Валерий Квилория - В погоне за «Бешеной Каракатицей»
– Да они же спят, – понял капитан. – Упились ромом до полусмерти и дрыхнут.
Действительно, у всей дюжины глаза были плотно закрыты.
– Хыры-ыры, – снова захрапел пират с рыжими бакенбардами.
– Хрю-рю, – подхватил другой пират.
– Хрор-орор, – завёл третий.
И словно соревнуясь между собой, вся дюжина принялась храпеть на разные лады.
– За мной по одному, – капитан натянул на глаза панамку и бесшумно перебежал мимо костра на другой край полянки.
– За мной, – передал по цепочке штурман и тоже проскочил мимо.
За ними один за другим последовали матросы. Когда пришла очередь Бубулька, случилось то, чего экипаж бригантины боялся больше всего. Пират с рыжими бакенбардами открыл глаза.
– Ага, – зловеще сказал он, увидев онемевшего от страха кока.
С испугу Бубульк взял свою шумовку на караул и застыл под сенью куста фейхоа, как вкопанный. С обеих сторон полянки на пирата тотчас направилось несколько десятков ружей. Казалось, скрыть своё присутствие в городе команде «Разящей» более не удастся. Но тут на помощь пришла Фиолета. Не дав никому опомниться, она зависла над головой кока в виде бледно-фиолетового нимба.
– Закрой глаза, сын мой, – прогнусавила она загробным голосом. – После ямайского рома полагается крепко спать. Это я тебе говорю – покровитель всех рыжих разбойников.
– Ага, – расплылись в сладкой улыбке бакенбарды и закрыли глаза.
Последним шёл боцман Михайло. К этому времени матросы, а вместе с ними и Фиолета ушли вперёд и не видели, что рыжий пират открыл глаза во второй раз и проснулся окончательно.
39
Добравшись до Святилища, Чародей пересчитал людей. Все были на месте, кроме боцмана.
– Куда же он подевался? – огляделся капитан.
– Всё пропало, – повесил нос матрос Табачок. – Его наверняка схватили бандиты.
– Бежим назад! – предложил коротышка Бац. – Наскочим на них внезапно и надаём хорошенько по мордасам!
– Бежим! – согласились остальные.
Но неожиданно из-за ближайшего угла выплыла бесформенная громада. Моряки мгновенно ощетинились ружьями и только затем разобрали, что громада представляет собой ворох одежд и оружия, над которой возвышается русая голова боцмана Михайлы.
– Что это значит? – нахмурился капитан.
Михайло сбросил добычу на землю и развёл руками.
– Всё-таки этот рыжий пьяница проснулся, – доложил он. – Пришлось задержаться.
– А если бы тебе шею свернули? – шмыгнул носом матрос Табачок.
– Да ни в жизни, – заверил боцман и стал объяснять: – Я же трезвый, как стёклышко, а они пьяные в стельку. А у такого пьяного силы процентов на десять остаётся, не больше, да и та кривая. Вот их кривые 120 против моих 100 процентов и не справились. Всё спокойно, братцы. Никакого аврала.
– Куда ты их? – улыбнулся Чародей, услышав, что сражение боцман выиграл без особого шума.
– Лишнее-то я с них снял, – показал Михайло на одежду и оружие. – А самих запихнул в какую-то нору и камушком приложил, чтобы громко не ругались.
– Это ты их в подземелье закрыл, – развеселился капитан.
– Давай, – приказал он боцману, – переодевай разведчиков в пиратские одёжки, а мы пока в Святилище заглянем.
40
Святилище представляло собой двускатную крышу, составленную из плотно подогнанных наипрозрачнейших квадратов синевато-зелёного аквамарина. Драгоценный навес удерживали два ряда колонн из бирюзы. Внутри этого торжественного сооружения на белоснежном кубе мрамора, словно на глыбе льда, располагалось изваяние медведя, выполненного из цельного куска фиолетового лазурита.
– Это Порций в честь созвездия Большой Медведицы установил, – не без гордости пояснила Фиолета.
– А где экран?
– Вот же.
Фиолетовое облачко подлетело к мраморному кубу, что-то там пробормотало, и на одной из его сторон вспыхнула картинка. Вначале моряки увидели выжженную солнцем долину. Меж чахлых кустиков верблюжьей колючки шагала вереница вооружённых до зубов людей. Вот они добрались до одиноко стоящей глыбы, похожей на ту, что стоит у фиолетового моста, и пристроились в её тени на отдых. Пират в цветастой косынке на голове снял с пояса флягу, сделал глоток и поставил её рядом с собой. Через минуту началась потасовка.
– Где моя фляжка?! – рычал пират в цветастой косынке, схватив за грудки своего соседа, левое ухо которого оттягивала огромная цыганская серьга.
– Да у меня своя есть, – отбивался тот.
– Где?! – плевался от злости цветастый. – Покажи!
– Да вот же.
Все бросились смотреть, но на месте его фляги осталась только ямка в песке.
– А! – взвыл тогда сосед с серьгой в ухе. – Сам мою фляжку слямзил и на меня же поклёп возводит!
И он с не меньшей яростью ухватил за грудки пирата в цветастой косынке. Забыв про всё на свете, остальные обступили дерущихся. Пока они скалили зубы и подбадривали драчунов, в глыбе незаметно открылась каменная дверь, и чьи-то проворные руки в несколько мгновений утащили под землю всё оружие и амуницию морских разбойников.
– Похоже, на острове начинается партизанская война, – заметила Фиолета.
– Какую ещё пакость придумал Ух де Плюнь, – кивнул на экран Чародей. – Что делают его люди в долине?
– Ищут лошадей и повозки, – подсказала Фиолета. – Но теперь они не скоро оттуда вернутся и лучшее, что их ждёт – это исправительные работы на каменоломнях.
Следом появилась новая картинка.
– Здорово! – восхитился Тополёк.
– Всего на острове три таких экрана, – не без гордости сообщило облачко. – Второй – в центре управления, а третий я установила во дворце.
– Вот оно что! – воскликнул Тополёк. – Значит, полотно из драгоценных камней, на котором я видел нашу бригантину, и есть ваш экран?
– Не правда ли, настоящее произведение искусства? – спросила, явно напрашиваясь на комплимент, инопланетянка.
– Так и есть, – искренне признался штурман. – Но как он работает, как устроен?
– Экран сделан из синтетических самоцветов наивысшего качества. В зависимости от изображения камни меняют свой цвет и свойства, становятся то прозрачными алмазами, то синими сапфирами, то красными рубинами, то жёлтыми хризолитами, то зелёными изумрудами, то…
– Постойте, – вспомнил тут штурман. – Но ведь дворцовый экран показывает то, чего нет.
– Такого быть не может, – не поверила Фиолета. – Просто Порций забыл отключить систему. Вот экран и показывает с той поры южное побережье острова.
– Но позвольте, – не сдавался штурман. – Я видел бригантину, на борту которой вместе со мной стояла Ипполита.
– Странно, – смутилась Фиолета. – Какое-то неизученное свойство искусственных камней. Возможно, они немножко запаздывают или торопятся, или показывают то, что вообще не сбудется.
41
Фиолета мысленно подсказывала, а Чародей негромко произносил названия улиц и переулков. На экране мелькали заборы, сады и дома. Потом потянулись окраины города, берега Леды и предгорья. Всюду, куда бы они ни заглядывали с помощью искусственных глаз, были пираты, пираты и ещё раз пираты. Особенно много их оказалось у Малахитовой горы.
– Позвольте, – усомнился штурман, – тут не один Ух де Плюнь орудует, а по меньшей мере с десяток разбойничьих шаек.
Друзья посмотрели на Фиолету.
– Быть может, это пленники Малахитовой горы, – предположил капитан.
– Весьма вероятно, – огорчилась инопланетянка. – Я сейчас срочно включать защита города и в первый очередь Смертельный петля.
– Один минут, – шепнуло облачко и метнулось к пещере с летающим камнем, над которым был укрыт центр управления.
Продолжив в отсутствие Фиолеты обследование, друзья обнаружили во дворце царицу Тесею. Старуха была накрепко привязана к своему трону. Изо рта её торчал кляп. Судя по изнурённому лицу, находилась она в таком положении давно. Вокруг же не было ни души.
– Прекрасная возможность объединиться с амазонками и сообща прогнать пиратов с острова, – заметил Тополёк.
– Жаль старушку, – согласился Чародей. – Мы освободим её в любом случае, даже если она тут же прикажет латницам арестовать нас. Надо только проверить, нет ли там засады. Осмотрите каждый уголок дворца.
Штурман пожал плечами.
– Кроме этой да ещё Зеркальной залы, где установлен монитор из самоцветов, я не знаю названия ни одной дворцовой комнаты.
На экране тотчас возникло продолговатое помещение, на одной из стен которого переливался драгоценными огнями сказочный морской пейзаж.
– Боже мой! – ахнул капитан.
И было отчего. За скалами стояла на рейде целая флотилия кораблей под чёрными пиратскими флагами.
– Их намного больше, чем мы предполагали, – шепнул штурман.
