нас пока, — ответила Эмма.
