Юлия Кузнецова - Большая книга приключений и загадок
На высоком постаменте стояла человеческая фигура из металла. Гагарин. Я на Ленинском проспекте.
Я застыла, как оглушенная. Я знаю, где я! Я должна передать своим! Но как?!
– А это что? – послышался крик Барса.
Я чуть не упала с балкона. Мое сердце заколотилось как сумасшедшее. Я спрыгнула с коробки, захлопнула окно, вернулась в кухню и плюхнулась на диван. «Гагарин, Гагарин», – повторяла я про себя, чувствуя, что вот-вот разревусь.
– Что это, дурань? – вопил Барс из комнаты.
Сиплый что-то проворчал.
– Не ври! Думаешь, я сляпая курица? Или такой же дурань, как ты?
– Это ошибка!
– Это ты ошибка! Природы! Зачем ты сбрахал[48], что ездил в Лосиный Остров на охоту?
– Я и ездил. А это другая лиса!
– Хлустня!
– Да они там ошиблись, в телике!
– Да? А вот тебе повтор по другому каналу!
– Нэ трэба, братчык…
Но в квартире загремел голос диктора новостей, Барс включил телевизор на максимальную громкость.
– Итак, о событиях в Москве. В понедельник в театре «Уголок дедушки Дурова» случилось ЧП. Во время спектакля «Приглашение на праздник», проходившего на Малой сцене, был похищен лисенок Корки, участник номера с качелями. Молодой человек, одетый в униформу служителя театра, вынес лисенка из клетки, где «актер» ждал своего выхода на сцену. Возможно, он предварительно накачал животное снотворным. Сотрудники театра попросили нас передать обращение к похитителям. Лисенок Корки был звездой театра. Умного, ласкового, а главное – послушного зверя обожали дети. Просим вас, где бы вы ни находились, просто отпустите Корки на улицу. Он сам найдет дорогу домой и никогда не опознает вас, кем бы вы ни были. Также хотим обратиться…
– Цурбан![49] – взвыл Барс, выключая телевизор. – Цурбан ослиный! Зачем ты украл этого Корки?!
– Да не Корки это!
– Да?! Гэй, Корки!
Воцарилось молчание.
– Он случайно посмотрел на тебя, – сказал Сиплый.
Потом добавил что-то, я не услышала.
– Избавься от него! – приказал Барс, – сегодня же отвези в Лосиный Остров и пристрели. Няхай тады дорогу до дому шукае[50].
Словно какая-то сила подняла меня с дивана и швырнула об дверь. «Гагарин!» – закричал кто-то внутри меня.
– Эй! – заколотила я по двери. – Эй! Я вспомнила!
Они ворвались оба через секунду. Младший на ходу напяливал маску, я успела разглядеть у него рыжие усики.
– Что вспомнила? – спросил Барс.
– Про медведя. В сарае.
– Точно?
– Клянусь Свити.
– Где, говоришь, дача?
– Под Серпуховом.
– Юг, – задумчиво сказал Барс.
Я поняла – просчитывает возможность заехать перед дачей в Лосиный Остров, который находится на северо-востоке.
– Если вы поторопитесь, – сказала я, – то застанете там домработницу.
– Хочешь, чтобы мы запалились, как цурбаны? – усмехнулся Барс.
– Да нет, ее вы не увидите. Просто когда она приходит, то запирает в доме собак. Если собаки на участке, вы в сарай не войдете.
– Я стрелок, птуша, – сказал Барс, – и этот дурань тоже.
– А собаки – африканские бурбули, – ответила я ему в тон, – и их там две. Думаете, вам удастся перестрелять всех так, чтобы они не подняли шума?
Повисла пауза.
– Можно и не стрелять, – сказал Сиплый, – наденем защитные костюмы.
– Это африканские бур-бу-ли, – отчеканила я, – они не кусают. Они загрызают насмерть.
Они снова замолчали. Вот и запалились, как цурбаны. Наши бурбульки, хоть и с виду грозные, на улицу не выходят вообще. Целыми днями спят на террасе. Папа говорит, их воры легко могут с коврами перепутать.
Но похитители задумались.
– А почему ты так сама хочешь, чтобы мы туда попали? – с подозрением спросил младший.
– Я хочу домой, – честно ответила я, – и поскорее.
А про себя добавила: «Гагарин».
II
– Циха ты! – прикрикнул старший. – Завяжи ее туго.
– Вырывается.
– Значит, снотворного недодал, дурань. Добра. Если птушка права, мы вернемся сюда, только чтобы забрать барахло и отдать гроши Информатору. А потом махнем в Канаду и убьем двух зайцев.
– Ты же обещал барибала…
– Сам ты барибал! – засмеялся старший. – Заметем следы и сделаем из тебя охотника, вот наши зайцы. Держи ее крепче, цурбан! Дай шприц. Вот так.
– Может, отнесем ее Информатору?
Старший надел на иголку шприца чехол, сунул сам шприц в пакетик и кинул в мусорное ведро.
– Я бы отнес, – сказал он, – но что-то не доверяю я ему. Он, как птушка, животных любит. Выпустит еще. Спрячем у нас, а потом пристрелим, сейчас возиться не хочу. И пойду-ка птушку вырублю.
Старший взял со стола стакан и рацию и пошел на кухню, к девчонке. Она молча уставилась на него.
– Что бы мне с тобой сделать? – спросил он, усаживаясь на табурет.
Она насторожилась.
– Связь тебе не оставишь, – продолжил он, – и тебя без связи – тоже…
– Зачем мне связь?
– А вдруг решишь себя подпалить?
– Что мне, жить надоело?
– Ты отчаявшихся зверей на охоте не видала, – произнес он, – и потом, тебе нужно будет ходить в туалет.
– А с этим почему проблема?
– А потому что я не хочу, чтобы ты шастала по моей комнате.
– Разве ваш…
– Информатор. Догадываешься, почему его так зовут? – ухмыльнулся старший, намекая на прокол с Серпуховом.
– Разве ваш Информатор не может за мной приглядеть?
– Сама знаешь, что нет, – улыбнулся он.
Она смутилась.
– Зато он живет прямо под тобой. И хотя у него плохое зрение…
– Но?
– Слух великолепный. Вот тебе рация. Каждый раз, как приспичит, звонишь Информатору и идешь в туалет. Он прекрасно слышит твои шаги. Потом отзваниваешься, что ты в кухне.
– А разве он не услышит?
– Услышит. Но это чтобы держать тебя в… как там в рекламе… в тонусе! Все поняла?
– Да.
– Отлично. Тогда – пей.
– Что это?
– Чай с молоком и медом.
– Снотворное?
– Пей, птушка. Если не хочешь, чтобы мы оставили тебя в квартире связанной, с кляпом во рту.
III
Мак извлек из кармана ненужный «стик» от старого карманного компьютера, приложил его к гаражу, из которого они вышли ни с чем, и двинулся к метро. «Стик» заскрежетал по железной стене гаража.
Миша и Маркиз поплелись за Маком. Миша пытался думать о Кате. Он давно был влюблен в нее, с самого детства, когда выяснилось, что у их родителей рядом не только квартиры, но и дачи, и что можно здорово проводить время вдвоем, наблюдая за насекомыми через лупу, носясь по округе на великах и уплетая плюшки у обеих бабушек.
Мише хотелось вспомнить о Кате как можно больше чудесных вещей, чтобы как-то загладить свою вину перед ней: ведь он виноват в том, что ее похитили. Не оставь он ее тогда под дождем одну…
– Вжинь! – скрипел «стик».
– Прекрати! – не выдержал Миша.
Но Мак только сильнее надавил, и «стик» оставил за собой неглубокую белую полосу.
– Прекрати немедленно! – крикнул Миша. – Хватит вести себя так, будто мы виноваты в том, что ни один владелец грузовика нам не подходит.
– Тем более что мы опросили только д-двоих белорусов, – добавил Маркиз, – в списке еще р-работник из уголка Дурова. Некий Родзевич.
Маркиз помолчал и добавил:
– Правда, он арендовал г-грузовик без надписи «хлеб» и с российскими номерами.
– Но это зацепка, – сказал Миша, – Мак, ты же сам это сказал! Проверим этого работника, а потом будем искать владельцев-папуасов.
Мак молча скреб «стиком» железную стену.
– Хватит! – хором сказали Миша и Маркиз.
– А вас не бесит, что мы никак не можем ее найти? – сказал Мак.
– Бесит. Но мы только начали, – ответил Миша.
– Дурацкое начало. Меня все это раздражает. Никаких активных действий. Какое-то мямленье. «Извините, а где вы были вечером 12 сентября?». «В «Ашане» закупался продуктами на неделю». «Ах да? Извините». Да надо им всем морду бить сразу! Пусть признаются!
– Мак, так нельзя, – возмутился Миша, – мы можем оскорбить невинных людей.
– Ты вообще права голоса не имеешь, лузер!
– Почему это?
– Потому что ее из-за тебя похитили! И ты не можешь морду за нее набить! Не зря она тебя бросила.
– Никто меня не бросал, – выговорил Миша.
– Сам сказал, что она тебя прогнала! Ясно за что! За то, что ты мямля!
Звук, издаваемый «стиком», казался невыносимым. У Миши что-то лопнуло внутри. Он выхватил проклятую палочку и отшвырнул в сторону.
– Да как ты смеешь! – возмутился Мак и пнул Мишу в бок.
– Не ссорьтесь, – попросил Маркиз.
– А мы не ссоримся, – сказал Миша, – он просто завидует, что я с Катей дружу.
– Да плевал я на вашу дружбу! – завопил Мак и бросился на Мишу с кулаками.
– Не ссорьтесь, – растерялся Маркиз, но ребята принялись мутузить друг друга по бокам и шее.
Мак схватил Мишу за плечи, но тот вывернулся и встал в стойку. Со стороны их драка выглядела смешно, как движения выдуманной борьбы «баритсу» профессора Мориарти и Шерлока Холмса. Мак кружил вокруг Миши, тот крутился вокруг своей оси. Но Маркизу было не до смеха.
