Удивительные сказания Дивнозёрья - Алан Григорьев
– Дело хорошее, – не стала спорить Тайка. – А вишню зачем воруете?
– Вкусная потому что! Сочная! Сладкая! Такая чудесная! Самая волшебная вишня на свете! – загалдели все птицы хором. Пришлось на них снова шикнуть, чтобы успокоились.
М-да, а Пушку с Никифором была «ки-и-ислая». Впрочем, ладно, о вкусах не спорят.
– Тётка Дарья её не для вас выращивает, старается. А вы?! Ну, взяли ягодку-другую, но всё съедать-то зачем? Нехорошо это. Невежливо. Другим, между прочим, тоже хочется!
Осеничка виновато молчала. Похоже, эта светлая мысль не приходила в её маленькую птичью головку. А до Тайки только сейчас дошло:
– Погодите, но, если вы раньше каждый год тоже прилетали, почему тётка Дарья только сейчас пропажу заметила? Или прежде вы её вишней брезговали?
– Так нынешнее лето выдалось дождливым и тёплым, – сказала старшая из осеничек так, будто девушка сразу же должна была догадаться, как эти вещи между собой связаны. Но Тайка ничегошеньки не поняла:
– Ну и что?
– Как это «что»?! Лоза, из которой короба для ветров сделаны, в рост пошла, корешочки пустила, листиками покрылась. Сложно её расплетать стало. Пришлось других осеничек на помощь созывать. Раньше-то мы и впятером могли управиться, а нынче только всей стаей…
– А, теперь понятно. – Тайка повернулась к Никитке, который так и застыл с раскрытым ртом. – Ну-ка открывай клетки, горе-орнитолог! Будем птичек-осеничек на волю выпускать. Иначе осень никогда и не придёт, и погода не устаканится. Так и будет из крайности в крайность кидаться. А нам холодные ветра сейчас ой как нужны, чтобы землю ко сну подготовить.
Мальчишка кивнул и торопливо принялся раскручивать проволоку на дверцах клеток. Даже язык высунул от усердия.
А Тайка только сейчас заметила, что сквозь приоткрытое окно сарая на них выжидающе, с надеждой смотрят ещё несколько осеничек – наверное, те, которые все эти дни пытались освободить несчастных пленниц.
– Простите нас, пожалуйста, – сказала им она, разводя руками. – Это было недоразумение. Но мы сейчас всё уладим.
Двери клеток наконец-то распахнулись, и – фр-р-р – птицы выпорхнули на волю: будто бы огненно-рыжее пламя вспыхнуло и устремилось в окно. Одна из осеничек, пролетая, не удержалась и клюнула Никиту в щёку. Но парнишка даже не охнул, только пробурчал:
– Простите меня, я больше не буду.
– Ручаешься за него, ведьма? – Старшая осеничка вышла из клетки последней и с важным видом огляделась.
Девушка кивнула:
– Да. Он хороший мальчик и больше не станет обижать птиц.
– Я на ветеринара пойду учиться, когда вырасту, – пообещал Никитка, потирая щёку кулаком. – Буду лечить животных. А силки выкину, ну их!
– Молодец! – Тайка потрепала его по выгоревшим за лето вихрам.
– А мы больше не будем объедать всю вишню в саду. – Осеничка вздохнула: видно было, что это решение далось ей нелегко. – Мы же не знали, что она кому-то нужна, кроме нас. Думали, она ничейная, сама по себе растёт.
– Может, вас лимонным вареньем угостить? Лимоны тоже, э-э-э… вкусные.
Сама Тайка не очень уважала всякую кислятину, но если уж осеничкам нравится, то почему бы и нет?
– Такого мы ещё не пробовали! – обрадовалась птичка и, щёлкая клювом, пропела: – Ли-мо-ны! Сколько же у вас всего чудесного, ведьма! Дивнозёрье – воистину волшебный край!
– Тогда освобождайте поскорее ветра и прилетайте в гости!
Тайка помахала им рукой на прощание.
– Доброй осени, ведьма! – раздалось в ответ дружное чириканье. – Проживи её с пользой. А когда будешь провожать – поблагодари как следует.
Девушка выбежала из сарая, чтобы проводить взглядом огненно-рыжую стаю, и только потом пошла домой. Ещё до калитки не успела добраться, а душная жара сменилась преддождевой свежестью, набежали тучи и с неба начало накрапывать. А вырвавшийся на свободу ветер кружил в танце пожелтевшие осенние листья.
Что ж, теперь можно было не сомневаться, что эта осень непременно окажется доброй: с кострами, звёздами, птичьими перекличками и золотыми дорожками в саду, с запахом прелой земли, крепким грибным духом и ароматами свежесваренного варенья – непременно с корицей и мёдом, а ещё, конечно, с тёплыми яблочными пирогами, тыквенным печеньем и вкуснющим какао по утрам – сразу же после пробуждения. Не печаль, что лето прошло: ведь осенью можно кутаться в мягкие пледы, носить большие уютные свитера и тёплые шарфы и, конечно, согреваться теплом дружеских слов и объятий – уж чего-чего, а этого у Тайки было в достатке. Как и тепла в душе, которым она готова была щедро поделиться с каждым хорошим человеком. Да и не-человеком тоже.
Задрав голову, Тайка глянула в серое небо (щёки тут же покрылись бисеринками дождя, нос защекотала морось) и, улыбнувшись своим мыслям, шепнула:
– Ну, здравствуй, осень! Интересно, что ты нам принесёшь?
Ей вдруг стало немного грустно: скоро большинство её друзей – духов лесных и водных – залягут в зимнюю спячку. Не прямо сейчас, конечно, а где-то ближе к ноябрю, когда воздух станет холодным и прозрачным.
Она достала мобильник и написала лешему Грине:
«Привет! Приходи в гости».
Вскоре пришёл ответ:
«Приду. У тебя в порядке, ведьмушка?»
Ну вот… Можно подумать, она пишет друзьям, только когда что-то случилось.
«Всё хорошо. Просто я соскучилась. Жду завтра к обеду».
В ответ леший прислал улыбающийся смайлик и ёлку. Обрадовался, значит. Надо кулебяку сделать – Гринька её обожает!
* * *
Но в этот раз обед, увы, не задался.
– Эй, ну что вы сидите такие смурные и кислые? – Пушок не знал, что ещё сделать, чтобы взбодрить это унылое царство. – Где радость? Где веселье, спрашиваю?!
Он уже и кулебяку нарезал и всем по тарелкам разложил, и анекдотов с десяток рассказал, и на столе сплясал. Только танец его никто не похвалил, пряники не попробовали (ух, лучше бы сам всё съел!) и даже над анекдотами посмеялись больше из вежливости.
– О-хо-хо… – вздохнул Гриня.
Он сидел, подперев скулу кулаком, и нервно дёргал бахрому на скатерти.
– О-хо-хо… – повторила за ним Тайка.
– Никифор, ну хоть ты не говори «о-хо-хо», ладно?! – взмолился коловерша.
Домовой поскреб в клочковатой бороде и нехотя пояснил:
– В общем, у нас тут вечеринка неудачников. А твоё наигранное веселье только пуще сердце травит, понимаешь? Не хочешь участвовать, так не береди больное, лучше лети делами займись, черники покушай.
– Так-так-так! – застучал Пушок когтями по столу. – Я тут из кожи вон лезу, чтобы их развеселить, а они… пф, никакой благодарности!
– Да не надо нас веселить, – буркнула Тайка. – Я сегодня собеседование проспала. Хотела в наш деревенский магазин на подработку устроиться, меня позвали с заведующей поговорить, а я не пришла.
– Какая ерунда! – отмахнулся коловерша. – Ты и в школу,
