Юность. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Андреевич Беляев
«Убедить!»
Это мой первый и последний день, когда я сидел и размышлял не только о себе и новых фокусах, но и об артистах цирка, звездочках этого непростого искусства. Больше, как ни пытался, не мог вернуться к этой теме: то времени свободного не было, то постоянные непонятные звонки отвлекали, то друзья валили толпами, как на заседание Государственной Думы. По моему мнению, двадцать девятое мая — самый удачный из всех дней, так как я морально готовился ко всему худшему, даже если ничего плохого и не должно было произойти. Если бы я только мог все логично расставить и додуматься, что может произойти, то, конечно же, все сложилось бы не так. Ничего лишнего знать нельзя! Но на сей раз повезло. Только благодаря… Рано! Слишком рано Вам знать то, что случится в ближайшем времени, а для меня уже в прошлом.
День десятый
Проснулся я настолько поздно, что времени хватило только на то, чтобы перекусить вчерашней стряпней. В цирк вовремя, конечно же, не попал — трамваи подвели (хорошо, что вообще добрался — забастовка у них там что ли). Хотел попросить Мишку подбросить до шатра, но того дома не оказалось. Сказали: «На рыбе с Лешей». Опоздал на двадцать минут. Хорошо, хоть с черного входа вошел да в гримерке переоделся — успел. Буквально минуты через три дверь открылась и вошла Любовь Васильевна.
— Ты здесь? А мы думали, не пришел. Что случилось? Все на манеже репетируют, а ты? Последнее официальное занятие как-никак.
Облегченно вздохнув, я откинул голову к спинке кресла и просидел так без движения несколько минут. Посмотрев в большое, на всю стену, зеркало, я провел по его краю рукой, вспоминая прошлое. Интересно было бы знать, куда подевалась Корабовкина. Почему ушла?
Встав, осмотрел комнату, которую в этом году видел почти что впервые, не считая того одного-единственного раза, когда прятался от буйной каратистки Светы и не менее опасной Ани. Тогда мне не довелось подобающим образом осмотреться и найти изменения. Пока время разрешало, я сделал это сейчас. Перестановок особо не было, разве что убрали пару больших и никому не нужных ящиков, которые лишь захламляли гримерную и мешали пробраться к более нужным вещам. Любовь Васильевна когда-то на днях говорила, что в эту комнату они заходили редко. Во-первых, других хоть отбавляй, а во-вторых, где-то в глубине души все же надеялись на мое возвращение, и оно не заставило долго ждать.
Еще раз обведя глазами знакомые коробки с теми же самыми этикетками и полуразвалившийся диван, располагавшийся напротив окна, я, закрыв глаза, вздохнул и вышел в коридор. Здесь, как всегда, не хватало пары-тройки ламп дневного освещения, но зато стало не так грязно и намного теплее. У противоположной двери, если артисты не поменяли комнатки, не стояло ни одной коробки. Неужели Иннокентий, которого я так хорошо знал, как мне кажется, стал меняться в лучшую сторону? Не может быть. Он, наверно, ждет более подходящего случая, намереваясь сотворить какое-нибудь грандиозное шоу с вовлечением в него некоторых девчонок. Я бы даже посоветовал, над какими проводить эксперименты, если, конечно, случай представится. Что ж, пожелаем ему удачи и надеемся в скором времени увидеть его задумки в реальной жизни. Этот мальчик без дела сидеть не может. У него прямо руки чешутся на всякие крупномасштабные затеи. Его хлебом не корми, дай только в кого-нибудь из катапульты яйцами пострелять!
Манеж был освещен многочисленными прожекторами, а на нем проводили свое последнее занятие в уходящим цирковом году девчонки и мальчишки. Толпа оказалась настолько огромной, что некоторым не хватило места, но они не отчаивались и перебрались за бортик круга — поближе к зрительному залу. В этот час, он, как и подобает, был пуст. Только в одной его части сидело шесть ребят с Кешей — видимо, репризу новую разучивали. А почему бы и нет? Подумаешь, на каникулы уходят! Что из этого? Летом отдых для всего организма, но одной-двумя пантомимами праздник не испортишь, да и друзьям-соседям можно будет посмеяться вместе.
В центре, как всегда, Фоменкова с Конарейкиной — их излюбленное место. Разучивая новые трюки в дуэте акробатов, они мало-помалу оттесняли от себя всех остальных, а те вовсе не сопротивлялись и не высказывали свое недовольство. Это и понятно! Не дай Бог Женя ногой в нос — все, ты в нокдауне! У нее не заржавеет.
Аня, Света, Ксения и Вероника «толкались» своей компанией, разбрасывая во все стороны мячи, булавы и кольца. У Колошиной получалось лучше всех, но и остальные не отставали в мастерстве. Самой проворной из четверки была Анюта (как ее ласково называли подружки). Девочка ловила мячи даже в тех позициях, когда они казались безнадежно пропущенными. За феноменальную ловкость брат Веры в шутку, конечно же, называл ее «Аня — длинная рука!»
Чуть-чуть левее от них, рядом со столиком руководителей, расположились две Оли (Подчечуйкина и Микробывая соответственно). Они, в отличие от квартета профессионалов, только-только освоили все приемы с тремя мячами и перебрались к кольцам. Чудо свершилось! Я даже не мог прогнозировать, когда они освоят и это ремесло — слишком уж долго перебирались на вторую ступень жонглирования.
Сразу же за Женей с Настей по лестнице лазил Вячеслав. Радовало то, что в этот раз подпиливать ее никто не собирался. Каким был настырным мальчишкой, таким и остался. Вот скажите мне, почему он все время приставал к Фоменковой? Других разве нет? Да она его как пнет, тот со своей лестницей в зрительный зал улетит. Не советовал бы я ему дергать ее за косички — сразу придавит, моментально. С этой девчонкой только Иннокентий умел разговаривать, ну и я еще, если было о чем говорить.
В метре — двух от меня, а следовательно, от входа за кулисы — Древний и Продвинутый тренировались с булавами, сделанными из пластиковых бутылок.
Репетиция шла полным ходом, и в этот день каждый старался приложить максимум усилий для того, чтобы овладеть выбранным жанром. Но что можно сделать за полчаса до ее окончания? Практически ничего. Время неумолимо двигалось вперед, и Любови Васильевне все же пришлось собрать детей на манеже, призвать к порядку и добиться полной тишины. Женщина знала — за лето многие не вернутся в коллектив, но это обстоятельство ее не особо волновало: у нее были мы — базовый состав цирка.
— Сегодня последнее занятие, — говорила она. — Надеюсь, в сентябре мы со всеми увидимся вновь и создадим новую оригинальную программу. У
