Евгений Гаглоев - Аграфена и Братство говорящих котов
Глава двенадцатая,
где Аграфена узнает о деревенской ведьме, а Федусей снова видит чертей
Мальчишки едва с ума не сошли, когда Аграфена рассказала им о своем ночном приключении.
– Ты говорила с котами?! – ужаснулся Пима. – И они тебя не слопали?!
– С чего ты взял, что они едят людей? – недоуменно спросил у него Триш.
Тот смущенно пожал плечами.
– Говорят, они очень хитрые и коварные, и любят мясо. С чего бы им и людей не есть?
– Главное – они могут помочь нам сбежать отсюда, – сказала Аграфена. – Но и мы должны помочь им отыскать эту книгу.
– Легче сказать, чем сделать, – проговорил Триш. – С чего мы начнем?
– Поговорим с Дормидонтом? – предложила девочка. – Он живет здесь уже много лет и может что-то знать об этой ведьме!
Подходящий случай представился очень скоро.
После обеда Коптильда приказала им оттащить телегу с металлоломом деревенскому кузнецу.
– Пусть все-таки выкует мне новые ворота, – сказала комендантша. – И чтобы были не хуже, чем триумфальная арка! А остаток металла может оставить себе на свои бездарные поделки! Не забудешь, Мардафена?
– Никак нет! – отчеканила девочка, уже давно не обращавшая внимания на всевозможные коверканья своего имени.
Аграфена и Триш взялись за оглобли телеги и покатили ее вниз по склону холма. Пима шагал сзади и придерживал край, чтобы телега не покатилась вниз под собственной тяжестью. Иначе все трое оказались бы у Дормидонта гораздо раньше, чем планировали.
Кузнец как обычно напоил их горячим чаем и угостил свежими бубликами. Затем, они помогли ему разгрузить телегу от металлолома.
В его хозяйстве хранилось множество разных занятных вещиц. Различные самоходные игрушки, пружинные механизмы, хитроумные устройства. Дальний угол кузницы, словно занавес, огораживал растянутый кусок брезента.
– А там у вас что? – спросил Триш.
– Изобретение Пигмалиона, – улыбнулся старик. – Только я вам сейчас его не покажу. Оно еще не закончено.
Аграфена с Тришем удивленно посмотрели на Пиму.
– Так вот где ты держишь свое устройство?!
– А где же еще? – мальчишка усмехнулся. – Не в приюте же, под надзором Коптильды.
– Ну, так что там у тебя? – девочка испытующе посмотрела на него. – Хоть намекни.
– Нет! – твердо ответил мальчик. – Это будет сюрприз.
Триш хотел поднырнуть под брезент и взглянуть на секретное изобретение. Но Пима угрожающе взял в руки увесистый гаечный ключ, и тот сразу присмирел.
Аграфена повернулась к кузнецу.
– Дядя Дормидонт, а правда, что в Белой Гриве когда-то жила ведьма? – спросила она.
– Ведьма? – удивленно переспросил добрый старик. Он приподнял свои очки с носа на лоб, закурил трубку и призадумался. – Хм… Помню, жила здесь одна. Ох, и жуткая была тетка! Я тогда еще маленький был совсем. Амалией ее звали. Говорят, страшные вещи творила. Скотину портила, урожаи сушила или наоборот заливала дождем. Боялись ее все и ненавидели. Но она давно померла.
– А она жила в доме у кладбища? – снова спросила девочка.
– Где стоял ее дом я уж и не помню, – развел руками Дормидонт. – Об этом надо у Всеслава спросить, трактирщика из «Ржавой подковы». Он живет здесь дольше всех остальных жителей. Может, что-то и помнит еще.
– А как нам с ним поговорить? – поинтересовался Триш.
– Да нет ничего проще! – воскликнул Дормидонт. – Приходите ко мне сегодня вечером, и я сведу вас с ним.
– А сейчас нельзя? – уточнил Пима.
Кузнец выглянул в окно.
– Нет, еще слишком рано. Сейчас он отсыпается. Трактир ведь работает всю ночь до рассвета. Лучше всего прийти к нему часиков в восемь вечера. В это время в «Ржавой подкове» сидит не так много народа. Основная масса подтягивается только часам к десяти.
– А нас туда пустят? – несколько обеспокоенно спросил Триш.
– Со мной пустят, – заверил его Дормидонт.
На том и решили. Ребята договорились встретиться на крыше приюта после захода солнца.
Вечером после отбоя Аграфена дождалась, когда другие девочки в ее спальне уснут, а затем потихоньку оделась и подошла к окну. Она хотела открыть его, да не тут-то было. Ставни окна оказались заперты на замок! Да и снаружи окно закрывала какая-то плотная ткань. Девочка потрясенно замерла на месте.
Она только сейчас вспомнила, что днем Коптильда приказала мальчишкам повесить на стене приюта огромный приветственный плакат. На нем большими корявыми буквами было написано: «Добро пожаловать, имперские ревизоры! Дайте денег на новую крышу!»
Плакат приколотили почти под самым козырьком, и он свисал вниз, закрывая два этажа. Поэтому выбраться в окно не представлялось возможным.
Аграфена задумалась. Как ей теперь попасть на крышу? Триш и Пима по-любому уже ждут ее там.
И тут ее вдруг осенило.
Она посмотрела в сторону печи и прищурилась. Можно выбраться на кровлю через печную трубу. Летом Кухарка печи не топит, а расстояние от спальни девочек до крыши составляло каких-то пять-шесть метров в высоту.
Девочка подошла к печи и засунула в нее голову. Труба оказалась достаточно широкой, Аграфена вполне могла в нее пролезть. Наверху сквозь квадратное отверстие виднелось ночное небо.
Не раздумывая больше ни минуты, она залезла в нутро печи, выпрямилась, и ухватилась руками за кирпичные выступы. Подтянулась, уперлась ногами в стенки трубы и быстро начала карабкаться наверх.
Аграфена моментально вывозилась в саже и стала похожа на трубочиста. Об этом следовало подумать заранее, а сейчас возвращаться уже поздно. Добравшись до самого верха трубы, она выбралась наружу и огляделась вокруг.
Триш и Пима сидели на выступе крыши, рядом с трубой Федусея, из которой снова поднимался белый дымок. Когда девочка вылезла из трубы, у тех волосы встали дыбом – так сильно они перепугались.
– Что, страшно стало? – захохотала Аграфена.
– Ты бы видела себя со стороны! – выдохнул Пима. – Черная, лохматая, тебе еще разноцветные бусы, и будешь похожа на настоящего дикаря!
– А я то как струхнул, – признался Триш. – У меня даже сердце бьется где-то в горле.
– Глотай его скорей обратно, а то помрешь! – испугалась за друга Аграфена.
Она спрыгнула с трубы…
И проломив крышу, с грохотом провалилась в комнату Федусея.
Старик тем временем готовил очередную порцию своей «микстуры от кашля». В длинном толстом купальном халате и домашних шлепанцах он расхаживал по комнате, в предвкушении новой порции любимой настойки.
В камине горел огонь. На чугунной решетке был установлен большой жбан, склепанный из желтого блестящего металла, сбоку от него стояла кастрюля. От одного приспособления к другому тянулась тонкая латунная трубка, закрученная в спираль. Из трубки в кастрюлю капала горячая, немного мутная жидкость – «микстура».
Федусей в это время наблюдал за процессом и нетерпеливо потирал ладони.
Проломив потолок, Аграфена ввалилась в его владения с диким грохотом. Увлекая за собой по дороге куски черепицы и деревянных перекладин, она рухнула на кровать, подлетела на пружинах и отскочила на пол, толкнув при этом этажерку с книгами. Та брякнулась прямо в камин, жбан тут же опрокинулся, все его содержимое вылилось в камин, мгновенно затушив пламя. По комнате поплыл удушливый сизый дым, почувствовалась жуткая вонь.
Все произошло буквально за пару секунд.
Федусей издал громкий крик и с выпученными глазами стал метаться по комнате. Когда он остановился, поправил на носу очки и разглядел, наконец, Аграфену, перемазанную сажей, старик завопил еще громче.
– Черти!!! – кричал он. – Опять ко мне пришли черти!!! Караул!!!
Девочка сама перепугалась до полусмерти. Триш и Пима осторожно заглянули сверху в дыру. Аграфена вскочила на кровать Федусея и начала подпрыгивать на ней, подлетая на пружинах все выше и выше, вытянув обе руки вверх.
– Зачем вы разлили мою «микстуру», черти?! – вопил раздосадованный старик. – Попросили бы по-хорошему, я бы и так с вами поделился!
Подпрыгнув в очередной раз, Аграфена подлетела под самый потолок. Триш схватил ее за руки и рывком вытащил на крышу. После этого уже вместе с Пимой все трое побежали к другому краю кровли, спрыгнули на дуб и начали быстро спускаться вниз.
К Федусею прибежал перепуганный Копотун.
– Чего орешь?! – спросил он.
– Черти проломили мне крышу! Разлили самогон!
– Какие странные черти! – удивился Копотун. – Помнится, когда они приходили к тебе раньше, не приносили столько убытку.
