Хильберто Ортис - Тайна опаловой шкатулки
В переднюю навстречу хозяину ковылял робот-слуга с трясущейся металлической башкой.
Он мел пол. Выставив вперед клешни и равномерно размахивая растрепанным веником, он поднимал тучи пыли. К его брюху была привинчена эмалированная емкость, напоминавшая сумку кенгуру. В ней варился суп.
— Я тебе сколько раз говорил, болвану: крышкой накрывай, крышкой! — завопил дон Исхудалес, обдувая изрядно пропылившееся варево. — Ты меня в гроб сведешь!
Робот остановился, сунул передние конечности в кастрюлю и стал выбирать оттуда бумажки и соринки. Потом наклонился, ткнулся повинной головой в грудь хозяина и, плеща ему под ноги кипящим супом, захныкал, требуя утешения.
— С-столько-ко-ко ррабо-бо-ты, ник-ка-кой благгггодарности! — скрипуче рыдал слуга.
Подумать только, что за это чучело дон Исхудалес получил десять лет назад первую премию на Конкурсе гуманных машин. Вроде старательный получился, а толку-то? В доме беспорядок наипечальнейший. Ходить опасно: того и гляди, ногу сломаешь. Пыль по всем углам сугробами, посуда битая, чертежи под кроватью. А окна? Занавесок не надо. Худо, ох худо!.. А зато душевный. Есть с кем поплакать и сердечную тоску избыть. Смазать бы его... А-а, некогда. Что же это я? Торчу тут...
— Ладно, не плачь, я тебе пылесос подарю. — И дон Исхудалес побежал в сарай за машиной.
Вылезай, милая, вылезай! Ох и тяжела! Это при моем-то отложении солей... ничего, ничего, ход у нас замечательный, инерционный! Остроумнейшее по простоте изобретение. Э-э, спина! Таблеточку под язык — нет, не та... ага, вот она!
— Куда вы собрались, любезный?
Тебя тут только не хватало!
Дон Рыжундо топтался у забора, привставал на цыпочки и подпрыгивал, насколько ему позволял его немалый вес.
— Оставьте меня в покое! Что вы здесь высматриваете?
— Я не высматриваю, я рассматриваю вашу чудесную машину. Эта конструкция мне кажется очень знакомой.
— На что вы намекаете?! Это мое изобретение, совершенно оригинальное решение! Инерционный двигатель!
— Да-с, инерционный, только тормоза отсутствуют!
— Ваша тоже не тормозит!
— Не извольте беспокоиться, с моей-то как раз все в порядке!
— Интриган! Злодей! Когда я наконец от вас избавлюсь?! Я больной и одинокий человек!
— Я тоже больной! Я еще тяжелее болен! — И дон Рыжундо потряс увесистыми конопатыми кулаками.
— Я принял сегодня четыре пилюли от сердцебиения, две от изжоги и...
— А я десять! Нет, пятнадцать!
— Прекратите ваши издевательства! Оставьте меня! Уходите, или я вас... я вас... оскорблю!
Дон Исхудалес швырнул в рот горсть разноцветных таблеток и с грохотом выкатил за ворота.
— Гоп-ля-ля! Гоп-гоп-тру-ля-ля!
Педро скакал, как кузнечик, вспрыгивая на большие валуны, отлетал то вправо, то влево, отталкиваясь от отвесных скал, и мячиком падал на дорогу.
— Вот так ботинки, вот так пружинки!
Что за мальчишка! Пять минут назад плелся, как инвалид, а теперь, того и гляди, сломает себе шею. Дон Фадрике только головой качал. В конце концов Крокодил так разбуянился, что взобрался на скалу и совершил грандиозный прыжок, едва не сбив с Почтенного шляпу. Тут уж старик не выдержал:
— Педро, хватит! Поди сюда. Да уймись ты, говорю! Вот ведь... Смотри лучше на дорогу...
Они уже вышли на тот участок, где дорога раздваивалась. Отсюда действительно не было видно скал, за которыми прятались беглецы. Здорово все-таки ребята выбрали себе убежище!
— Здесь, что ли? А, Педро? Тогда веди.
— Да нет их там! Говорю, ушли они. Лучше сразу спустимся в лабиринт. Тут рядом... Мы с Руем... Ах я олух! Веревку-то мы не взяли! Как же без веревки?
С минуту они молча смотрели друг на друга, не зная, на что решиться. Эта заминка имела неожиданные последствия. Тарахтелка дона Исхудалеса догнала их там, где они беседовали, спутав все его планы. Остановиться он уже не мог и вихрем пронесся мимо. Проехав метров двадцать, он исчез за поворотом, и тут же послышался глухой удар, грохот металлических частей и испуганный крик водителя. Вслед за этим горы огласились победными воплями, свистом и улюлюканьем.
Почтенный всплеснул руками и с юношеской резвостью помчался на крик.
Посреди дороги, из здоровенной ямы — в нее мог бы свалиться и слон, — над которой была натянута сеть из упругих лиан, торчали тощие ноги. Рядом вверх колесами подрагивала искореженная машина. Вокруг ловушки скакали шесть полуголых дикарей с размалеванными рожами и разноцветными перьями в волосах. Дон Фадрике невольно попятился, когда одно из страшилищ обернулось и бросилось ему навстречу.
— Дон Фадрике! Ур-ра!
— Боже мой, Фламман, Лисандро!.. На кого вы похожи? Вы с ума сошли!
— А нам надоело прятаться!
— Что они на нас охотятся?!
— Не желаем быть дичью! Непобедимое племя Тысячи Молний вышло на тропу войны!
— Хулиганы вы, а не племя! Немедленно помогите этому человеку! А если бы он разбился? Так... Осторожно!.. Давайте руку... Ах, это вы, дон Исхудалес! Понятно, понятно...
— Вот они, ваши любимчики, полюбуйтесь! Совсем совесть потеряли! — дрожащим от обиды голосом проговорил дон Исхудалес.
— Вопрос о совести я с вами обсуждать не намерен, — сухо ответил Почтенный. — У вас ссадины на щеке. Педро, дай сеньору йод! Педро, где Педро? О, боже!
Педро уже успел стащить с себя рубашку и разрисовать грудь и лицо боевыми красками, то есть йодом и зеленкой.
— Детский сад. Иди сюда, храбрый воин. А ну, давайте вытаскивайте машину. Ставьте на колеса...
Машина пострадала не так сильно, как казалось на первый взгляд, — толкая, ее можно было докатить до города.
— Скажите спасибо дону Фадрике, что мы вас отпускаем, — Фламман протянул незадачливому охотнику отвалившуюся фару. — А то сидеть бы вам в плену... в кухарках!
Дон Исхудалес задохнулся от возмущения:
— Ну погоди, скажу твоему деду, он тебе покажет!
— Уезжайте отсюда! — крикнул Фламман. — Уезжайте!
Они подождали, пока дон Исхудалес откатит свой драндулет подальше, и поднялись в укрытие.
Здесь дона Фадрике ждал еще один сюрприз: посреди пещеры сидел Аларико — Нет Проблем и прилежно разбирал на части свой любимый скейт.
— Ты-то откуда взялся?
— Поймали. Велели развинтить.
— Зачем? Мальчишки объяснили.
Оружие? Война? Нет, это недопустимо. Аккумулятор в Черном Замке? Скорее туда. А дорогу вот этот молодец покажет.
— Бывал там? Покажешь?
— Почему бы нет? Нет проблем.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Первый бой
Смеркалось. Облака окрасились в розовое и лиловое. На Турецкой горе пятнами лежали бесформенные тени, а между скалами поблескивали редкие бледные звезды. Дон Исхудалес, толкая искалеченную машину, через каждые десять шагов останавливался передохнуть и предавался горьким размышлениям.
Обидели, опять обидели! Малолетки, сопляки обошлись с ним, как с каким-то... каким-то... Нет слов. Никакого почтения к старшим! Вот с чего все начинается. И правильно их Совет приговорил. Ишь чего вздумали, разбойники: приказы нарушать. Сказано было: дружи поквартально, за границы не вылезай, — значит, так тому и быть. А они бунтовать. На все есть порядок, закон. Не нравится тебе что-нибудь — обратись в суд. На него самого, к примеру, уже сколько раз в суд подавали. Там разбирались как положено, назначали штрафы. И платил, платил аккуратно. Вот, скажем, когда дон Рыжундо на него заявил через два года после конкурса, что он, Исхудалес, робота украл, — отдал сердешного паразиту этому рыжему, словечка против не сказал. И ничего, через месяц вернул злодей робота. Не понравился: жаркое у него, видите ли, пригорает. С тех пор слуга и ревет белугой по любому случаю. А зато все по-хорошему и правила соблюдены. А как же? Он, Исхудалес, примерный гражданин, достойный, у него и бумага об этом имеется. Где он, документик-то? А, вот: «Уважаемый гражданин, изобретатель высшего класса», — черным по белому.
Ох и тяжела!.. И зачем только я ее изобрел? О-со-бенно-ес-ли-в-го-ру... Ай, спина!.. А дон Фадрике тоже хорош — хулиганов защищает. Смотри-ка, совесть ему моя не понравилась! А у меня с совестью все в порядке. Ни в чем не замешан. Вчера вот, когда Дорожный племянника моего любимого, Пера, на удочке, как форельку, через весь город тащил, — легко ли мне было? А я выдержал и долг свой исполнил: заперся в доме... Да что же ты артачишься, колымага несуразная? Э-э-эх!.. У нас все граждане честные, порядочные, по пещерам не бегают, на дорогах не... не... ох, круто!.. не разбойничают... все по домам... спят себе... проклятые... хоть бы кто появился... помог... Еще... чуть-чуть... о-о-о!
Машина покачнулась и поползла назад. Дон Исхудалес из последних сил уперся в нее руками, попятился, задохнулся и опрокинулся на спину. А любимое детище и гордость изобретателя грузно привалилось к нему и прижало к скале.
