Ирина Мазаева - Большая книга ужасов – 66 (сборник)
Сашка, Лешка и Аня сидели у компьютера и пялились в монитор.
– Это был не сон, не сон! Вы вообще понимаете?! Не сон! – продолжало потряхивать Женьку.
– Вашу мышь! – сказал Лешка и, как ни странно, на сей раз этим и ограничился.
– Как ты спаслась, Женька? – засуетился Сашка. – Ты точно не обожглась? С тобой все хорошо? У тебя полрукава сгорело!
– Как-как! «Запасный выход. При аварии разбить стекло молотком»! Что, в детстве не читал эти таблички?! ЭТО ДЯДЯ ТОЛЯ СПАС МЕНЯ!!! Сашка!!! Оно меня не отпускает! Что мне делать?! А я даже никуда удрать не могу: от вас, от комбината, от огня! ОТ ДЯДИ ТОЛИ!!! Я не хочу! Что тут непонятного?! НЕ ХО-ЧУ!!!
– Короче, может, Василичу расскажем? Он, типа, объяснит, что это, – предложил Лешка.
– Жень, успокойся, пожалуйста, успокойся! – молил Женьку Сашка.
Она и сама очень хотела успокоиться, только вот совершенно не знала как. Ведь ночные кошмары – это одно. А когда дракон, которого по всем земным законам быть не может, дышит на тебя огнем и на тебе загораются волосы – это другое! А когда ты оказываешься в объятом пламенем троллейбусе – это совсем другое! А когда умерший дядя Толя наяву вытаскивает тебя из горящего троллейбуса – это совсем-совсем другое! Тут уже не проснуться! Тут на самом деле можно умереть. А смерть от огня – страшная!
В конце концов она забилась в угол тахты, подтянула колени к груди, уткнулась в них лбом и закрыла глаза.
– Жень… – через какое-то время начал Сашка. – Жень, я давно хотел тебя спросить… О том пожаре. Ну… В твоем детстве. Ты тогда сказала, что дядя Толя успел вынести Лешку, а тебя – нет. Он сам сгорел. И дача сгорела. А как тогда выжила ты?
– Ну ты тупой! Она же это… – начал было объяснять Лешка и озадачился: – Слышь, Женька, а, в натуре, как?
– А я откуда знаю? Это-то тут при чем? Что вы все ко мне пристали?!
– Если Сашка правильно описал ситуацию, то ты должна была сгореть, – высказалась до сих пор молчавшая Аня. – А ты сидишь тут с нами, про горящие троллейбусы повествуешь. Как ты посредине пламени спокойно находишь молоток, разбиваешь окно и вылезаешь. И при этом на тебе ни малейшего ожога.
– Тихо, тихо!.. Я почти все понял. Сейчас скажу! – вдруг воскликнул Сашка. – Женька, позвони маме, спроси, как так получилось, что ты выжила в том пожаре. А я пока обдумаю свою версию.
Женька не среагировала: она и так уже достаточно расспрашивала маму о том пожаре. Но тут неожиданно мама позвонила сама. Женька снова даже ухом не повела.
– Мелкая, да че ты?! – удивился Лешка и сам ответил на звонок: – Это я. Да, тут рядом. Все чики-поки, спать собираемся. Ма, слышь… – И он озвучил в трубку мучивший всех вопрос.
Мама что-то ответила.
– Да ничего, да просто так, да тут что-то разговор зашел. Женьке стало интересно, – оправдывался Лешка, а потом быстро закончил разговор: – Ладно, пока-пока, завтра звякнем, – и обвел всех разочарованным взглядом: – Она, в натуре, не помнит.
У Журбы зазвонил телефон:
– Да, мама, да, все отлично. Спать ложусь. Бабушка приходила. Все хорошо. Я тебя тоже.
– Ты же ушла из дома, – мрачно напомнила Женька.
– Ушла. Потому что мои родители снова уехали в командировку, а бабушка, которая должна каждый день проверять, как я справляюсь одна, уехала к подружке на дачу открывать сезон, – грустно сказала Аня.
Почему-то все сразу замолчали.
– Пойду-ка попрощаюсь с твоими, – неожиданно бодро заявила Журба, спустилась на первый этаж, сделала перед Сашкиными родителями вид, что уходит, а потом вернулась привычным способом – через окно. – Не знаю, переживу ли я вторую ночь в шкафу-купе…
– Ну прости, просто вдруг мама заглянет – как я ей объясню? Я уж и так полдня думал, как бы найти выход из этого положения… – засуетился Сашка.
– Все-все-все, Сашка, все хорошо, успокойся, – оборвала его Аня. – Так что, все спать?
– Вы че, офонарели?! – взвился Лешка. – Какой спать?! Завтра суббота! Я один тут, типа, с хорошей памятью? Василич сказал, завтра их надо того-этого… Мочкануть. Или все ушли в расслабон и решили забить? Короче, вы че, решили отказаться? Типа, слиться тупо по-тихому? Не, ну ваще эпично. И это… Мне, между прочим, тоже стремно! А от вас я такого не ожидал! – Он замолк с видом оскорбленной добродетели.
Аня, сидевшая на полу, опершись спиной о теплую печь-камин, с интересом посмотрела на него и на остальных. И спросила:
– Я чего-то не понимаю? Вы мне чего-то недорассказали?
– А ты, типа, самая смелая?! – прищурился Лешка.
– Понимаешь, дело в том, что, по словам Василича, завтра весеннее равноденствие, языческий праздник. Жрецы доделают своего идола и принесут ему первую кровавую жертву. И во‑первых, кто-то погибнет, а во‑вторых, справиться с ними после этого станет в разы сложнее, – пояснил Сашка.
– Отлично, у нас остались последние сутки. – Аня помолчала, а потом спросила у Женьки: – Слышь, а может, ты мне ответишь, что это за огненная хрень вылезла из-за идола, а? А то я этих весь день допрашиваю, а они молчат, как партизаны.
– Я не знаю, – буркнула Женька. – Могли бы, пока меня не было, к Василичу сходить и все выяснить.
– Завтра сходим, – сказал Сашка.
А Лешка снова спросил:
– Так че, я не понял, мы вообще в деле или как? Короче, идем мы с ними биться завтра или че?
Все посмотрели на Женьку.
– Слушайте, отстаньте от меня, а? Мне надо подумать… – попросила она.
Помолчали.
– Знаете, что мне еще непонятно? – спросил Сашка и сам же ответил: – Василич говорил, если будет страшно, если жрецы попробуют напасть, надо свистеть. Я свистел! А им хоть бы хны. У меня, кстати, тоже волосы обгорели. И шапка. Хорошо хоть, они за нами не погнались, а то бы… Страшно и представить, что было бы. Может, им нельзя далеко от своего идола отходить?
– Свистел он! – фыркнул Лешка. – Все должны были свистеть! Как я!
– А я сразу сказала: я свистеть не умею – мне что, надо было с собой дудку какую-нибудь брать? – спросила Женька, которая уже понемногу приходила в себя. – В смысле свисток.
– Свисток… – эхом повторил Сашка.
– Свистулька, – уточнила Аня.
– Подождите-ка… сейчас… сейчас соображу…
– Свистулька, – сказала Аня, вставая. – Это ведь комбинат народно-художественных промыслов, где делают изделия из глины, так? А глиняные свистульки – это тоже народный промысел. В них свистят сейчас и свистели испокон веков.
– Э-э! Я не понял! А че ты к компу-то кинулась? Вы вообще о чем? А че вы переглядываетесь? – тут же подскочил Лешка.
Даже Женька вышла из своего ступора и подползла по тахте поближе к Ане, сидящей за компьютером. «ЗАО Комбинат народно-художественных промыслов» – крупно значилось сверху на экране. Ниже – «Предприятие участвовало в V Всероссийской выставке-ярмарке народных художественных промыслов России «Ладья-2006», которая состоялась с 14 по 18 декабря 2006 года в выставочном комплексе ЗАО «Экспоцентр» на Красной Пресне».
– И че? – спросил Лешка, видимо прочитав это.
А Аня уверенно нажал кнопку «Каталог». «Блюдо для холодца без крышки», «Бокал для напитков», «Бокал для сока (0,25)», «Бульонница большая (1 л)». Она быстро пролистала ассортимент продукции до буквы «С».
– А! Всосал! Ты, типа, свистульку ищешь! – обрадовался Лешка.
Свистулек не было.
– А какая хорошая была мысль… – вздохнула Аня и предположила: – Может, в любую свистульку свистеть можно? Необязательно, чтобы она на комбинате была сделана?
– Посмотри на букву «И», – посоветовал Сашка.
– ???
– Игрушка-свистулька.
«Игрушка-свистулька» в каталоге нашлась. Правда, выглядела она как-то странно. Не мышонок, не лягушка, а неведома зверюшка, довольно безобразная. А под фотографией значилось: «Форма этой игрушки традиционная для данной местности. Восстановлена по фрагментам».
– «Цена договорная», – дочитал Лешка. – Интересно, у них кто-нибудь этот адский ад из ада покупал?
– Короче, – начала было Аня и сама себя перебила: – Фу, Рыжов, набралась уже от тебя слов-паразитов! – Итак… В конце концов… Ладно, короче, где нам ее достать?
– Там полно необожженной продукции. Завтра утром сходим и возьмем, – сказал Сашка. – Протопим мою печь и обожжем. Температуры, конечно, не хватит, но в руках, по крайней мере, не разломается.
Женька слушала разговоры друзей и молчала. Ей не хотелось ни о чем думать, ничего решать.
– Я хочу спать, – все-таки нашла она предлог как-нибудь побыстрее завершить этот день.
Следующий начался с солнышка. Сев на тахте и потянувшись, Женька краем глаза уловила какое-то резкое движение за окном и тут же услышала громкий звук у-уф! вздрогнула, но оказалось, что это просто снег пластами начал падать с покатой крыши. От деревянной приставной лестницы шел пар – испарялась влага. Снег внизу слепил глаза, но было ощущение, что если все-таки не отворачиваться, смотреть изо всех сил, можно будет заметить, как он тает. «Вот и настоящая весна пришла…» – подумала Женька.
