Сесилия Джемисон - Леди Джен, или Голубая цапля
— Пип, пип! — послышалось из корзины.
Юноша рассмеялся.
Как только новый пассажир появился в вагоне, девочка в широкополой шляпке отвернулась от окна, и ее выразительные синие глаза уставились на вошедшего.
— Мама, там, в корзине, какой-то зверек: мне так хочется его посмотреть!.. — произнесла она вполголоса.
— Я не могу беспокоить просьбами незнакомого человека. Он может рассердиться!
— О, нет, нет, мамочка! Он мне улыбнулся, когда я на него взглянула! Можно мне его спросить? Позволь!
Мать искоса посмотрела на юношу. Глаза их встретились, он добродушно улыбнулся и выразительно указал на корзину.
— Мне кажется, девочке хочется увидеть, что у меня тут? — сказал он, принимаясь распутывать веревку, которой была обмотана корзина.
— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — кротко заметила мать, — дочь меня уверяет, что в корзине сидит какой-то зверек.
— Она не ошиблась, — отвечал новый пассажир, — У меня там действительно зверек, но такой живой, что я боюсь открыть крышку!..
Малютка вопросительно посмотрела из-под широких полей шляпы на своего спутника.
— Не думаю, чтобы когда-либо вы видели что-нибудь похожее на моего зверька, — с улыбкой продолжал молодой человек. — Это ручная птица — и пресмешная! Надо постараться, чтобы она не вылетела: окна в вагоне открыты, — того и гляди, — шалунья улизнет. Мы вот что сделаем: я приподниму крышку корзины и придержу ее, а вы загляните туда.
Девочка припала к приоткрытой корзине, и радостная улыбка осветила ее лицо.
— Ах, какая прелесть! Что это за птичка? — спросила она, увидев на дне корзины сидевшую на подогнутых ногах престранную птицу с длинным клювом и круглыми глазами. — Я никогда таких не видывала! Как ее зовут?
— Это — голубая цапля, очень редкая порода в здешних местах.
— Да она не голубая, а только голубоватая, и какая хорошенькая! Можно мне погладить ее?
— Можно. Просуньте ручку в корзинку. Птица вас не тронет.
— Да я и не боюсь, — отвечала девочка, просунув руку и поглаживая мягкие перья птицы.
— Если бы окна в вагоне были закрыты, я ее вытащил бы и заставил ходить. Она преуморительно ходит! И какая, знаете ли, умная: мне стоит только ее позвать — она тотчас же подойдет.
— А какое вы ей дали имя?
— Я прозвал ее «Тони», потому что когда она была совсем маленькая, то кричала: «Тонь-тонь, тонь-тонь!»
— Тони? Будто это маленькая девочка! — Малютка улыбнулась, и на щеках ее появились ямочки.
— А скажите-ка, как вас зовут? Извините, но очень хочется знать ваше имя, — спросил молодой человек.
— Меня зовут леди Джен…
— Леди Джен, — повторил пассажир. — Как странно!
— Папа звал меня леди Джен, и теперь все так зовут.
Мать грустно поглядела на девочку, и на глазах ее сверкнули слезы.
— Может быть, и вам хочется посмотреть на мою маленькую цаплю? — спросил молодой человек. — Белая цапля — птица обыкновенная, но голубая в наших краях редкость.
— Благодарю. Действительно, это редкость. Вы сами ее поймали?
— Да, и совершенно неожиданно. Я охотился неподалеку от станции, где сел в ваш вагон. Было уже довольно темно. Выхожу из болота, очень тороплюсь, как вдруг слышу у самых ног, справа, кто-то кричит: «Тонь-тонь, тонь!» Нагибаюсь, глядь — цапля! Крошечная такая, еще летать не умеет; подняла голову и смотрит на меня. Мне стало жаль ее. Я взял ее домой, приручил, и теперь она узнает меня по голосу.
Молодой человек рассказывал и придерживал корзину, пока девочка осторожно касалась перьев цапли своими крошечными пухлыми ручонками.
— Цапля понравилась Джен, — заметил молодой пассажир, обращаясь к матери.
— Да, она очень любит зверей и птиц. У нее много любимцев, но мы их оставили дома, вот она и тоскует о них.
— Позвольте подарить вашей дочери мою Тони.
— О, нет, благодарю вас! Зачем вам лишать себя…
— О каком лишении вы говорите?.. Когда я приеду в город, мне придется отдать кому-нибудь цаплю. В школу ее со мной не пустят, а дома некому за ней смотреть. Прошу вас, разрешите отдать птицу леди Джен, — настаивал юноша, улыбаясь и видя волнение ребенка.
— О, мама! Милая, хорошая мама! Позволь подарить мне птичку! — умоляла леди Джен, сложив ручки у подбородка.
Мать немного поколебалась, но вскоре уступила просьбе дочери.
Новый знакомый усадил малютку у окна, опустил шторы, чтобы цапля не улетела, поставил корзину на пол, достал птицу и опустил ее на колени леди Джен.
— Посмотрите, — сказал он девочке. — Я обшил ногу цапли кусочком кожи в виде браслета, через который легко продевается бечевка. Уходя из дома, вы можете привязать птицу к ножке кресла или стола, и она без вас никуда не исчезнет.
— Я ни за что не оставлю ее одну, — заметила малютка, — всюду она будет со мной.
— Ну, а если случится, что цапля потеряется, — продолжал пассажир, — я вас научу, как ее опознать. — И он, раздвинув перья на крылышке птицы, продолжал — Видите, она у меня меченая: по три черных креста на каждом крыле. Когда крылья сложены, крестов не видно. Цапля будет расти — и кресты будут увеличиваться. Если понадобится, вы найдете цаплю по этим крестиками.
— Значит, я могу взять ее с собою?
— Конечно, корзина легкая, вы сами сможете ее нести.
— Знаете, что я вам скажу? — шепнула девочка, оглядываясь на мать, которая откинулась на спинку кресла и, по-видимому, задремала. — Мне очень, очень хочется повидать мою собачку Карло, и киску, и барашков, но я боюсь напоминать о них маме. Она все время плачет.
— Какая вы хорошая девочка, что так заботитесь о своей маме, — заметил молодой пассажир, довольный откровенностью малютки. Из деликатности он ни о чем не стал расспрашивать.
— У мамы ведь никого нет на свете, кроме меня, — продолжала леди Джен шепотом. — Папа от нас ушел, и мама говорит, что он не вернется. Он, знаете ли, умер. Вот почему мы и должны были оставить свой дом. Теперь мы переезжаем на житье в Нью-Йорк.
— А вы раньше бывали в Нью-Йорке? — спросил юноша, ласково глядя на белокурую головку, приникшую к его плечу.
— Никогда! Я из дому никуда не выезжала. Мы жили в прериях. Там остались и Карло, и киска, и барашки, и мой пони — Подсолнечник. Его так прозвали потому, что он золотистого цвета.
— А я живу в Новом Орлеане. У меня там тоже есть свои любимцы, — сказал юноша и принялся их перечислять.
Леди Джен забыла о горе и внимательно слушала своего собеседника. Вскоре она еще ниже опустила головку и заснула. Ее румяная щечка плотнее прижалась к плечу юного соседа, а ручонками она и во сне прижимала к себе голубую цаплю, точно боялась, что ее отнимут.
К вечеру пассажиры заметно оживились: начали приводить в порядок свое платье, собирать вещи, увязывать багаж.
Леди Джен сидела с закрытыми глазами, пока ее сосед не высвободил цаплю из маленьких рук и не уложил птицу снова в корзину. Но тут к малютке подошла мать и нагнулась к ней, чтобы убедиться, проснулась девочка или нет.
— Ах, мамочка! — весело воскликнула она, очнувшись. — Ведь я заснула и какой хороший сон видела! Я была дома, в прериях, и голубая цапля гуляла со мной. Как жаль, что это только сон!
— Поблагодари же хорошенько молодого человека за то, что он к тебе так внимателен. Мы подъезжаем к Новому Орлеану, птица твоя снова в корзине. Встань, дай я приглажу твои волосы. И надень шляпу.
Молодой человек подал леди Джен корзину с цаплей, и малютка радостно схватила подарок обеими руками.
— Ах, какой вы добрый! — весело воскликнула она, — Никогда вас не забуду! А с Тони я ни за что не расстанусь!
Новый знакомый невольно засмеялся, видя восторг ребенка.
— Нам нужно попасть на Джексонову улицу, а это, кажется, за городом? — спросила мать девочки. — Может быть, нам следует раньше выйти? Нет ли остановки поближе к этой улице?
— Конечно, есть; вы можете выйти на станции Гретна: через пять минут мы туда приедем. Переправитесь через реку на пароме, а от пристани начинается Джексонова улица. Там всегда есть экипажи, и таким образом вы выиграете целый час.
— Как хорошо! Мои знакомые нас не ждут, и мне хотелось бы добраться до них засветло. А от станции до парома далеко?
— Несколько саженей; найти паром легко.
Молодой человек хотел предложить: «Позвольте, я вас провожу», — как кондуктор широко распахнул дверь вагона и громко объявил:
— Гретна — Гретна! Кому нужно в Гретну?
Не успел новый знакомый ничего сказать, как кондуктор подхватил чемодан дамы в трауре и, пропустив ее и девочку вперед, последовал за ними. У платформы поезд остановился. Дама в трауре с маленькой дочерью скрылись, и новый знакомый лишь через несколько минут заметил, что они торопливо идут по пыльной дороге, освещенной заходящим солнцем, и издали кланяются ему. Он снял шляпу, помахал на прощанье рукою. Тогда мать девочки, откинув вуаль, несколько раз кивнула ему, а девочка, приложив пальцы к губам, послала воздушный поцелуй.
