Сэмюэль Сковилль-мл - Скауты в лесах
— Не просидел бы, может, старик дикобраз бы тебя раньше нашёл, – засмеялся Джо.
— Расскажи ещё про звёзды, – поспешил сменить тему Уилл.
В это время почти полная луна поднялась над вершиной Чёрной горы. На её золотистом лике были различимы лунные горы и кратеры, которые так хорошо видны в телескоп.
— Кролик расцарапал Луне лицо, – промолвил Джо, указывая товарищу на небо.
— А кого вы зовёте Кроликом?
— Зимой, – отвечал Джо, – следы Кролика видны ниже Охотника.
— Орион[168], значит, – пробормотал Уилл, – в Поясе Ориона — три ярких звезды…
Джо кивнул.
— Да, точно как следы кролика на снегу, два отпечатка близко, два отпечатка дальше. Когда кролик прыгает, его длинные задние ноги попадают дальше передних, делают отпечатки широко, передние ноги делают отпечатки близко. И в небе четыре звезды — совсем как след кролика.
— Однажды ночью, – продолжил Джо, – мистер Кролик, он крепко уснул под кустом. А Луна, она его увидела, спустилась, и взяла Кролика на небо. Кролик брыкался и бил Луну лапами, и царапал, и тогда Луна, она уронила Кролика, и Кролик убежал, в один прыжок перескочив полнеба, и он оставил свой след на небе.
— Ничего себе прыжок, – прокомментировал индейскую легенду Уилл. — Мне всегда было любопытно, откуда все эти пятна на луне, спасибо, что просветил… Расскажи ещё что-нибудь!
Джо с ленцой посмотрел вверх.
— Хорошо, – подумав, сказал он. — Расскажу тебе ещё. — Однажды большой вождь сделал себе дом на берегу Небесной Реки, – и Джо ногой показал на Млечный Путь, который струился мерцающим туманом через небеса. — У вождя, у него была красивая дочь, совсем как я красивая.
Уилл издал глухой стон.
— Вот она где сейчас, – продолжал Джо, не обращая внимания на невежливый комментарий; он показал на Вегу в созвездии Лиры, яркую звезду, мерцающую у края Млечного пути с двумя менее яркими звёздочками рядом — втроём они образуют равнобедренный треугольник.
— И вот однажды, – продолжал Джо, – молодой вождь из племени с другого берега реки пришёл посмотреть эту красивую скво. Он хотел взять её с собой, тут пришёл её отец, вождь, он загнал молодого вождя в реку. Молодой вождь, он поплыл через реку, а отец красивой скво, он стрелял из лука, вот стрела, – и Джо показал Уиллу маленькое и тусклое созвездие Стрелы на Млечном пути, действительно похожее на оперённую стрелу недалеко от небольшого ромба, который некоторые называют Гробом Иова[169] — а на самом деле это созвездие Дельфина.
— Когда молодой вождь доплыл до своего берега, он посмотрел назад, он очень хотел взять себе красивую скво, а красивая скво, она очень хотела к молодому вождю, но она не умела плавать, и у неё не было каноэ. И вот он теперь там, – и Джо указал на яркий Альтаир в созвездии Орла, ярко сияющую летнюю звезду в сопровождении двух звёзд-стражей. — Он стоит с двумя воинами своего племени, и зовёт свою скво, зовёт и зовёт, – и скво, она ему отвечает. В седьмую ночь седьмой луны, когда небо ясное, тогда все сойки[170] в мире летят в небо и делают мост через Реку, и тогда молодой вождь и красивая скво, они встречаются на середине моста из соек. Когда приходит утро, они возвращаются на свой берег, мост ломается — сойки летят назад, на землю. Если в седьмой день седьмой луны индейские дети видят голубую сойку, они кидают в неё камнями за то, что она ленится, не хочет помогать делать мост. Чтобы улетела на небо. Если в эту ночь дождь, мы говорим, это слёзы вождя и его скво, потому что они не смогут встретиться ещё целый год.
Астрономические познания Джо произвели на Уилла большое впечатление.
— Давай ещё, Джо! — попросил он. — Ты здорово рассказываешь. Я ничего этого раньше не слыхал.
Джо засопел носом.
— Белые люди, они ничего не знают про звёзды, – заметил он. — Белый человек называет все эти звёзды Большой Медведицей[171], – и он презрительно ткнул рукой в Большой Ковш. — Разве у медведя может быть такой длинный хвост?!
— Ну, а как называют её ваши индейские умники?
— Эту большую часть мы зовём Медведь. — начал объяснять Джо, обводя рукой контур чаши Ковша. — А за Медведем идут Три Охотника, – тут он показал на звёзды «ручки». – Теперь хорошо смотри на вторую звезду, – Джо указал на Мицар. — Вторую от конца «рукояти».
Уилл сощурился и вгляделся.
— Ну, сказал он наконец, – двойная. Я вижу маленькую звёздочку ниже большой.
— Вот, – продолжил Джо, – это котелок, его несёт Второй Охотник. Убьют медведя, будут варить медвежатину.
— Маловат котелок-то, – возразил Уилл. — Для такого-то медведя.
— Осенью на листьях красный цвет, – продолжал Джо, не обращая внимания на критику. — Ты видел? Вот. Это кровь Медведя. Охотники, они его догоняют, убивают, кровь капает на листья.
Эта история исчерпала силы Джо, и минуту спустя оба мальчика крепко спали под покровом хвои.
Ночью Уиллу приснилось, что они с Джо затеяли борьбу, а Джо вдруг начал расти — и рос, и рос, покуда не стал весить целую тонну. Так, нечестно, Джо выиграл схватку, и Уилл оказался (во сне) на лопатках; а Джо держал его и всё давил сверху, Уилл пытался удержать его — но Джо навалился и становился всё тяжелее с каждым мигом. Уилл проснулся — и оказалось, что на него действительно навалилось что-то мягкое, но очень тяжёлое, так, что он почти не мог дышать. В первую секунду Уилл подумал, что всё ещё спит и видит кошмар; потом — что Джо или решил разыграть его, или что Джо — лунатик.
— Отпусти, – еле выдохнул он. — Слезай. Что я тебе — коврик? — и мальчик изо всех сил толкнул тёмный силуэт, навалившийся на него. Под его руками оказалась густая косматая шерсть, и послышалось глухое ворчание. При этом звуке Джо ракетой вылетел из хвои.
— Уходи! — кричал он. — Уходи! Старик Медведь, он пришёл за мёдом!
Этот крик привёл Уилла в чувство, и он понял, что случилось. Ребята спрятали мёд в шалаше, и его аромат привлёк благосклонное внимание мимохожего медведя, который, как любой из его родни, ради мёда готов на что угодно. Джо выскочил наружу, Уилл последовал за ним, но по пути его рука сомкнулась на дубинке, которую он поставил возле постели. Зверь снова зарычал, и в темноте послышался шорох, на Уилла повеял ветерок — медведь ударил тяжёлой когтистой лапой, и если бы удар попал в цель, мальчику пришёл бы конец. А так когти лишь слегка задели его плечо, оставив на коже глубокую, но всего лишь царапину. Кубарем выкатившись наружу, Уилл увидал Джо — тот лихорадочно натягивал на лук тетиву и одновременно тщетно искал свои стрелы. Прежде, чем он нашарил их, из шалаша показалась тёмная тень, грозная голова размером с добрый пек[172].
— По носу! Бей по носу! — закричал Джо, приплясывая вокруг со своим бесполезным луком. Уилл размахнулся и изо всех сил ударил животное по носу, самому уязвимому месту медведя. Послышался захлёбывающийся рёв и затем — звук падения тяжёлого тела, сопровождаемый треском ломающегося дерева: в предсмертных судорогах медведь, как бумагу, разорвал стены укрытия. Джо в упор вогнал стрелу (он всё-таки нашёл свои стрелы) в грудь медведя, почти по самое оперение, но это было уже не нужно. Удар Уилла выбил жизнь из тяжёлого тела.
— Хороший удар, – только и сказал Джо, когда мальчики, хватая ртом воздух, склонились над поверженным зверем.
Кое-как отдышавшись, мальчики сумели перетащить и перекатить тяжёлую тушу в сторону от того, что ещё недавно было их шалашом. До рассвета оставался ещё час, но никто из них не мог бы заснуть сейчас, так что они разожгли костёр поярче, чтобы хорошо осветить всё вокруг, и приступили к свежеванию медвежьей туши, пока та не остыла. У них были только кремнёвые ножи да заточенные оленьи рога, так что работа была медленной и утомительной, и её лишь ненамного облегчили разговоры и истории.
— Вот что бывает, когда слишком много говоришь о небесных медведях, – начал Уилл, когда мальчики дёргали и тянули тяжёлую, толстую шкуру. — Это не гризли[173]?
— Если бы был гризли, – с чувством ответил Джо, – мы сейчас были бы мёртвые, оба. Никогда не знаешь, что сделает гризли, что он думает. И что он делает, он делает очень быстро.
— А ты когда-нибудь с гризли сталкивался? — спросил Уилл, трудясь над массивной передней лапой.
— Нет, у нас гризли редкие. Я слышал про гризли от трапперов и стариков, которые охотились дальше на юг. Они говорят, гризли может утащить взрослого быка, что на ровной земле он сто ярдов[174] бежит так быстро, как конь, а если неровно — быстрее. Гризли, он хорошо плавает, но на дерево лезет плохо.
— А что золотистый[175] медведь? — спросил Уилл после паузы.
