Сэм Левеллин - Отчаянные Крошки

— Йеаа! — завопили дети Доллары и ускакали со сцены; за ними укатил фургон.

Маргаритка с интересом наблюдала, как Министр и Мадам Доллар, едва переставляя ноги, вернулись к своим креслам на краю сцены. Министр закрыл ладонью рот; в его глазах застыл ужас.

К микрофону, весело мерцая глазами, подошел Эль Симпатико. У него были все основания для веселья. Если ты Министр, всегда приятно видеть, как твоему коллеге Министру насыпали соли под хвост.

— Добрый день, мои дорогие… — сказал в микрофон Эль Симпатико, стройный, благожелательный и начальственно-внушительный. Он раскрыл текст своей речи, который выглядел так (слова в скобках, дорогой читатель, вслух не произносились), — …и безопасного, безопасного дня всем и каждому. И помните, мои дорогие, ведь это я (пауза) и, конечно же, остальные члены Хунты (чтоб им сдохнуть) рискуем жизнью (но не слишком сильно, благодаря Няне Фатум, Лас Няньяс и полиции), чтобы вы могли жить в полной безопасности (как глупые овцы). Мы принимаем решения (обаятельная улыбка), вы наслаждаетесь их плодами (и мы тоже, поскольку вы понятия не имеете о том, что происходит.) И мы уверены в вашей поддержке (а не поддержите, отправитесь в Централ, где испанские сапоги смазаны и готовы к делу). Благодарю вас. (Поднять руки в ответ на бурные аплодисменты. Как можно быть такими дураками и оставаться в живых?) Желаю вам безопасной и здоровой Коронации. Да здравствует Король! А теперь наша дорогая приемная дочь Казуаринита, которая была бедной, но обрела гигиеничную и безопасную семью, продемонстрирует вам навыки Безопасного Поведения.

Высоко над стадионом раздался гнусавый звон натянутой струны.

С осветительной галереи ударил луч прожектора.

Над стадионом протянулась светлая полоска, тонкая, как паутинка: тугая проволока.

— Не может быть, — сказала Маргаритка.

— Эта девочка, — сказала Примула, — чистый клад. Настоящая звезда.

— Ох, — выдохнула толпа. На проволоку-паутинку вспрыгнула маленькая фигурка в трико с блестками. Это была Казза.

— Ах, — выдохнула толпа.

Фигурка в трико стала подпрыгивать на проволоке. Она взлетала высоко-высоко над запрокинутыми лицами зрителей и снова опускалась на проволоку. Дннннн — тоненько пела проволока. Девочка в блестках снова взлетела и сделала сальто. И стала опускаться, ища ногами проволоку.

Но не нашла ее…

— Нг, — задохнулась толпа.

Казза падала, продолжая улыбаться. Ее согнутые пальцы ловко поймали проволоку. Мах, другой — и она снова взлетела над проволокой, искрясь. И опусти…

— Хууп! — вдохнула толпа.

…лась обеими ногами на проволоку и по проволоке вприпрыжку убежала во тьму.

Мертвая тишина.

Потом стук. Это Дерек упал в обморок. Потом взрыв. Это не сдержался Эль Симпатико.

— Как ты ПОСМЕЛА! — взвизгнул он. — Гадкая, гадкая, ГАДКАЯ девчонка! Никогда, НИКОГДА В ЖИЗНИ я не видел такой ужасной, безобразной, хвастливой демонстрации ОПАСНОГО…

Но его заглушили другие звуки. Взревела публика, глядя на платформу в конце проволоки. На ней стояла Казза, изящно кланяясь и разбрасывая искрящиеся в луче прожектора блестки.

— …А КТО, ПО-ВАШЕМУ, БУДЕТ ЭТО ПОДБИРАТЬ? — завизжал Эль Симпатико, в ярости оттого, что люди смотрят куда угодно, только не на него.

Казза отвесила последний поклон и скрылась.

— НЕМЕДЛЕННО В ПОСТЕЛЬ! — рявкнул Эль Симпатико. Он снова приклеил к лицу обворожительную улыбку. — Дамы и господа…

В первом ряду кто-то засвистел.

Во втором ряду засвистели двое.

Потом засвистели уже четверо — в первом, втором и пятом рядах. Причем было похоже, что они освистывают Министра, а не Каззу.

Читатель, когда свист распространяется таким образом, в воздухе очень скоро замелькают овощи.

Маргаритка это знала.

— Пойдемте отсюда, — сказала она. — Мы заявили о своей позиции.

Няни Хунты поспешно собрали своих воспитанников и ушли со стадиона — пить ароматный чай на «Клептомане». Даже прочувствованные звуки капитанского рояля не могли заглушить звон бьющегося стекла — народ Сьюдад-Ольвидада занялся официальными резиденциями новоиспеченных герцогов.

— Великая будет недовольна, — сказала Маргаритка. — Ее герцоги — посмешище. Ее Король — сумасшедший. Власть утекает у нее между пальцев.

— Но ее еще охраняют Лас Няньяс, — сказал Пит.

— И она еще хочет захватить «Клептоман», — сказал Кассиан.

— Значит, переходим ко Второму Этапу…

Капитан извлекла из рояля трогательное арпеджио:

— Этап Второй такого рода, когда вы пробираетесь в Нянин Дол, похищаете Королевского Михаила, заставляете Старшого отказаться от дурацкой королевской затеи и вернуться на корабль, освобождаете детей и их родителей из лагеря и предоставляете глупой старой Няне вариться в собственном соку?

— Поразительно! — сказала Маргаритка. — Как ты догадалась?

— Матери всё знают, — нетерпеливо сказала Примула — Хватит. Давайте лучше займемся деталями.

Маргаритка изложила им детали, которых оказалось довольно много. Затем все пошли складывать в вещевые мешки специальное снаряжение. Потом отплыли на берег и отправились в горы.

В Концлагере, там, где сидели Пропавшие Дети и их родители, было тихо. С чернильного неба на лагерь смотрела ущербная луна. В хижинах все спали. Впрочем, чу! Кто это крадется по двору?

Подождите…

Как все повара, даже паршивые, Эль Кок умел делать два дела одновременно. Сегодня ночью он одновременно храпел и видел сон. Во сне люди подносили ему целые горы белого мороженого с темной шоколадной подливкой. Всякий раз, когда подносили новую гору, люди в костюмах герольдов трубили в трубы. «Ням-хрр, — храпел Эль Кок — Ням-хрр».

— Елки-палки, ну и шум, — произнес чей-то голос.

Эль Кок перевернулся на другой бок. Следующая горка мороженого была зеленой. Когда он воткнул в нее ложку, она выпустила две зеленые руки и схватила его за горло. Эль Кок открыл рот, чтобы закричать, но мороженое засунуло ему в рот третью руку, и, когда он попытался ее откусить, оказалось, что она из тряпки, притом вонючей.

— Ш-ш-ш, — сказало мороженое ему на ухо.

Эль Кок открыл глаза. И побыстрее закрыл. Но недостаточно быстро.

— Здорово, пузырь, — сказал голос. На этот раз говорило не мороженое. Говорил человек с небритым подбородком, черной маской на глазах и в фуфайке, которая при свете, просачивавшемся из окна, показалась Эль Коку полосатой.

— Не вздумай кричать: «Няни, помогите», — сказал голос. — Это бесполезно: Няни — на другом краю лагеря. А с тобой может случиться несчастный случай.

— Несчастный случай? — сквозь тряпку во рту прошамкал Эль Кок. — Почему?

— Потому что я его тебе устрою, — с жуткой ухмылкой сказал грабитель. — Ну-ка, ап — и пошли.

Эль Кок вставил дрожащие ноги в тапочки.

— За дверь и направо, — скомандовал грабитель. — И помни.

— Что помнить?

— Про несчастный случай.

— Да, да, — сказал Эль Кок, чьи мысли сжались в крохотную точку. И этой точкой был страх.

Эль Кок не видел, что грабитель трижды сплюнул через левое полосатое плечо — а был это Пит Фраер, самый славный человек из всех, когда-либо кравших ложки.

Они вышли за дверь и повернули направо. В колючей проволоке кто-то заботливо вырезал дыру.

— Полезай туда, — сказал грабитель.

Эль Кок пролез.

— Кончай вибрировать, — сказал грабитель.

Эль Кок не мог.

— Тогда вибрируй быстрее, — сказал грабитель.

Эль Кок завибрировал быстрее. Вибрируя, он выбежал в темноту, где уже не было фонарей (грабитель шел за ним по пятам), потом — вверх, по крутому каменистому склону, поросшему кактусами, возможно, кишащему змеями. Они поднимались на гору. И еще поднимались на гору. Эль Кок обливался потом, ему очень хотелось пить и страшно хотелось есть. И когда он подумал, что сейчас умрет от жажды, голода, страха и волдырей на ногах, горы расступились, и в глаза ему ударил ослепительный свет.

Из света протянулась рука с булочкой. Эль Кок съел ее (булочку, а не руку). Зрение несколько прояснилось. Он увидел маленькую каменную комнатушку с койками вдоль стены. На койках мирным сном спали шестеро детей. За столом сидели две няни и чумазый мальчик.

Неожиданно он понял, где находится. Он вернулся в Лагерь Пропавших Детей, где все они жили до плена. А две девочки за столом… это молодые энергичные Няни детей Хунты. А чумазый мальчик…

Эль Кок вспомнил его имя:

— Кассиан!

— Да, это я, — сказал Кассиан. — Добро пожаловать в нашу горную пещерку.

— Если ты не против, присаживайся, — сказала меньшая, более румяная Няня. — Тогда мы тебе объясним, как ты поможешь нам проникнуть в бежевую гостиную Няни Фатум.

— Нет, — сказал Эль Кок. Но всё равно сел, потому что ноги вдруг отказались его держать.