Павел Калмыков - Королятник, или потусторонним вход воспрещен
"Объявление. Известный педагог профессор Ифаноф ищет учеников. Плата не нужна. Обращаться в город Дазборг".
У профессора не хватило бы денег, чтобы дать объявление в газету. Ему помог Глава Правительства. По знакомству.
На счастье, это объявление попалось на глаза Министру Финансов Врандзии. Он быстренько навел справки и выяснил, что Ифаноф — лучший на Бланеде педагог.
И вот, в один дождливый день в дверь к Ифанофу позвонили. "Кто бы это?" - подумал профессор и впустил в дом насквозь мокрого человека. Грязная лошадь незнакомца осталась мокнуть у калитки.
— Мне нужен п-профессор Ифаноф, — сказал незнакомец.
— К вашим услугам, — поклонился Ифаноф. — Плащ сюда. Шляпу сюда. Вы издалека?
— Я из Врандзии, — сказал важно незнакомец. С усов и чубчика его капала вода. — Я п-посланец короля Зерёши Четвертого. Ваше объявление? - Он показал газету.
— Моё, — заволновался профессор.
— Его величество приглашает вас стать учителем его высочества принца Мижи. Вы согласны?
— Еще спрашиваете! Ох! Вы даже не представляете, как вы меня обрадовали! Подождите, дайте опомниться. Хотите чаю?
И тут в дверь снова позвонили — сильно, нетерпеливо. Профессор побежал открывать. На пороге стоял еще один незнакомец. Тоже мокрый, но рыжий.
— Собирайтесь! — рявкнул он так, что профессор вздрогнул. — Вам выпадает великая честь — обучать нашего наследника, принца Фидалига! Скорее одевайтесь, у нас мало времени!
— Но позвольте…
— Как?! — воскликнул незнакомец, шевеля рыжими усами и бровями. — Вы еще сомневаетесь?!
Из комнаты вышел посланник Врандзии.
— Не слушайте его, профессор, — сказал он спокойно. — А вы, милейший, опоздали. Д-до свидания.
— Это еще кто? — взревел второй посланник. — Давно шпагой не протыкали?
— Ну что вы ревете, как дикий осел? Я говорю, профессор с вами не поедет.
— Ну, наглец, — запыхтел второй посланник, доставая шпагу. — Ну и наглец! Профессор, одевайтесь, сейчас я с ним р-р-разберусь!
— Стойте! — воскликнул профессор Ифаноф, но было поздно. Посланники скрылись в комнате, и оттуда послышался звон шпаг, бьющейся посуды и треск мебели. Ифаноф ждал. В дверь снова позвонили. Это был третий мокрый незнакомец. Он вошел с улыбкой и с ходу затараторил:
— Здравствуйте, здравствуйте, вы, наверное, профессор, что это я спрашиваю, сразу видно, что вы профессор, отличная погода, не правда ли, я с детства люблю дожди, а вы? — Незнакомец вдохнул побольше воздуха и продолжил: — Я посланник короля Идалии, привет вам от него, хорошая страна Идалия, наверное, слышали о такой; а что там у вас за шум?..
Посланник из Идалии заглянул в комнату и рухнул, сбитый цветочным горшком. "Пропал мой фикус", — подумал Ифаноф.
Шум стих. Из комнаты вышел, пошатываясь, один из посланников.
— Вы поедете со мной, — сказал он и мягко свалился на пол.
Снова раздался звонок. Профессор открыл.
— Посланник? — спросил он мокрого человека. Тот кивнул.
— По поводу наследника? Тот снова кивнул.
— Вы уже четвертый, — сообщил Ифаноф. — Что мне с вами делать?
Посланник пожал плечами…
Как же случилось, что на скромное объявление Ифанофа откликнулось сразу столько королей? Оказывается, через несколько дней после объявления та же газета поместила такую заметку:
"Новости моды. В моду вошел профессор Ифаноф. Это лучший на Бланеде воспитатель подрастающих королевичей. Король Врандзии уже отправил посланника, чтобы пригласить модного профессора в придворные учителя".
Для всех королей было три самые страшные вещи:
I — умереть,
II — потерять престол,
III — отстать от моды.
И помчались со всех концов к Дазборгу всадники с одинаковым поручением — залучить к себе профессора.
Посланники прибывали к Ифанофу до вечера и всю ночь. Они спорили до хрипоты, потом принимались драться. Ифаноф вызвал полицию, и полицейский с порога отправлял всех посланников в гостиницу. Несколько раз за ночь профессора пытались похитить. Похитители пробирались в дом, подкрадывались к постели и… находили в ней чучело. После чего им оставалось сказать «обознатки-перепрятки», поправить все, как было, и отправляться баиньки.
Профессор где-то прятался и думал. "Короли, - думал он, - народ упрямый. Друг другу не уступят. Сегодня дерутся их посланники, а завтра, глядишь, вся Бланеда передерется, война будет…" Думал Ифаноф, думал и наконец придумал. Пошел будить правительство. Правительство, узнав, в чем дело, прямо среди ночи засело и заседало до утра. А утром посланников собрали на площади, и профессор Ифаноф сказал:
— Дорогие посланники! Я очень уважаю ваших королей и никому не могу отказать. Словом, я принимаю все предложения сразу. Передайте королям, пусть привозят наследников. Мы тут с правительством Здраны решили, что обучение и воспитание и все прочее будет бесплатно, королевские условия гарантируются, нам выделят отличный дворец. Единственная просьба, чтобы со Здраной никто не воевал, пока наследники учатся. Итак, в путь, посланники, время дорого!
Посланники бросились к своим лошадям и, разделившись на две кавалькады, поскакали по дороге в разные стороны. Комья грязи после дождя летели из-под копыт.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕПесня лошадей(Исполняется хором)Носимся мы по горам и доламкони гнедые, буланые, пегие…Всадники мчатся по важным делам.Им, значит, надо, а мы, значит, бегаем!Это понятно, что вы не со зла,Ведь не имеют они представления,Что, может, у лошади тоже дела,И может, ей нужно в другом направлении?Только и знаете нас понукать.А в наши думы проникнуть не можете.Эх, кабы нам да на людях скакать!Но, к сожалению, люди - не лошади.
Глава 3. Дворец, проспавший триста лет
Глава Правительства Здраны был мудрым политиком, он очень обрадовался, что можно будет поневоевать. На радостях он даже предоставил Ифанофу старый Королевский дворец, где сам хотел устроить дачу.
Дворец находился в лесу за городом и был уже триста лет как заброшен. То ли тогдашний король бросил его в связи с переменой моды, то ли оттого, что клопы завелись, Словом, бросил и запретил к нему приближаться под страхом смерти. И вот вокруг дворца вырос лес. А внутри дворца прямо-таки джунгли. Так разрослись экзотические растения, стоявшие в бочках по коридорам.
Профессору пришлось нанимать лесорубов, маляров, столяров, поваров, закупать продукты, чернила, бумагу, парты, кровати, матрасы… И разумеется, не простые, а королевские. За всеми заботами у него не оставалось времени даже на радикулит. На счастье, нашелся замечательный человек — по имени Гослоф, по профессии дворник, а по таланту — завхоз. Едва Гослоф взялся за дело, как суета и неразбериха исчезли. Профессор радостно вздохнул и принялся встречать королевичей.
Один королевич уже приехал. Его папа — долговязый король Доля Второй - был очень самостоятельным королем (потом я расскажу про него). И принц Доля Третий тоже был долговязый и самостоятельный. Он приехал на осле, привез жареную курицу, ящик с инструментами и папин портрет. И всё. Дворец еще не был готов, и Доле поставили раскладушку в первой же расчищенной от джунглей комнате (вернее, палате — во дворцах ведь палаты).
После Доли несколько дней никто не приезжал, зато потом кареты потянулись караванами. Профессор сам встречал их.
— Кто это у нас приехал? — спрашивал он.
Распахивалась дверца золоченой кареты, перед нею стелилась ковровая дорожка, выстраивались коридорчиком слуги. Придворный выводил малыша в королевской одежде и громко объявлял:
— Его высочество Фофа! Наследный принц Анклии, граф Тарарамский, князь Трататамский, герцог Драмбамбамский! Полковник артиллерии, инфантерии и кавалерии, кавалер орденов Гордости, Доблести и Военной Мудрости трех степеней! Почетный член четырех академий…
Профессор терпеливо выслушивал титулы, недоумевая, за что малыш получил награды и когда успел дослужиться до полковника.
Перечислив титулы, придворный спрашивал:
— Куда проводить его высочество? Где будут жить слуги?
— Слуг забирайте обратно. Здесь его высочество всем обеспечат. Вот если у вас повар хороший, повара можете оставить.
— Так — что? — хлопал глазами придворный. — Нам уже уезжать?
— Да, пожалуйста. Не загораживайте дорогу.
Караван трогался в обратный путь, а принца Фофочку профессор отводил в палату, где тому предстояло жить с такими же принцами, с такими же кавалерами орденов и полковниками.
Не обходилось и без капризов. Иногда капризничали высочества, но по преимуществу — сопровождающие лица. Одно очень толстое сопровождающее лицо кричало:
