Удивительная девочка - Виктория Валерьевна Ледерман
История первая
Как Софийка научилась спать в тихий час
Софийка очень не любила тихий час. Вот как только впервые пришла в детский сад, как только узнала, что после обеда вся группа укладывается спать, так сразу и заявила воспитательнице Дине Кирилловне:
– Я уже давно днём не сплю. Я не маленькая! Мне скоро шесть.
– Днём спят не только маленькие, – возразила Дина Кирилловна. – Дневной сон нужен всем, чтобы отдохнуть и набраться сил.
– Я не устала, – сказала Софийка. – Спать я буду только дома, ночью.
– Хорошо, – согласилась воспитательница. – Можешь не спать. Но лечь в кровать всё равно нужно. У нас такие правила: в тихий час все лежат в постелях.
– Ладно, лягу, – нехотя уступила Софийка. – Но спать не буду и глаза не закрою.
– Договорились, – кивнула Дина Кирилловна.
Софийка переоделась в пижамку, что дала с собой мама, и забралась в кроватку, которую ей показали. Все ребята очень быстро засопели носами, а Софийка лежала и смотрела вверх. Разглядывать пустой потолок с круглыми плафонами было неинтересно и, честно сказать, даже скучно. Софийка перевела взгляд на васильковые стены, потом на приоткрытую дверь в игровую комнату, потом на стол, где воспитательница что-то сосредоточенно писала. Дина Кирилловна подняла голову, увидела, что Софийка на неё смотрит, и прошептала:
– Закрывай глаза.
– Нет, – упрямо ответила Софийка и перевернулась на бок.
Через некоторое время она перевернулась на другой бок, затем на спину, затем на живот. Потом поднялась на локтях и стала рассматривать гномиков на пододеяльнике. Вот гномик в зелёном колпачке, вот в синем, вот в оранжевом. И снова: в зелёном, в синем, в оранжевом…
Софийка посчитала окна в спальне, картины на стенах, плафоны на потолке, даже ящики в столе воспитательницы. Гномиков считать не стала, их было слишком много, она и цифр-то столько не знала… А тихий час всё тянулся и тянулся!
Она уже вся измучилась, когда наконец услышала голос Дины Кирилловны:
– Ребята, вставайте! Тихий час закончился.
– В детском саду неплохо, мне понравилось, – сказала вечером Софийка маме. – А вот тихий час – это просто ужас какой-то. Его надо обязательно отменить.
Но отменять тихий час никто не собирался. Каждый день старшая группа всё так же укладывалась в кровати и засыпала, а Софийка лежала и мучилась. Лежала и ждала, когда воспитательница разрешит вставать. Лежала и дула на пёрышко, торчащее из подушки. Лежала и про себя разговаривала с гномами на пододеяльнике. Гном Харитон, как поживаете? А вы, гном Афанасий? Хорошо вам, вас никто днём спать не укладывает…
Так прошла неделя, потом другая. И вот однажды в группу пришёл новенький мальчик Виталик. Он завтракал, играл и сидел на занятии вместе со всеми, а на прогулке вдруг сказал, что больше не хочет оставаться в детском саду. И пошёл домой. То есть до дома он дойти не успел, только с площадки старшей группы вышел, где его и поймала воспитательница. Виталик вырывался, кричал, что ему надоело и он хочет к маме. Дина Кирилловна с трудом его успокоила и привела обратно в группу. А после обеда подозвала к себе Софийку и сказала:
– Софийка, у меня к тебе важное поручение. Ты ведь всё равно не спишь? Может быть, покараулишь Виталика в тихий час, чтобы он не убежал? Я буду в игровой распаковывать коробки с новыми игрушками. Боюсь, что он мимо меня проскочит в раздевалку, а я и не увижу.
– Хорошо, покараулю, – согласилась Софийка, обрадованная, что ей будет чем заняться в тихий час.
И стала караулить.
Ради такого важного задания Дина Кирилловна разрешила ей не ложиться. Виталик заснул не сразу. Он долго вертелся на постели, а Софийка наблюдала за ним из-за стола воспитательницы. Несколько раз она подкрадывалась к Виталику и проверяла, спит ли он. Потом ей надоело бегать, и она перебралась на свою кровать. Ведь с её кровати Виталика было лучше видно. Софийка долго сидела, облокотившись на спинку, и смотрела на уткнувшегося в подушку Виталика. Кажется, спит и никуда бежать не собирается. А вдруг не спит, а просто притворяется? А сам ждёт подходящего момента? Стоит только закрыть глаза, как он скок с кровати – и был таков! Нет, никак нельзя расслабляться, у неё важное поручение. Воспитательница на неё надеется. Но как, оказывается, сложно… караулить спящих! Разговаривать с гномами и то веселей. Ой, мамочки, как скучно! Рот сам зевает и зевает, как заведённый…
Прошло ещё немного времени, и Софийка незаметно для себя сползла на подушку и всего на секундочку прикрыла глаза…
– Ребята, встаём! – услышала она вдруг голос Дины Кирилловны.
Софийка подскочила на постели. Как встаём? Уже? Так быстро?
– Выспалась, караульщица? – засмеялась воспитательница. – Пора вставать.
– Где он? – хрипло пробормотала Софийка. – Где Виталик?
– Да здесь, здесь, всё в порядке, – успокоила её воспитательница. – Молодец, ты сегодня в первый раз поспала в детском саду. Поздравляю!
«Неужели я и вправду заснула днём? – удивилась Софийка и подумала: – А всё-таки, когда спишь, тихий час проходит быстрее. Может, и завтра попробовать уснуть?»
Вот какая удивительная девочка!
История вторая
Как Софийка делила десерт по справедливости
Однажды вечером, когда вся семья поужинала, мама поставила на стол небольшую овальную коробку с весёлыми мультяшными героями на крышке и сказала:
– А вот и наш десерт!
– Торт! – обрадовалась Софийка.
– Торт-мороженое, – поправил папа. – У нас на работе сегодня был праздник и угощение. Все так наелись, что до мороженого дело не дошло. Вот я и забрал его домой. Ну, как будем делить? По справедливости или по-братски?
– Братьев у нас нет. Значит, по справедливости. И мне самый большой кусок, – заявила Софийка.
– Почему это тебе самый большой? – спросила мама. – Где же тут справедливость?
– Ну, я больше всех люблю мороженое, – объяснила Софийка. – И я ребёнок, мне надо уступать.
– В старину самый большой кусок отдавали не детям, а главе семьи, – сказал дед.
– То есть бабушке? – спросила Софийка.
– Почему это бабушке? – обиделся дед. – Я глава семьи, я самый старший.
– Ты, дед, может, и старший, а командует бабушка, и все её слушаются, – сказала Софийка. – Значит, она у нас главная.
– Если по справедливости, то большой кусок надо отдавать самым худеньким, – сказал папа, который был очень худым и
