Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка
Поезд начал набирать скорость.
– …и веди себя хорошо, и…
Она уже бежала трусцой по перрону.
– …не нарывайся на неприятности!
Гарри махал рукой, пока мистер и миссис Уизли не скрылись за поворотом. Тогда он обернулся посмотреть, куда делись остальные. Рон и Гермиона, видимо, сидели в спецвагоне вместе с другими старостами, зато Джинни болтала с подружками чуть дальше по коридору. Гарри направился в ту сторону, волоча за собой чемодан.
На него беззастенчиво таращились. Ученики, сидевшие в купе, мимо которых он проходил, прижимались носами к стёклам, чтобы рассмотреть его получше. Он ожидал, что в этом учебном году придётся терпеть повышенный интерес к себе, после всех этих слухов об «Избранном», печатавшихся в «Ежедневном пророке», но ощущение было неприятное – как будто стоишь в ослепительно ярком свете прожекторов. Он тронул Джинни за плечо:
– Пойдём поищем свободное купе?
– Не могу, Гарри, я обещала встретиться с Дином, – весело ответила Джинни. – Позже увидимся!
– Ладно, – сказал Гарри.
Ему почему-то было досадно смотреть, как она уходит, взметнув длинными рыжими волосами. За лето он так привык постоянно видеть её рядом – совсем забыл, что в школе она очень мало общается с ним, Роном и Гермионой. Гарри моргнул и оглянулся: его окружила толпа восхищённых девочек.
– Привет, Гарри! – послышался за спиной знакомый голос.
– Невилл! – обрадовался Гарри и бросился, как к избавлению, к круглолицему мальчику, который проталкивался к нему навстречу.
– Здравствуй, Гарри, – сказала идущая за Невиллом девочка с длинными волосами и большими затуманенными глазами.
– Полумна, привет, как дела?
– Очень хорошо, спасибо, – сказала Полумна.
Она прижимала к груди журнал. Огромные буквы на обложке оповещали о том, что внутри журнала можно найти пару бесплатных спектрально-астральных очков.
– Я смотрю, «Придира» процветает? – спросил Гарри с некоторой нежностью к журналу, который в прошлом году напечатал его эксклюзивное интервью.
– О да, тиражи растут, – ответила довольная Полумна.
– Найдём себе места, – предложил Гарри, и все трое отправились дальше по вагонам, битком набитым учениками, молча смотревшими на них во все глаза.
Наконец они отыскали свободное купе, и Гарри поскорее бросился туда.
– Заодно и на нас смотрят, – сказал Невилл, указывая на себя и Полумну, – потому что мы с тобой!
– На вас смотрят, потому что вы тоже были в Министерстве, – возразил Гарри, забрасывая свой чемодан в багажную сетку. – Ты, наверное, читал, наше приключение так расписали в «Ежедневном пророке»…
– Да, я думал, бабушка рассердится, – ответил Невилл, – а она, наоборот, обрадовалась. Сказала, что я наконец становлюсь похожим на папу. Она мне купила новую волшебную палочку, вот, посмотри!
Он вытащил палочку и показал её Гарри.
– Вишнёвое дерево и волос единорога, – сообщил он гордо. – Мы думаем, что это одна из последних палочек, которые продал Олливандер, – он исчез на следующий день… Ай, вернись сейчас же, Тревор!
Невилл полез под сиденье в погоне за своей жабой, в очередной раз попытавшейся вырваться на свободу.
– У нас в этом году будут занятия ОД, Гарри? – спросила Полумна, вынимая из журнала пару очков психоделической расцветки.
– Вроде незачем, ведь мы теперь избавились от Амбридж, – сказал Гарри, усаживаясь.
Невилл вылез из-под сиденья, по дороге стукнувшись головой. Вид у него был разочарованный.
– А мне нравилось в ОД! Я столькому у тебя научился!
– Мне тоже нравилось, – невозмутимо произнесла Полумна. – Как будто все мы были друзья.
Полумна часто говорила такое, после чего всем становилось неловко. Гарри внутренне поёжился от смущения и жалости. Но он не успел ничего ответить – за дверью купе послышалась какая-то возня, несколько девочек с четвёртого курса хихикали и перешёптывались, заглядывая в стекло.
– Спроси его!
– Нет, ты спроси!
– Я пойду!
Самая смелая из девочек, с тёмными глазами, выступающим подбородком и длинными чёрными волосами, открыла дверь и вошла.
– Привет, Гарри, я Ромильда. Ромильда Вейн, – сказала она громко и уверенно. – Хочешь, переходи в наше купе. Совсем необязательно тебе сидеть с этими, – прибавила она театральным шёпотом, указывая на заднюю часть Невилла, которая снова торчала из-под сиденья, где он всё ещё пытался нашарить Тревора, и на Полумну успевшую надеть очки, которые делали её похожей на очумевшую разноцветную сову.
– Это мои друзья, – холодно сказал Гарри.
– О! – воскликнула девочка, страшно удивившись. – Ну ладно.
Она удалилась, плотно закрыв за собой дверь.
– Люди считают, что у тебя должны быть крутые друзья, не такие, как мы, – сказала Полумна, снова продемонстрировав свою убийственную честность.
– Вы и сами крутые, – коротко ответил Гарри. – Их-то небось не было тогда в Министерстве. Они не сражались рядом со мной.
– Это ты очень мило сказал, – просияла Полумна, поправила сползающие с носа спектрально-астральные очки и углубилась в чтение «Придиры».
– Ну, мы тоже не сражались с ним лицом к лицу, – сказал Невилл, выбираясь из-под сиденья с волосами, полными пыли и какого-то пуха. В руках у него сидел Тревор с выражением покорности судьбе. – Ты один сразился с ним. Послушал бы ты, как о тебе говорит моя бабушка. «У этого Гарри Поттера больше характера, чем во всём их Министерстве магии!» Она бы всё отдала, только бы ты был её внуком…
Гарри смущённо засмеялся и поскорее заговорил о результатах СОВ. Пока Невилл перечислял свои оценки и гадал, позволят ли ему заниматься трансфигурацией на уровне ЖАБА, если он получил всего только «удовлетворительно», Гарри, почти не слушая, смотрел на него.
Детство Невилла, так же, как и детство Гарри, сломал Волан-де-Морт, но Невилл не подозревал, как близок он был к тому, чтобы поменяться судьбой с Гарри. Пророчество могло относиться к любому из них, но Волан-де-Морт по каким-то неведомым причинам решил, что речь идёт о Гарри.
Если бы Волан-де-Морт выбрал Невилла, сейчас Невилл сидел бы напротив Гарри со шрамом в форме молнии и с грузом пророчества на плечах… Или не сидел бы? Отдала бы мама Невилла жизнь за своего сына, как отдала её Лили за жизнь Гарри? Конечно, отдала бы… Но что, если бы она оказалась не в силах заслонить своего сына от Волан-де-Морта? Что, тогда вообще не было бы никакого Избранного? Пустое сиденье там, где сейчас Невилл, и Гарри без всяких шрамов провожала бы на вокзал родная мама, а не мама Рона?
– Что с тобой, Гарри? Тебе нехорошо? – спросил Невилл.
Гарри вздрогнул:
– Извини… Я просто…
– Мозгошмыга словил? – сочувственно осведомилась Полумна, глядя на Гарри сквозь свои громадные радужные очки.
– Я… чего?
– Мозгошмыг. Они невидимые, летают в воздухе, забираются через ухо в голову и вызывают размягчение мозга, – объяснила Полумна. – Я сразу почувствовала, что один такой здесь носится.
Она принялась хлопать в ладоши, как будто ловила невидимую глазу моль. Гарри с Невиллом переглянулись и поскорее заговорили о квиддиче.
Погода за окнами поезда была такая же неровная, как и всё лето. То они ехали через промозглый туман, то выскакивали на бледный, но ясный солнечный свет. Во время одного из таких просветов, когда солнце стояло почти прямо над головой, в купе наконец появились Рон и Гермиона.
– Скорее бы тележка с едой приехала, помираю с голоду! – воскликнул Рон, плюхнувшись на сиденье рядом с Гарри и потирая живот. – Привет, Невилл, привет, Полумна. Знаешь что? – прибавил он, обернувшись к Гарри. – Малфой не дежурит с другими старостами. Засел у себя в купе со слизеринцами, мы видели по дороге.
Гарри, заинтересовавшись, выпрямился на сиденье. Непохоже на Малфоя – упускать такую возможность продемонстрировать свою власть старосты, которой он вовсю злоупотреблял в прошлом учебном году.
– Что он сделал, когда увидел тебя?
– То же, что всегда, – ответил Рон равнодушно, изобразив неприличный жест. – Как-то на него непохоже, правда? Ну, то есть не это, – он повторил жест, – а почему он не ходит по вагонам и не пугает первокурсников?
– Не знаю, – сказал Гарри, но голова у него заработала с бешеной скоростью. Похоже, у Малфоя на уме нечто поважнее, чем запугивание младших учеников.
– Может, ему больше нравилось состоять в Инспекционной дружине, – предположила Гермиона. – Может, после этого быть старостой кажется ему пресным.
– Не думаю, – сказал Гарри. – Я думаю, он…
Но не успел Гарри развить свою мысль, как дверь купе снова отворилась и показалась запыхавшаяся третьекурсница.
– Мне велели передать это Невиллу Долгопупсу и Гарри Поттеру – пролепетала она, запинаясь, и густо покраснела, встретившись взглядом с Гарри. В руках у неё были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми ленточками.
