Георгий Свиридов - Вовка - сын командира, или необыкновенные приключения в тылу врага
А в небе шел неравный жестокий бой. Краснозвездный истребитель, маленький, увертливый, метался в кольце серых стальных птиц, отстреливался, атаковал. Но его со всех сторон все теснее окружали враги. Нити трассирующих пуль чертили небо. Вдруг истребитель, словно натолкнувшись на какую–то невидимую стену, дрогнул, потом как–то странно перевернулся и стал падать.
— Сбили… — Вовка до боли сжал кулаки. — А где же наши?
Над падающим самолетом кружили вражеские машины и продолжали клевать пулеметными очередями. Вдруг от истребителя отделилась маленькая черная точка. И уже совсем низко, около самого леса, над ней вспыхнуло белое облачко.
— Парашют! — выдохнул Вовка. — Летчик живой!
Два самолета с крестами сделали разворот и стали кружить над парашютистом. Ребята услышали прерывистую дробь пулемета…
Покружив над парашютистом, самолеты взмыли вверх и улетели. Ребята долго и с недоумением смотрели им вслед. Они еще ждали и надеялись увидеть, как наши самолеты преградят им путь. Но этого так и не произошло!.. Враги летели на восток, туда, где вставало солнце, где были Минск, Смоленск, Москва…
Потрясенные мальчишки долго стояли с широко открытыми глазами и молча следили за исчезающими самолетами. Над лесом и рекой снова воцарилась тишина, мирная тишина, которую нарушали только проснувшиеся птицы. Где–то под обрывом заквакала лягушка.
— А может, он жив? — Вовка посмотрел на своих приятелей, и каждый понял, о ком тот говорит.
— Или ранен, а мы тут с удочками возимся, — сказал Петрусь. — Побежали! Он опустился около Гнилого болота. Бежим!
— Нас в школе учили раны перевязывать, — на ходу говорил Вовка.
— Но у нас нет бинтов, — возразил Петрусь.
— Рубашки разорвем, — сказал Вовка, — главное, кровь остановить. Потом врача приведем.
— А в нашей деревне есть амбулатория, и фельдшер дядя Феодосий недавно служил в армии, — добавил Петрусь. — Он раны хорошо лечит.
Солнце уже сильно припекало, когда ребята добрались до Гнилого болота. Поросшая кустами темно–бурая жижа, на поверхности которой торчали зеленые бархатные кочки, тянулась на несколько километров. Ребята пошли по краю, пристально вглядываясь и прислушиваясь.
Но летчика нигде не было.
От быстрой ходьбы, от всего пережитого за это утро ребята устали.
Когда присели отдохнуть на кочке, Вовка сказал:
— Мы не так ищем. Надо разойтись шагов на двадцать друг от друга и двигаться цепью. А мы вместе топаем. Так и за месяц не найдешь.
Петрусь молча ковырял палкой землю, а Санька оживился, ему понравилось предложение Вовки.
— Верно, Вовка! Айда сейчас в деревню!
— Это зачем?
— За ребятами! Тогда мы сразу отыщем летчика.
Как они раньше не додумались? Мальчики побежали напрямик через лес. Петрусь радостно засвистел. Вовка тоже попытался свистнуть, но звук получился слабый.
Вдруг издалека донесся чей–то ответный свист. Ребята переглянулись. Петрусь, заложив два пальца в рот, оглушил лес пронзительным, прерывистым переливом.
В ответ зазвучал такой же пересвист.
— Свои! — определил Петрусь и поспешил на звук. — Они там, на дороге.
Скоро ребята выбрались на лесную узкую дорогу, со свежими вмятинами от колес.
И тут с криком «Ура!», ломая ветви пушистых елок, на них кинулись двое подростков.
— Сдавайтесь! — кричал тот, что был повыше, наставляя палку, как ружье.
Это были ребята из соседнего села. Большого звали Антошка Корноухий, он учился с Петрусем в одном классе, а меньший, Борька, — его брат.
— А я тебя, Петрусь, сразу распознал, по свисту, — сказал Антошка, опуская палку.
— Вы не видели летчика? — спросил Вовка. — Он спустился на парашюте. Тут в небе воздушный бой шел.
— Летчика? — переспросил Антошка и насмешливо скривил рот. — Опоздали! Дядя Степан нашел его на той стороне болота и отвез на председательской тачанке в больницу. У летчика был орден. Дядя Степан сказал, что он сильно ранен, может не выжить.
Вовка взглянул на Петруся. Жаль, что опоздали…
— Ну, как ваша деревня? — поинтересовался Антошка.
— А что? — спокойно спросил Вовка.
— Как что?
Антошка уставился на Вовку, потом перевел взгляд на удивленные лица Петруся и Саньки.
— Да вы что, с луны свалились?
— А что? — ответил Санька. — Мы рыбачили.
— Эх вы, тюри–растюри, рыбаки лопоухие! Деревню вашу по–настоящему бомбили… Мы вот с Борькой бежим посмотреть… А вы рыбачили!..
Ребята, не мигая, смотрели на Антошку: не врет ли он? Потом, убедившись, что тот говорит правду, молча повернули и со всех ног помчались в деревню. Антошка с братом кинулись их догонять.
Лес кончился. За зеленым полем ржи на гребне покатого холма начиналась деревня. Ребята остановились, испуганно всматриваясь. Никаких следов разрушения. Дома стояли целехонькие, белая церковь поднималась к небу желтым куполом, похожим на луковицу, красное кирпичное здание школы спокойно смотрело темными окнами на село, а над двухэтажным побеленным домом правления колхоза развевался на ветру вылинявший красный флаг.
— Никакого пожара нету, — разочарованно произнес Борька. — А мы, дураки, бежали!
— Значит, набрехала тетка Супониха. — Антошка дернул брата за рукав. — Пошли назад. Лучше сходим в урочище, посмотрим сбитый вражеский самолет.
У Вовки загорелись глаза.
— Пошли и мы с ними!
Он никогда еще не видел вблизи настоящего фашистского самолета с черными крестами на крыльях. Петрусь и Санька тут же согласились на такое заманчивое предложение.
Но не успели мальчишки сделать нескольких шагов, как послышалось конское ржанье и стук копыт. Кто–то скакал по лесной дороге.
Ребята посторонились. Из–за поворота вылетела двуколка. В ней, держа вожжи, сидел усатый мужчина в серой ситцевой рубахе и потрепанной военной фуражке. Петрусь толкнул Саньку в бок:
— Батька твой!
Вовка сразу узнал дядю Семена, брата своего отца. Было видно, что дядя Семен чем–то встревожен. Он круто остановил двуколку, конь, запрокидывая голову и кусая удила, недовольно заржал.
— Где шляетесь, сорванцы?! — крикнул Дядя Семен, обращаясь к сыну и племяннику. — Матери с ума сходят, а вас нет и нет! Всю речку изъездили за вами, шельмецами.
— Мы, батя, рыбачили, — поспешил оправдаться Санька.
— Нашли время! — Отец указал кнутовищем на место рядом с собой. — А ну, живее!
Санька, Вовка и Петрусь взобрались на двуколку. Троим было тесно, и Петрусь сел внизу, у ног, держась за передок. Дядя Семен взмахнул кнутом.
— Но-о! Пошел!
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой Вовка попадает под бомбежку
Вовка давно мечтал о приключениях и подвигах. Но ему и во сне не снилось и в самых дерзких мечтах не виделось тех приключений, которые выпадут на его долю. Мог ли он знать, что уезжает из Москвы не в деревню к бабушке Пелагее, а на фронт, не на каникулы, а на войну, что придется ему бродить по тылам врага, сражаться с гитлеровцами, быть разведчиком в партизанском отряде…
…Весь день Вовка вместе с ватагой мальчишек ошалело носился по деревне. Они успевали всюду. До боли в ладонях аплодировали на митинге, толпились у крыльца правления колхоза, где собрались на партийное собрание коммунисты, бежали по пыльному тракту за тремя грузовиками, на которых уезжали в районный центр добровольцы и призывники.
К вечеру деревню облетела тревожная весть: немецкие танки, прорвав оборону наших войск севернее Бреста, движутся к Минску. Говорили, что если их не остановят, то через день–два деревня будет отрезана и окажется в тылу врага…
Из райцентра прискакал на взмыленном коне посыльный и передал пакет председателю колхоза. Через несколько минут сторож дед Архип уже бил молотком по подвешенному железнодорожному буферу, сзывая односельчан. Собрание на этот раз было кратким. Вовка с Санькой влезли на дерево, чтобы лучше видеть и слышать. Новое незнакомое слово «эвакуация» сразу насторожило мальчиков.
— Что это? — спросил шепотом Санька. — Отступление?
— Эвакуация — это организованный отход, — пояснил Вовка.
— Ага, понятно.
Из лесу раньше времени пригнали колхозное стадо. Женщины торопливо доили коров. К свиноферме подкатили два грузовика, на них стали грузить свиней. Животные визжали, упирались. На краю деревни стояли молотилки, сеялки, веялки, туда же привезли и комбайн. Санькин отец в рубашке с засученными по локти рукавами плескал на них из ведра керосином, а хмурый председатель ходил следом и поджигал. Языки пламени сразу охватывали машины, и черный дым поднимался столбом к небу.
Мальчишки, притихнув, толпились возле огромных костров.
— Вовка! Вовка!
Рядом стояла соседская девчонка Поля, которую ребята дразнили «Полька–полячка, старая гордячка».
