Зюзюка и Бебека… Блюк, Блюк.. Продолжение книги МОИ ВЫВИХНУТЫЕ УШИ - Дмитрий Андреевич Соловьев
Мне показалось, что она сейчас упадет в обморок от умиления. Интересно — подумал я — кто станет читать такую занудь.
— Все ясно — сказал я, поднимаясь, — приятно было познакомиться.
— Заходите молодой человек, когда подучитесь! — оживилась та.
Ирина Алексеевна вышла вслед за мной.
— Вы не подумайте, что мы не учитываем интересы и вкусы детей — сказала она, — просто наша худрук неправильно выразилась, а вам, я советую поступить на литературные семинары, вы не безнадежны, поверьте мне, в отличие от других у вас присутствует оригинальный сюжет. Вот вам телефон, звоните.
Спасибо — поблагодарил я ее и ушел.
(Описаны события лета 2001 года Дмитрий Соловьев)
Далее идут давно написанные рассказы, первые два рассказа, это те, которые критиковала тетенька из журнала «Мурзилка»
Самостоятельный
Я вышел в школу пораньше. Так мне захотелось! Шагаю и думаю, какой я сегодня самостоятельный: завтрак себе приготовил, галстук утюгом прогладил…. Утюгом?!.. Да….. А я его выключил?
Иду и голову ломаю, выключил или не выключил. Хоть ты тресни! Не помню!
Настроение, понятное дело, испортилось! Прохожу мимо помойки, а она дымит, кто-то окурок в нее бросил.
Ну нет, так дело не пойдет! Придется возвращаться, и лучше побыстрей. Мне пожара не надо!
Давно я так не мчался! Взлетел на свой этаж метеором! Дверь дрожащей рукой открыл. Вроде ничего! Дымом не пахнет. И вообще, в квартире тишина, лишь вода из крана капает: — Кап, кап.
Захожу в комнату. Слава богу! Утюг стоит выключенным, оказывается, я его даже под стол убрал. Правда, не помню, когда я это сделать умудрился.
Забежал я на кухню, чайник с плиты снял, горячего чайку глотнул, чуть не обжегся! И бегом в школу.
До середины пути добежал. И вдруг меня как по голове ударило, чего я перед уходом пил?…. Правильно…. Чай горячий! А почему он горячий?!.. Может быть, я газ забыл выключить?
Что ты будешь делать! Посмотрел я на часы, рукой школе помахал и обратно вприпрыжку. Вновь поднимаюсь на четвертый этаж, прохожу в кухню. Все горелки затушены, ничего не горит, только кран противно капает — КАП, КАП (чтоб ему пусто было!)
На всякий случай, я чайник с плиты снял, каждую конфорку обнюхал. Два раза от двери возвращался, все комнаты заново проверил, чтобы никаких сомнений больше не возникало.
Сбежал я вниз и тут вспомнил, что перед выходом в зеркало не посмотрелся! Плохая примета!
Плюнул я с досады. Вернулся уже злой. Дверь пинком распахнул. В зеркало глянул и в школу помчался.
Метров двести до нее оставалось, когда я вспомнил, что входную дверь на ключ, кажется, не закрыл.
Повернулся я и назад поплелся. Вскарабкался по ступенькам до своей квартиры. Подергал за ручку. Вроде закрыта! А может быть, воры все вынесли и закрыли.
Пришлось отпирать. Пока я с ключами возился, тетя Глаша с первого этажа на меня поглазеть притащилась.
— Ты что это, — спрашивает, — мечешься? Уже четвертый раз мимо меня пробегаешь!
— Ничего, — говорю я ей вежливо, — это не ваше дело!
Зашел в квартиру, все на месте, ничего не пропало, чайник не кипит, конфорки не горят, утюг из розетки выключен, кран, сволочь, капает.
Кое-как его закрутил, в зеркало посмотрел, дверь захлопнул, на два замка закрыл, и в школу!
Захожу в коридор, а там тишина, все ученики по классам разошлись. Уроки уже начались.
Подхожу к нашему кабинету, робко в дверь постучал: — Можно войти?
— Входи, Гольцов, — говорит учительница, — ты чего это опаздываешь?
Смотрит на меня строго, дождалась, пока я за парту сел, и спрашивает:
— А где, Гольцов, твой портфель, неужели дома оставил?
История подозрительной собаки
Кузя рассказал мне своими Р..РРР..ГАФ историю своей жизни.
Оказывается, он раньше был совсем не подозрительной собакой, а веселым щенком. Он счастливо жил-поживал в городе Сочи, вернее, в его живописных окрестностях. Хавал из миски хозяйскую похлебку и купался в синем море.
Любая собака — да что там собака! — любой из нас мечтает о такой беззаботной, сытной и теплой жизни на побережье. И Кузя не жаловался, вяло обгавкивая неправильных прохожих, одетых вместо шортов в жаркие джинсы.
Так бы и шла дальше эта привольная жизнь, но что-то в ней не заладилось. В один совсем не прекрасный день его пожилого хозяина куда-то увезли на большей красивой машине с сиреною.
Кузя как раз только что прибежал с купания и с удивлением наблюдал, как люди в белых халатах заталкивали носилки с хозяином в пахнувший бензином салон.
Для порядка он попытался цапнуть за штанину ближайшего из них, но тот лишь рассмеялся и, схватив Кузю за шкирку, аккуратно посадил его на крыльцо.
Кузя возмущенно тявкнул, прежде чем залиться лаем. Но машина, обдав его едким дымом, рыча и трясясь на неровном асфальте, укатила.
Озадаченно почесав задней лапой левое ухо, Кузя задумался.
Разумеется, он и раньше видел всякие машины, но такой никогда! Были на ней, кроме сирены и мигалки, по бортам красные полосы, с какими-то буквами. Но Кузя тогда был еще неграмотный и прочитать их не сумел. Правда в округе говорили, что его хозяин очень болен, но что такое «болен», а особенно «очень болен», Кузя, разумеется, не знал.
С неделю хмуро просидев у пустой миски, Кузя на все махнул хвостом и, уронив на пыльный двор навернувшуюся слезу, пошел в мир побираться.
Денег у него, как у любой порядочной и даже непорядочной собаки, не было, а кушать хотелось! И надо сказать — даже очень!
Вначале Кузя встал на скользкий путь воровства, стянув с прилавка кучу вкусно пахнувших сосисок, но это очень не понравилось продавцу, который гнался за ним до конца улицы, грозно размахивая над головой отвоеванным назад товаром.
На счастье Кузи, в заборе, к которому его загнала погоня, оказалась дырка и Кузя, задыхаясь от страха, с поджатым хвостом, не раздумывая в нее нырнул и затаился.
Ножки его дрожали, а уши не в пример хвосту сильно оттопырились. Кузя прислушивался и очень боялся, что продавец тоже полезет за ним в дырку. Он так испугался, что даже не подумал, до чего же он сам маленький и какой здоровенный преследователь.
Тихий двор вывел его на тихую улочку, а затем на красивый проспект. Дальше Кузя идти
