Виталий Коржиков - Весёлое мореплавание Солнышкина
И едва тот рассказал уже знакомую нам историю, грузчики стали сжимать кулаки.
— Неужели на необитаемый остров?
— Хватит кричать! — сказал бригадир грузчиков Швыряй-Бросалкин. — Перчикову вопросами не поможешь! Крановщики, на места! Борщик, вари компот! — подмигнул он коку.
Длинные причальные краны подлетели к пароходу и начали снимать груз. Команда и грузчики вытаскивали из трюмов мешки с манкой. Бросалкин бросал на сетку сразу по десять мешков, а Солнышкин вытащил на причал один за другим двадцать ящиков сосок. Их тут же переправили в ясли, потому что даже на причале было слышно, как в городе кричат младенцы. За сосками пошли тетради. Солнышкин торопился. Он так вспотел, что последние пачки тетрадей промокли, и их пришлось пустить потом на черновики. Но в остальном всё было благополучно. Кок Борщик подавал грузчикам компот кастрюлями, а Бросалкин получил целое ведро.
Плавали-Знаем стоял на мостике. «Настоящая работа! — думал он. — Рекорд! Пришли домой — получай премию. На следующий раз — грамоту. А Моряков пусть отдыхает со своей корью».
Не успело солнце перевалить за полдень, а пароход «Даёшь!» готов был оторваться от причала.
ИДЕЯ КОРРЕСПОНДЕНТА РЕПОРТАЖИКА
Но в этот момент в порт влетел олень и застучал копытами по причалу. На нём сидел невысокий человек, с ног до головы увешанный фотоаппаратами. Одной рукой он ухватился за рога, другой держал у глаз фотоаппарат, а ногами пришпоривал оленя.
Это был Репортажик, фотокорреспондент газеты «Действующий вулкан».
— Одну минуту! Только одну минуту! — запыхавшись выпалил раскрасневшийся Репортажик.
— Быстрее отдавайте концы! — зашептал доктор Челкашкин Буруну. — Быстрее! Или мы застрянем здесь на два часа!
— Одну минуту! — умоляюще воскликнул Репортажик и ухватился рукой за трос.
— Не можем! — сердито прошептал Солнышкин. — Ни минуты!
— Это почему же не можем? — раздался за его спиной густой бас. — Мы хорошо потрудились, мы заслужили, чтобы нас…
— Конечно, заслужили! — деловито поддакнул Репортажик и щёлкнул аппаратом: по трапу на причал спускался Плавали-Знаем.
Репортажик залез под оленя, лёг на живот, чтобы сделать снимок снизу, но вдруг спохватился и, отряхнув колени, щёлкнул пальцами.
— Идея! — крикнул он. — Мы сделаем замечательный снимок! — Он показал на вулкан и тут же вдохновился: — «Вручение сосок благодарным малышам у подножия вулкана».
— У подножия вулкана? — живо спросил Плавали-Знаем. — Но где же младенцы?
— Младенцы будут! — заверил Репортажик, вскакивая на оленя.
— Кто выгружал соски?
— Я, — недовольно ответил Солнышкин.
— Берите ящик на плечо и ждите меня.
Он шлёпнул оленя ногами в бока и скрылся за поворотом.
А спустя несколько минут по улицам города двигалось необыкновенное шествие: три няньки подталкивали коляски с младенцами, за ними, агукая малышам, шагал Плавали-Знаем, а сзади с ящиком на плече топал Солнышкин. Сбоку носился взад и вперёд Репортажик и щёлкал аппаратом.
— Отличный кадр! — восклицал он. — Так! Голову выше, улыбнитесь!
— Бодрей, бодрей, Солнышкин! — покрикивал Плавали-Знаем. — Впереди вулканы!
— Дурацкая затея! — ругался Солнышкин.
Он взмок, но всё же то и дело поглядывал в сторону вулкана. От его ледников тянуло волнующей прохладой. Вулкан величественно поднимал вершину, над которой колебалась светлая копна дыма. В небе кружили орланы, а где-то высоко-высоко тянулись прозрачные облака.
Солнышкин забыл про усталость. И мучило его только одно: «Перчиков! Перчиков! Эх, если бы не Перчиков!»
Он смотрел на вулкан, но в задумчивости совсем не обращал внимания на то, что дым над вершиной становился темнее и гуще.
Наконец экспедиция упёрлась в высокую скалистую стену.
— Прибыли! — крикнул Репортажик и соскочил с оленя.
Солнышкин сбросил ящик, огляделся. И у него захватило дух. Слева был крутой обрыв. Далеко внизу рокотал океан. «Даёшь!» сверху казался кузнечиком. А над головой с невообразимым шумом носились тысячи птиц. Они цеплялись за скалы, падали, и в воздухе рассыпались облака перьев.
«Птичий базар!» — с восторгом подумал Солнышкин и чихнул: перо залетело ему в нос.
«Апчхи! Апчхи! Апчхи!» — весело зачихали младенцы.
Репортажик не чихал. Он был занят работой. Наведя объектив на скалу, он распорядился:
— Коляски к стенке, младенцев на руки! Няньки вытащили ребят и выстроились в ряд.
— Капитан, вперёд! Солнышкин с ящиком, поближе! Руки — в ящик, соски — наверх. Ну, зачмокали, зачмокали!
Плавали-Знаем вытянул губы, причмокнул и протянул младенцу соску.
— Возьми, мой маленький, возьми, хороший.
— Так! — крикнул Репортажик. — Отлично! — И приготовил аппарат, но Плавали-Знаем неожиданно дёрнулся и прошипел Солнышкину:
— Вы что, и здесь не можете без фокусов?
Ящик ударил его в бок.
Но Солнышкин только пожал плечами. Он был ни при чём. Его самого подбросило вверх.
— Не волноваться! — весело крикнул Репортажик. — Это как раз то, что нам нужно. Начинается лёгкое извержение. Соски на изготовку.
Но тут так тряхнуло, что он сам подлетел и сел оленю на рога. Внизу громко закричали птицы. Плавали-Знаем от толчка сунул соску младенцу в лоб. Однако Репортажик успел щёлкнуть аппаратом.
— Отлично! — крикнул он. — Отлично! Ещё раз!
Тут раздался такой грохот, что младенцы заорали изо всех сил. Из кратера вулкана со свистом вырвались камни.
Плавали-Знаем бросился вниз, няньки за ним, а сзади, прикрываясь ящиком, бежал Солнышкин. Сбоку, болтаясь на рогах у оленя, скакал Репортажик и, хватая то один, то другой аппарат, щёлкал всё на ходу.
Камни барабанили по его спине, но он весело покрикивал:
— Замечательно! Чудесный сюжет! А сзади, словно содрогаясь от хохота, вулкан всё выбрасывал из жерла камни.
Плавали-Знаем и Солнышкин влетели на пароход, где их давно ждали.
— Полный вперёд! — скомандовал Плавали-Знаем. — Полный вперёд!
А Солнышкин ещё раз оглянулся на вулкан и вздохнул. Конечно, если бы не Перчиков, он бежал бы назад, к вулкану!
НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ АРТЕЛЬЩИКА СТЁПКИ
Едва пароход вышел из бухты, на палубе появился доктор Челкашкин.
— Ребята, всем собраться у камбуза, — сказал он шёпотом.
— Есть собраться у камбуза! — подмигнули Солнышкин и Борщик.
И никто не заметил, как сзади, оттопырив ухо, к разговору прислушивался артельщик. Он тут же скрылся и побежал в каюту Плавали-Знаем.
Плавали-Знаем спросил:
— В чём дело?
— Заговор! — выпалил артельщик, вытирая лоб.
— Какой заговор?
— Тс-с… — приложил палец к губам артельщик. — Не знаю какой, но заговор.
И он выложил всё, что услышал на палубе.
— Я пойду туда сам, — сказал Плавали-Знаем.
— Но тогда они не будут ничего говорить.
— Верно, — сказал Плавали-Знаем. И хлопнул рукой по столу. — Ты должен всё подслушать.
— Но они меня туда не пустят, — сказал артельщик.
— Спрячься.
— Это идея! Это я могу. В канатный ящик. Он засиял от собственной выдумки и на цыпочках побежал к камбузу. Там ещё никого не было. Стёпка, кряхтя, втиснулся в большой сундук для канатов, поудобнее улёгся, придвинул нос к маленькой дырочке в крышке и приготовился слушать. Но в тот момент, когда он закрывал крышку, на верхнюю палубу вышла Тая с одеялом. Взглянув вниз, она притихла и пошла искать Солнышкина.
Между тем у камбуза собралась почти вся команда. Боцман присел на край сундука. Солнышкин устроился рядом.
— Итак, — сказал доктор Челкашкин, — мы собрались для того, чтобы обсудить…
Артельщик напряг слух.
Тут в дверях появилась Тая. Она дёрнула Челкашкина за рукав и приложила к губам палец. Потом она шепнула собравшимся несколько слов и показала пальцем на сундук.
— Так, — сказал Мишкин, — о чём же мы будем говорить?
Он докурил сигарету и сунул окурок прямо в сундучную дыру.
— О чём же мы будем говорить? — спросил Солнышкин и прикрыл дырку каблуком.
— О том, куда деть этот старый паршивый сундук! — сказал Челкашкин и стукнул по нему ногой. — Куда деть этот рассадник грязи!
У артельщика от канатной пыли щекотало в носу и першило в горле. Ему хотелось чихать, кашлять и плеваться, но он со страхом прислушивался к тому, что сейчас скажут.
— Выбросить! За борт! — сказал Бурун.
— За борт! — крикнул Солнышкин.
У артельщика по спине побежали мурашки. Он хотел было уже выскочить, но Челкашкин сказал:
— Я думаю, пока его можно убрать в подшкиперскую, а после разрубить на дрова.
