Хью Лофтинг - Почтовая служба Доктора Дулитла
И надо же такому случиться, что как раз в ту самую ночь, когда Доктор гостил у вождя Ням-Ням, амазонки устроили свой очередной набег. Около десяти часов вечера всех разбудили испуганные крики: «Война! Война! Амазонки наступают!»
Поднялась ужасная суматоха. И пока не взошла луна, люди в темноте бегали, кричали, падали, натыкались друг на друга и дрались, не различая своих и чужих. А когда стало возможно хоть что-то рассмотреть, Доктор увидел, что большинство людей вождя Ням-Ням убежали в джунгли, а амазонки огромными толпами бродили по селению и забирали все, что им понравится.
Доктор попытался усовестить их, но они только посмеялись над ним. Тогда белая мышка, которая все это время сидела у Доктора на плече, прошептала ему на ухо:
— Если вся эта армия состоит из женщин, то я знаю, как с ними справиться. Ведь женщины ужасно боятся мышей. Я сейчас сбегаю поговорю со здешними мышами, и мы живо разделаемся с этими амазонками.
Белая мышка набрала по селению целую армию из двух сотен мышей, которые обитали в стенах и полах ветхих хижин, сделанных из травы или соломы, и маленькие мышки дружно накинулись на амазонок, кусая их за пятки.
С визгом и воплями грузные женщины-воины побросали свою добычу и в беспорядке обратились в бегство. Это было первое в истории поражение непобедимых амазонок из Дагомеи.
Доктор сказал своей белой мышке, что теперь ей есть чем гордиться. Без сомнения, она была единственной мышкой в мире, которой удалось выиграть войну.
ГЛАВА 4
ОХОТНИКИ ЗА ЖЕМЧУГОМ
НА следующее утро Доктор поднялся очень рано. После весьма легкого завтрака (в этой разоренной стране о плотном завтраке нечего было и мечтать), он спросил у вождя Ням-Ням дорогу к Харматтанским Скалам. Старый вождь объяснил, что они находятся прямо за линией горизонта, и если плыть в открытое море куда глаза глядят, то часа через полтора Доктор наверняка будет на месте.
Получив такие точные указания, Доктор решил, что ему, пожалуй, стоит проконсультироваться с какой-нибудь здешней птицей. Даб-Даб слетала на берег и вскоре вернулась с кроншнепом, который маялся от безделья на пляже. Он сказал, что отлично знает это место и почтет за честь быть проводником у Джона Дулитла. И тогда Доктор, Джип, Габ-Габ, Даб-Даб и белая мышка погрузились в каноэ и направились к Харматтанским Скалам.
Утро выдалось чудесное, и путешественники были в восторге от своей морской прогулки, хотя Габ-Габ несколько раз едва не опрокинул каноэ, наклоняясь через борт за проплывающими мимо водорослями. Он заметил, что их с аппетитом уплетает кроншнеп, и тоже захотел попробовать. Так что пришлось в целях безопасности уложить его на дно лодки.
Около одиннадцати часов, когда материк уже почти скрылся из виду, они заметили группу маленьких скалистых островков, про которые их проводник сказал, что это и есть те самые Харматтанские Скалы. И чем ближе Доктор и его спутники подплывали к цели своего путешествия, тем больше попадалось им навстречу самых разнообразных морских птиц. Сотни чаек, крачков, бакланов, альбатросов, чистиков, буревестников, диких уток и даже диких гусей с любопытством кружили над каноэ, стараясь рассмотреть незнакомцев. А когда кроншнеп объяснил им, что этот маленький толстенький человек в каноэ — не кто иной, как сам великий Доктор Дулитл, то через несколько минут воздух над путешественниками уже кишел тысячами крыльев, блестевших на солнце. И тысячеголосое приветствие Доктору оказалось таким сердечным и громким, что ему пришлось заткнуть уши.
Можно было легко догадаться, почему именно это место выбрали морские птицы для своих гнездовий. Полузатопленные скалы, через которые с ревом и грохотом перекатывались огромные валы, надежно охраняли все подходы к островам. Ни один корабль не рискнул бы здесь приблизиться к берегу, и ничто не могло помешать спокойной жизни здешних обитателей. Даже на своем легком маленьком каноэ Доктор едва ли смог бы высадиться на берег, если бы гостеприимные птицы не направили его в обход самого большого острова, где была хотя и маленькая, но достаточно глубокая бухточка. Доктор также понял теперь, почему эти острова остались во владении вождя Ням-Ням — никто из его соседей просто не позарился на них. Кому были нужны эти пустынные, труднодоступные и открытые всем ветрам скалы, где практически не было плодородной земли? Поэтому на протяжении стольких лет эти острова и продолжали считаться собственностью вождя Ням-Ням и его народа, хотя ни он, ни большинство его подданных никогда в глаза их не видели и уж конечно не могли предполагать, что эти голые и неприветливые утесы окажутся в сотни раз дороже, чем все земли, утраченные ими в войнах с соседями.
— Мне кажется, что это очень нехорошее место, — сказал Габ-Габ, когда они выбрались из каноэ. — Здесь ничего нет, кроме волн и скал. Зачем вы сюда приехали, Доктор?
— Я бы хотел немного заняться добычей жемчуга, — ответил Джон Дулиттл. — Но сначала нужно отдать утке-широконоске ее заказную бандероль. Даб-Даб, не будешь ли так добра разыскать ее?
— Хорошо, — сказала Даб-Даб. — Но для этого потребуется довольно много времени. Здесь ведь несколько островов, и на каждом полным-полно уток-широконосок. Мне придется навести справки, чтобы узнать, которая из них послала вам жемчужины.
Даб-Даб отправилась выполнять поручение, а Доктор тем временем болтал о том о сем с теми вожаками морских птиц, которые принимали участие в Великой Конференции на Земле-без-людей. Они один за другим подлетали к нему, радуясь возможности продемонстрировать перед всеми, что лично знакомы с великим человеком. В руках у Доктора снова был его знаменитый блокнот, куда заносились все подробности, касающиеся международной птичьей почты.
Но понемногу радость встречи улеглась, и птицы, которые сначала тысячами летали за Доктором по всему большому острову, вернулись к своим обычным делам. И когда прилетела Даб-Даб и сказала, что та утка-широконоска живет на одном из маленьких островов, Доктор снова сел в свое каноэ и направился туда.
Утка-широконоска ждала его у самого берега. Она извинилась, что сама не прилетела поздороваться, но поблизости появились орланы, и она побоялась оставить своих птенцов. С ней были ее питомцы, два маленьких, неопрятных птенца, которые еще не умели летать. Доктор развернул бандероль и отдал им их драгоценные игрушки. С восторженным визгом и кудахтаньем утята сразу же принялись играть этими огромными розовыми жемчужинами в шарики.
— Какие у вас очаровательные дети, — сказал Доктор мамаше-утке, которая с гордостью глядела на них. — Как хорошо, что они смогли получить назад свои игрушки. Было бы просто ужасно, если б они их лишились.
— Да, они очень привязались к этим камушкам, — сказала утка-широконоска. — А кстати, вы смогли узнать, что они из себя представляют? Я же вам писала, что нашла их внутри устричной раковины.
— Это жемчужины, — ответил Доктор. — Они стоят очень много денег. Женщины в городах носят их вокруг шеи.
— Интересно, — сказала птица. — А почему же их тогда не носят женщины в деревне?
— Трудно сказать, — ответил Доктор. — Наверное, потому что они очень дорогие. За любую из этих жемчужин можно купить хороший дом и участок земли с садом.
— Может быть, вам тогда лучше оставить их у себя? — спросила утка-широконоска. — А моим детям я найду какие-нибудь другие игрушки.
— Ну что вы, — сказал Доктор, — благодарю вас. У меня уже есть дом и участок земли с садом.
— Послушайте, Доктор, — вмешалась Даб-Даб, — но ведь вам совсем не обязательно покупать на эти деньги второй дом. Они вполне бы могли пригодиться на что-нибудь еще.
— Они нравятся маленьким утятам, — сказал Джон Дулитл. — Зачем же я буду забирать их у них?
— С таким же успехом они могут играть шариками из розовой замазки, — фыркнула Даб-Даб.
— Замазка ядовита, — заметил Доктор. — А утятам нравится, что жемчужины такие красивые. И не будем больше об этом говорить. Но, — добавил он, обращаясь к мамаше-утке, — я был бы вам очень признателен, если бы вы могли рассказать мне, где можно найти еще немного таких жемчужин.
— Но я не знаю, — сказала утка. — Я даже понятия не имею, как они могли попасть в эту раковину.
— Жемчужины всегда находят только в раковинах, если вообще находят, — сказал Доктор. — Но такие раковины редки. Вот это меня как раз и интересует больше всего — как образуются жемчужины. Говорят, они формируются вокруг песчинки, которая случайно попадает в раковину моллюска. Я надеялся, что вы сможете дать мне какие-нибудь сведения об этом — ведь моллюски это ваша еда.
— Боюсь, что не смогу вам помочь, — проговорила утка-широконоска. — Сказать по правде, я нашла эти раковины здесь на скале. Какая-то другая птица оставила тут целую кучу. Она съела сколько смогла и улетела, а они до сих пор там лежат. Если хотите, можно пойти расколоть парочку. А вдруг в них тоже есть жемчужины.
