Иван Сотников - Чудо-камень
— Не капризничай и не упрямься.
— Не хочу никого обременять.
— А собьешь ногу еще больше, знаешь, сколько с тобой просидим. Как камни, тебя не отправишь по почте. Тогда еще больше обременишь. Не хандри.
— А я думаю, лучше оставить, — наперекор всем заспорил Петька. — Либо в колхозе, либо у пионеров. Иначе не то нянчиться, не то нефрит искать. Всех же свяжет.
— Что ты мелешь? — возразил Сенька. — И донесем, и нефриту это не повредит.
— А чего за всех решаешь! Может, не хочу нести.
— Без тебя донесем, и никто не откажется.
— Ну, и несите себе!
Прикусив губу, Юрка смолчал. Знал, нелегко будет ребятам. Но и сидеть с ним в горах, случись разболится нога, еще хуже. Да и поддаваться Петьке не хотелось. Пусть лучше несут!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Визит медведицы
Новый лагерь разбили у бурливой горной речушки. Вода в ней чистая-чистая. Каждый камешек на виду. И холодная. Зубы просто немеют. Зато очень вкусная. А смочишь голову — волосы становятся легкими, шелковистыми. У самой воды березняк — светлый, прозрачный. От него рябит в глазах. А неподалеку слань, как зовут здесь открытые поляны. И травища, высокая, густая, душистая. Каких только нет тут трав. Ежа, чемерица, чина, таволга, манжетка, мятлик и, бог знает, какие еще. Если б не профессор, ребята не знали бы и названий многих трав. Еще выше сосны, в подлеске рябина, Ольха, малина, черемуха, шиповник. А вокруг небо и горы, горы и небо. Какая-то первозданная красота. Дышится легко-легко, и столько у тебя сил, что можно обнять горы и небо. Кажется, стань, взмахни руками, и можно полететь птицей, с горы на гору.
Нет, вчера и позавчера у Альды не было таких ощущений, такой легкости, такого задора, как сегодня.
В километре от бивака Сенька обнаружил монолит сургучной яшмы и принялся вырубать кусок за куском. Альда заинтересовалась выступом невысокой скалы, очень богатой разным камнем. У подножия ее привлекла каменная россыпь. Орудуя геологическим молотком, она отбила кусок замшелого серого камня. С внутренней стороны он оказался белым, как мел. Альда обрадовалась и позвала Злату:
— Гляди, какой камень!
— Это мел?
— Нет, что-то другое.
Отсекла еще кусок и еще. Белизна камня необыкновенна. Подбежал Сенька, повертел в руках, поглядел на породу через лупу:
— По-моему, аморфный магнезит. Здесь его немного, а в прошлом году мы нашли целую скалу, можно сказать гору. У местных жителей сохранилось даже предание. Будто на гору сливали кобылье молоко. Его некуда было девать. Тогда и образовалась гора кислого молока. Оттого и белая, как мел.
— Нет, оригинален! — любовалась магнезитом Альда.
Они присели у комля могучей лиственницы и стали разбирать образцы минералов. Нежданно-негаданно позади раздался странный звук, и все трое насторожились. Сенька встал, вскочили и девочки. Что такое? Будто повизгивает не то щенок, не то какой-то звереныш. Однако, ничего не видно. Затем опять кто-то заскулил. Сенька бросился туда и вдруг оцепенел. В траве барахтался маленький звереныш, сразу и не разобрать какой.
— Глядите-ка! — позвал он девочек.
И все трое склонились над малышом.
— Медвежонок! — ахнула Злата. — Такого же однажды принес из лесу и дед Корней.
Медвежонок! Сенька испуганно поглядел по сторонам. Откуда он здесь? Не поблизости ли и его мать? Нехватало еще им повстречаться с медведицей.
Альда взяла зверька на руки, и он доверчиво ластился к девочке. Лизал ей пальцы рук, тыкался мордочкой в грудь. Маленький, лохматенький и такой мирный, что трудно поверить, будто из такого может вырасти большущий медведь.
— Возьмем его с собою? — предложила Альда. — Вот ребята обрадуются. Пусть растет в школе. Есть же у нас зооуголок.
— Ладно, айда в лагерь! — скомандовал Сенька. — Не то еще нарвемся на медведицу — будет тогда история.
Настороженно озираясь, они заспешили на бивак, где дежурил сегодня один Азат. Медвежонок его удивил и обрадовал. Вот так находка! Налил ему молока. Ничего пьет, еще причмокивает. Дал немного меду. Даже заурчал от удовольствия. Поди ты, какой смелый. Вроде ручной. Злата сказала, это потому, что еще очень маленький. Мало что понимает. Такого легче приручать.
Повозившись с час с медвежонком, все трое пошли по своему маршруту, оставив Мишутку на попечение Азата.
Уложив его в пустой рюкзак из-под продуктов, Азат прикорнул у палатки. Солнце хорошо припекало, сам он устал с подготовкой обеда, оттого и уснул.
Разбудил его звук грузных шагов. А когда открыл глаза, сначала оторопел, затем вдруг обрадовался. А, старый знакомый! Пожалуйста, дядя Миша. Давно соскучились по тебе. Вскочил и пошел Мишке навстречу. Сегодня есть чем угостить лакомку. Сохранилось немного меду, есть сгущенное молоко, сахар. Видать, лесник выпустил Мишку погулять, а тот старой дорогой — сразу к ребятам. Знает, без угощения не отпустят.
— Иди, иди смелее! — поманил Мишку пальцем и сам двинулся ему навстречу. — Давай поборемся.
Медведь заурчал и встал на задние лапы. «Смотри, понимает!» — удивился Азат, готовясь в самом деле схватиться с Мишкой. Но едва он приблизился к нему, как зверь зарычал, и, Чувствовалось, рассвирепел. Что с ним такое? Испугался Азат, пятясь к палатке. Ручной-ручной, а хватит лапой или куснет зубами — не поздоровится. Медведь же в самом деле заметно свирепел все больше и больше. Что-то тут не то. Азат перепугался не на шутку. Может, опять на дерево? Ребята засмеют. Скажут, был уже один раз в дурачках, теперь еще попался.
— Миша, Мишута, Мишутка, ты что? — пятился Азат, пытаясь образумить старого знакомца! Хочешь медом угощу? Чего ты рычишь, дурачок.
У палатки Азат приостановился, соображая, что же все-таки предпринять. И вдруг, как озарение, мысль — а что, если это не ручной медведь, а всамделишный или даже медведица? Не пришла ли она по следу за зверенышем? Азат задрожал даже. Как это он не подумал сразу? Она же задерет его, задушит в лапах. А сегодня у него и ружья нет. И уже не раздумывая, бросился к дереву, как кошка заскользил по стволу. Лишь с высоты трех метров спокойнее взглянул вниз.
Медведица опустилась на четвереньки и настороженно заспешила к палатке. Обошла ее вокруг, обнюхивая нижнюю кромку брезента. Призывно заурчала. Медвежонок заливисто откликнулся ей из рюкзака. Тогда медведица рванула зубами полотно, смяла грудью одну из стоек, надавила на другую, и палатка рухнула. Медвежонок заскулил под брезентом, и медведица неистово стала рвать и метать, пытаясь добраться до детеныша.
Азат так и замер, перегнувшись через ветвь лиственницы и свесившись с нее вниз головой. Что же будет теперь? Все порушит. И зачем они притащили медвежонка? Из-за него беды не оберешься. Еще хорошо, как оставит в покое Азата? А что, если полезет на дерево? Куда деваться? А что, если придут ребята? И он поглядел по сторонам, чтобы предупредить их вовремя.
Наконец, медведице удалось сорвать брезент и открыть место, где стоял рюкзак с медвежонком. Она вытащила его за загривок зубами. Не выпуская из пасти и озираясь по сторонам, побрела в лес.
И после того, как медведица скрылась, Азат еще долго сидел на дереве. Ну, и история. Хорошо, Юрка на кордоне. Не то угодил бы ей в лапы. Но едва он вздумал спуститься вниз, как снова увидел медведицу. Она вышла из-за деревьев, направляясь к лагерю. Медвежонка с нею уже не было. Видать, оставила в лесу. Что же сейчас будет? Неужели за мной? — оторопел Азат. Ему сразу сделалось знобко. Медведица тем временем уже прибежала на бивак. Еще и еще обнюхала рухнувшую и изувеченную ею палатку и подобралась к ведру с очищенной рыбой. Урча от удовольствия, быстро уплела полведра хариуса и как ни в чем не бывало, заспешила в лес. Азат вздохнул, горестно и облегченно одновременно. Натворила бед. Жаль медвежонка, жаль рыбу, жаль палатку.
Спуститься на землю он еще опасался: вдруг вернется снова? Ну и ну! А говорили, нет тут близко диких медведей. Вот-те и нет. Заявись она ночью — с перепугу не знай, что и делать.
Пока он сидел на дереве, раздумывая о случившемся, в лагерь вернулся Платон Ильич с ружьем. За ним тащился Петька. Они оторопело оглядели бивак, не понимая, что же тут случилось, и только увидев свалившегося с дерева Азата, в один голос спросили:
— Это кто же набезобразничал тут?
— Медведица была, палатку изувечила, медвежонка унесла, рыбу сожрала, — перечислял Азат еще испуганно.
Затем, уже собравшись с силами, пересказал о всем, что было.
Платон Ильич перепугался. Вот-те и оставляй ребят одних. Нет, не везде можно и посылать их в глухие места. Нужно быть дальновиднее. Глушь, есть глушь, и здесь все возможно. Эх, и ребята не догадливые. Разве можно было тащить сюда медвежонка. Медведица разыщет и обязательно придет за ним.
— А ты не врешь? — насупился Петька, обращаясь к Азату. — То у тебя сороки, то медведи. Вечно с тобой что-нибудь случается.
