Ирина Христолюбова - Топало
— Хватит сказки слушать, — твердо произнес Родька. — Идите обе в деревню. Обеих-то вас черт не укачает!
— Одного тебя нельзя оставлять! — сказала Зойка.
— Можно! — рассердился Родька. — Не боюсь я вашего черта!
Они стали препираться. Неизвестно, чем бы их препирание кончилось, но в это время появились Топало и чертенок Тришка.
Снова о пирогах
Чертенок спрятался за деревьями.
— Не показывайся! — наказал Топало. — А то напугаешь. Родька городской, чертей в глаза не видывал.
— Вот возьму и выскочу на дорогу, — сказал обиженный чертенок.
— Я тебе выскочу!
Тришка спрятался в лесу, хоть ему и не хотелось прятаться.
А Топало, разметая снег, мчался к повозке.
— Это я — Топало!
— Ура! — закричала Зойка. И все закричали «ура», даже Воронок. Только по-своему: заржал.
— Мы спасены! — воскликнул Родька.
Топало поставил перевернутые сани на полозья и стал выводить Воронка из сугроба.
— Как это тебя угораздило? — спросил он лошадь.
— Проделки черта Лысого, — ответил Воронок. — Он на меня зол. Как-то в конюшню залез, а я его — копытом! С тех пор проходу не дает. Зойка тулуп на меня накинула, а то бы совсем замерз, весь был в поту.
— Нечего было в сугроб прыгать, — проворчал Топало. — Подумаешь, черт Лысый!
Воронок вздохнул: он чувствовал себя виноватым.
Зойка с Нюшкой уселись в сани по краям, а Родьку положили посередине.
Топало держал вожжи, и Воронок во всю прыть бежал к деревне Кутузы.
— Топало, а как ты узнал, что мы здесь застряли? — спросила Зойка.
— Кое-кто вас видел, — уклончиво ответил Топало.
— Никто нас не видел! — заверила Зойка.
— Если бы не видел, то как бы я узнал?
— Так кто?
Топало, конечно, собирался познакомить Зойку с чертенком Тришкой. Сразу же хотел ей сказать, как только чертенок появился. Но гости мешали. Зойка занята была.
А сейчас, по дороге, не время рассказывать. Родька и так бледный лежит, а покажи ему чертенка, так свихнется.
— Наверное тебе сорока на хвосте принесла, — сказала Нюшка.
— Она самая! Какая ты, Нюшка, сообразительная! — похвалил домовой.
Но Зойка не очень-то поверила.
— А кто это там в кустах? — подозрительно спросила она. — По-моему, кто-то нас преследует.
— Больно вы кому-то нужны, — ответил Топало. А сам погрозил чертенку кулаком.
Они подъехали к дому.
Воронок почему-то вдруг заржал, заплясал на месте.
— Что с тобой? — спросил Топало.
— Не знаю. Кажется мне, черт поблизости!
— Это ты с перепугу, никого тут нет! — успокоил его Топало и подумал, что чертенок где-нибудь за сараями спрятался, Воронок его и почуял.
Но почуял Воронок не чертенка, а черта Лысого, который сидел в бане и смотрел в окошечко.
Воронок остановился у крыльца, все еще дрожа.
Бабушка Дуся их уже на крылечке поджидала. Узнав, что Родька не может идти, распереживалась.
— Мать-то с отцом что скажут! Отправили парнишку здорового! А вы куда смотрели? — спросила она Зойку с Нюшкой.
— Черт попутал, — объяснила Зойка. — Мы и кувыркнулись.
— Хорошо голова цела, — рассудительно добавила Нюшка.
Бабушка не стала объяснять, что черти не только в лесу водятся, но и у них в доме.
Топало взял Родьку на руки и понес. Если б кто увидел! Можно подумать, что Родька сам плывет в воздухе. Но кому смотреть? И бабушка, и Зойка, и Нюшка давно к этому привыкли.
Топало положил Родьку на кровать. Бабушка осмотрела ногу.
— Ничего, — успокоила она. — До свадьбы заживет! Сейчас компресс сделаем!
Бабушка натерла Родькину ногу каким-то зельем и туго завязала пуховым платком. Стало тепло. Нога, как в печке, и сразу болеть перестала.
Нюшка увела Воронка в конюшню, к своему деду Никифору. Ясно: ей одной влетит за всех.
Зойка стала собирать на стол. Уж так проголодались, слов нет.
Топало тоже мог отдохнуть. Он надел свои любимые валенки, взял очки без линз, включил телевизор и уселся.
— Бабушка, а где пироги с грибами? — спросила Зойка. — Одни капустные. Грибных было целое блюдо!
— Где, где! — передразнил Топало. — Будто их съесть нельзя. Будто одни вы пироги любите!
— А кто еще? — спросил Родька, разлегшись в кровати.
— Кое-кто, — ответил Топало.
Вот загадка так загадка! Не могла же бабушка одна съесть все пироги!
— Тут гость приходил, — сказала бабушка, посмехаясь. — Приятель у Топало появился. Тришкой зовут.
— Он тоже на каникулы приехал? — спросил Родька.
— Местный, — сказала бабушка, все так же посмехаясь.
Зойка всех местных знала, но Тришек среди них не было. Да еще, чтоб пришел и все пироги съел!
— Пирогов вам жалко! — Топало затопал по избе. То есть одни валенки затопали. — Вот хотел тебе чего-то рассказать, — сказал он Зойке. — А сейчас не скажу. Не уговаривай! — он залез на печку. Заскрипели ступеньки лестницы.
— Ну и не говори! — сказала Зойка. — Больно нужно. Еще обижается! Какого-то Тришку привел.
— И не скажу!
Зойка с Родькой за обе щеки уплетали пироги, аппетит у них был не хуже, чем у чертенка Тришки. Поэтому Зойке некогда было продолжать разговор. «Потом все выведаю», — подумала она.
Пришел кот Филимон. Он прыгнул на печку, где лежал недовольный Топало. «Ишь, сидят, едят пироги, — ворчал он себе под нос. — Поговорить даже не хотят. Знали бы, кто вас спас. Не больно-то задавайтесь. Ревели бы сейчас в лесу…»
Ему очень хотелось рассказать про чертенка, но он ждал, когда Зойка сама начнет выспрашивать. Оттого и сердился, что она не выспрашивала.
Кот Филимон разлегся рядом с домовым на теплых кирпичах.
— Где твой противный чертенок? — спросил он Топало.
— Где ему быть? У козы Маньки.
— Я его поцарапаю, — сообщил Филимон. — Терпеть не могу чертей.
— Ты лучше мышей лови. А то совсем обнаглели.
Кот Филимон и не собирался ловить мышей. Он сделал вид, что не расслышал, что Топало сказал. Зажмурил глаза, растянулся и замурлыкал. Мур-лы, мур-лы, мур-лы!
Манька зовет на помощь
В это время надвигались серьезные события.
Стемнело. Тоненький серпик луны поднялся над лесом. Но тут же его затянуло тучами. Не мерцает ни единая звезда. Не веселит душу. Глухая ночь. Как раз для чертей.
И черт Лысый вышел из своего укрытия. На нем был старый зипунишко, на рогатой голове — шапка. Он любил так одеваться. Когда надо — легче мужичком прикинуться.
Черт огляделся. Тихо вокруг. Собаки и те не лают. Не на кого лаять. Пес Бакай спит в своей будке. Он такой старый и глухой, что никакого черта не услышит.
Бакая опасаться нечего. А вот коза Манька очень строптивая. С ней надо обходиться повежливее.
Лысый поскребся в дверь сарая.
— Кто это? — испугался чертенок и прижался к брюху козы Маньки.
Коза настороженно подняла голову. Кто в такой час? Видать не свой, раз скребется.
Лысый поскребся еще раз. Приоткрыл дверь и просунул голову.
— Нельзя ли к вам в гости, дорогая коза Манька?
Чертенок соскочил, юркнул в угол и зарылся в сено.
— Кто такой? — спросила коза.
— Не узнаешь? Это я, черт Лысый. Решил навестить вас.
Коза Манька встала, покрутила головой.
— Уходи, Лысый!
— Я только погреюсь! — заверил черт. — Да вот со своим маленьким рогатиком повидаюсь. Он же сирота.
— Я его усыновила, — сказала Манька.
Черт Лысый усмехнулся. Но сказал вкрадчиво:
— Сынком твоим он никогда не будет. Потому что — черт. И жизнь у него будет чертовская.
— Не трогай Тришку, а то как бодну!
— У него и имя человеческое! Ничего ты не понимаешь, коза Манька! — вздохнул Лысый. — Не так страшен черт, как его малютки. А ну-ка, вылезай из угла, рогатик! — уже совсем другим голосом сказал черт.
— Холодно! — ответил Тришка.
— Я тебя согрею! — и Лысый вытащил чертенка за загривок из сена.
Коза Манька хотела боднуть Лысого. Но черт есть черт. Как коза может с чертом равняться? Был бы здесь Топало! Этого бы Лысого как ветром сдунуло. Но Топало знать не знает, что творится в сарае.
Манька громко заблеяла. Может услышат?
— Не кричи, — посоветовал Лысый. — А то я могу рассердиться. Когда я рассержусь, ух страшен бываю!
Манька знала, что черта лучше не злить. Его можно взять только хитростью. Но Манька была прямодушной и никаких хитростей у нее в голове не водилось.
— Торопиться нам некуда, — сказал Лысый. — Ночь длинная. Давай в карты играть! — И он вытащил из кармана колоду карт. — Давненько я не играл. Не с кем.
— В дурака? — спросил Тришка бодро.
