Валерий Квилория - У собачьего древа
– Лучше крылья нам приделай, как у бабочек! – крикнул вдогонку Лера.
– Инопланетяне только этого и ждут! – отозвался Шурка.
– Как же мы тогда полетим? – бросился за ним следом Лера.
– Как воздушный змей – ветер нас подхватит, и мы будем планировать. А когда ящурка убежит, по нитке спустимся.
– Шурик, ты – гений! – воскликнул мысленно Лера, обгоняя друга.
Добравшись до кустика, друзья принялись торопливо карабкаться по его веточкам. До вершины оставалось совсем немного, когда к кусту прибежала, высунув раздвоенный язык, полосатая «такса».
– Что, съела?! – показал ей на ходу двумя лапками нос Лера.
– Лерчик! – телепатировал Шурка. – Осторожней!
Но было поздно. Полосатая ящурка высоко подпрыгнула и оказалась на верхушке кустика. Не успел Лера понять, что происходит, как она одним взмахом липкого языка подхватила друзей-паучков и забросила себе в пасть.
– Прощай, Шурик! – только и успел подумать Лера.
– Прощай, Лерчик!
В следующий миг весь мир поглотила непроглядная тьма.
Пустельга
Друзья успели проститься с жизнью, но ящурка, вместо того, чтобы проглотить добычу, широко открыл пасть. Паучки попытались спрыгнуть с её языка и не смогли оторваться, таким он был липким. Между тем, ящурка начала раскачиваться из стороны в сторону. Лера глянул на землю и увидел, что земля в буквальном смысле уходит из-под ног. Да так стремительно, что океанский берег вскоре оказался далеко внизу.
– Шурик! – крикнул Лера. – Мы летим!
– Ящурки не летают, – ответил Шурка, но глянул вниз и засомневался. – А может, и летают. Кто их знает, что они тут, в будущем, понапридумывали.
Тем временем полосатая ящурка сделала крутой вираж над катером и спланировала на его палубу.
– Ура! – крикнул Шурка, сделал преобразование и вместе с Лерой в мгновение ока стал человеком.
К своему удивлению, друзья обнаружили перед собой птицу, которая держала в хищно изогнутом клюве ящурку и, вероятней всего, намеревалась её съесть. Размерами птица не превышала серую ворону. И голова у неё была сизо-серого цвета, и хвост чёрный. А вот спина – кирпично-рыжая.
– Так это пустельга! – узнал птицу Лера. – Вот кто нас от смерти спас. Правда, она больше на насекомых охотится: на саранчу, там, на стрекоз, жуков разных.
– А что же она тогда на ящурку набросилась? – подозрительно посмотрел на птицу Шурка. – Может, это не пустельга, а кто-нибудь из инопланетян?
– Вряд ли, – не согласился Лера. – Просто ещё сезон не начался, вот она и нападает на кого попало.
– Какой сезон? – не понял Шурка.
– Когда насекомых много, – пояснил Лера.
– А, – вспомнил Шурка, – это когда саранча стаями начинает летать, жуки майские.
– Типа того, – согласился Лера.
Пустельга, ошеломлённая внезапным появлением из
ниоткуда двух болтливых мальчишек, некоторое время недоумённо таращилась на них. А затем, придя в себя, выронила ящурку и рванула в безоблачное небо.
– Безобразие! – простонала она на прощание.
Освобождённой ящурке соседство с людьми тоже не понравилось. Недолго думая, она плюхнулась с палубы в океанскую волну и стремительно поплыла к берегу.
– Хоть бы спасибо сказала, – бросил ей вслед Шурка.
– Шпашибо! – прошипела ящерка.
Тут только Лера опомнился.
– Шурик! – воскликнул он тревожно. – Ты же преобразование сделал. Сейчас инопланетяне налетят!
Летучая амфибия
Шурка с невозмутимым видом встал за штурвал.
– Не успеют. Смотри.
В следующий миг что-то произошло. Но «что», Лера сразу не понял. Посмотрел на берег и берега не увидел. Не было ни прибрежного песка, ни набегающей на берег волны. Вокруг не было ничего, только невыносимо сияло отовсюду, да ещё амфибию так бросало из стороны в сторону, что, казалось, в океане начался тайфун.
– Шурик, куда всё подевалось?
– Всё на месте, – отозвался от штурвала Захарьев, – просто, мы уменьшились до размеров пушинки.
– А что это вокруг так блестит?
– Вода на солнце.
Шурка завёл мотор, дал полный газ, и блестеть стало меньше.
– Взлетели! – сообщил он радостно. – Держим курс на собачье дерево!
– Как взлетели? – не понял Лера.
– Я же тебе говорю, катер теперь, как пушинка. Только наша пушинка с пропеллером.
– Ясно, – почесал в затылке Лера. – Ты хочешь прямо на точку возврата приземлиться?
– Ну, да.
– А Фу-Фью?
– Да он, стопроцентно, уже сюда мчится.
Неожиданно мимо них пролетела какая-то громада. Лера обернулся и ничего не увидел.
– Возьми бинокль, – показал Шурка на висящий рядом с пультом управления громадный морской бинокль.
– Толку от него, – повертел бинокль в руках Лера. – И так всё увеличенное, а с ним вообще ничего не разберёшь.
– Ты его переверни, – подсказал Шурка. – Тогда всё, наоборот, уменьшится.
Лера так и сделал. Навёл окуляры на горизонт и удивлённо присвистнул.
– Мимо нас пролетел здоровенный крокодил малинового цвета, – сообщил он.
Посмотрел в сторону собачьего дерева и даже присел от неожиданности.
– А к нам летит стая зелёных напильников!
Через секунду мимо со свистом пронеслась зелёная туча.
– Что это? – вжал голову в плечи Шурка.
– Напильники, я же предупреждал.
– Никакие это не напильники. Это, как пить дать, инопланетяне. На наше преобразование клюнули.
Шурка не ошибся. Едва зелёная туча долетела до океана, как напильники сходу воткнулись в песок возле лап стоящего на берегу крокодила.
– Бездельники! – заорал тотчас крокодил голосом Фу-Фью. – Вы зачем в напильники преобразовались?!
– Вы же сами приказали, – выступил вперёд рашпиль[137], – принять такую же, как у вас, обтекаемую форму, чтобы быстрее долететь до цели.
– Но не до такой же степени обтекаемую! У вас конечностей нет! Чем вы будете противника хватать?
– Напильником стать проще, – вздохнул надфиль[138].
– Неужели нельзя было снабдить себя самым примитивным хватательным аппаратом? – негодовал крокодил.
– А кстати, – осмотрел он стаю, – к чему этот вызывающий зелёный цвет? Таких напильников не бывает. Вас же за версту видно. Как можно в таком виде остаться незаметным?
– Мы из листьев преобразовывались, а они зелёные, – напомнил рашпиль. – Для экономии решили цвет не менять. А вы-то сами почему малиновым крокодилом обернулись?
– Почему-почему, – прорычал Фу-Фью и клацнул зубастой пастью. – Вот почему. А ещё у меня лапы есть, чтобы хватать. А ещё хвост, чтобы отбиваться. А малиновый я потому, чтобы меня какой-нибудь глупый рашпиль не потерял из виду.
Между носом и усами
Сменяя друг друга за штурвалом, Шурка и Лера весь остаток дня и всю ночь летели к собачьему дереву. Амфибия-пушинка шла полным ходом, но из-за своих малых размеров расстояния преодолевала небольшие. Только на рассвете они добрались до заветного клёна. Вокруг ни души.
– Неужели все к океану улетели? – не поверил Лера, осматривая окрестности в перевёрнутый бинокль.
До точки возврата оставалось пару минут лёту, когда из-за дерева неожиданно вышел стражник Тимофей.
– Эх, грехи наши тяжкие, – вздохнул он, доставая из кармана трубку и кисет с табаком.
Мальчишки были от него в каком-то полуметре.
– Не заметит? – забеспокоился Лера.
– Вряд ли. Но, если заметит, без увеличительного стекла не разберёт, из чего пылинка сделана.
И Шурка для большей убедительности направил летучий кораблик прямо на стражника.
– Смотри! – крикнул он весело. – Мы сейчас у него под самым носом пролетим!
Тимофей, действительно, пылинку не заметил. Пыхнул трубочкой, выпустил струю дыма и вдохнул полной грудью свежий утренний воздух. Друзья были так близко, что даже без бинокля видели его серые глаза.
Шурка, как и обещал, пронёсся у Тимофея точно под носом, по всей длине его пышных усов, справа налево.
– Прощайте, господин надзиратель! – крикнул он, когда амфибия миновала левый ус.
Будто услышав, стражник повернул голову. В следующий миг амфибию крутануло воздушной струёй, опрокинуло и бросило в неведомую бездну. Мир тотчас накрыла кромешная тьма. Кувыркаясь и ударяясь обо что-то мягкое, летучее судёнышко принялось бесконечно долго падать.
Нелёгкие лёгкие
Упав с невероятной высоты, амфибия шлёпнулась днищем на какую-то желеобразную массу. Следом друзей обдало нестерпимой вонью, будто они попали в гигантскую помойку.
– Куда это мы свалились? – зажал нос Лера. – Сто эта?
– Не жнаю! – прогнусавил в ответ Шурка, зажав свой.
Дышать было невозможно. Вдобавок каждые несколько секунд на них обрушивалась волна едкого табачного дыма. На катере сработала сигнализация: на палубе загорелось аварийное освещение, а на корме вспыхнул прожектор.
– Что же это такое? – прошептал Лера, обшарив лучом прожектора пространство за бортом.
