Лесная сторожка - Виктор Яковлевич Аланов
— Ой, как тепло здесь! — усаживаясь, проговорила Евгения Филипповна. — Не жарко тебе?
— У нас дров хватает, — деловито ответил Митька. — Сколько хочешь, столько и жги…
Ему было неловко лежать в присутствии учительницы, и он попытался встать, но Евгения Филипповна положила ему на лоб свою прохладную руку.
— Лежи, лежи… Ты что ж, простудился, Митя?
— Простудился… Да мне уже лучше. Дед говорит, что денька через два совсем поправлюсь.
— Наверно, надоело лежать?
— Конечно, скучно. В школу хочется. Там все же ребята
— А ты целый день один? Так и лежишь?
— Да нет, — поспешил ответить Митька, побоявшись, что учительница будет упрекать дедушку за то, что тот оставляет его. — Вот скоро и дедушка придет. Сейчас он в лесу, колхозникам бревна отпускает. Утром у нас весело — полна сторожка лесорубов. А днем, конечно, никого.
— Голова-то горячая у тебя, — потрогала рукою лоб Митьки Евгения Филипповна. — Температура* Пить, наверно, хочется? Может быть, тебе морс сделать? Клюква-то есть у вас?
— Есть в подполе. Вот, где кольцо в полу. Как спуститесь с лесенки, сразу целая кадушка моченой клюквы стоит.
Евгения Филипповна спустилась в подпол, нашла кадушку с клюквой, приготовила больному морс и вскоре Митька с наслаждением глотал кисловатый, приятный напиток.
— Пей, Митюша. Это хорошо освежает. А я пока приберу немного. Ведь вас двое мужчин здесь, и то один больной, а другой целый день на работе…
В это время в сенях раздался вдруг грохот, и через минуту в избу, охая, вошел Толька.
— Ну, Мить, у тебя и лестница! Чуть голову не проломил, как летел с чердака. Зацепился рубашкой за какой-то гвоздь, а лестница у меня под ногами и поехала. Хотел было подтянуться на руках, да как грохнусь вниз…
— Ты не ушибся, Толя? — забеспокоилась учительница. — Разве можно так?.. Не хватает еще, чтобы и ты слег!
— Да нет, Евгения Филипповна, ничего! Колено вот немножко, да голову зашиб, — храбрился Толька, хотя у самого до слез болела ушибленная нога.
— Ну, Митя, поправляйся скорее! — начала прощаться учительница, но в это время на буфете кто-то защелкал и из-за стоявшей наверху коробки выглянула острая мордочка — это Стрелка, удивленно посмотрев на незнакомцев, покрутилась вокруг коробки, потом прыгнула в нее и присмирела. Снаружи остался торчать только кончик пушистого серого хвоста.
— Оказывается, здесь есть кому тебя развеселить, — усмехнулась Евгения Филипповна.
— Да, она потешная, наша Стрелка! Весь день возится, вечно напроказит чего-нибудь. То дедушкины рукавицы наверх к себе утащит, то еще что… А вчера выдумала новую игру — на занавесках качаться. Смотрите, как порвала на том окне… Озорная!..
— Какая забавная, — сказала учительница, глядя на белку, снова высунувшую любопытную мордочку и что-то верещавшую по-своему. — Ну, так лежи, поправляйся, раньше времени из дому не выскакивай. Егору Николаевичу привет передай. И, если что будет нужно, сообщи. У вас с Толей ведь оказывается своя почта, — улыбнулась учительница, надевая пальто.
Толька уже оделся и тоже наставлял друга.
— Ты, Мить, как поправишься, сразу с голубем записку присылай. У нас это теперь, знаешь как называться будет? Го-лу-бе-грамма. Как у пограничников. Мне батя про них книжку из города привез. Ух, интересная! Дочитаю — тебе дам.
— Ладно, ты смотри, проверяй голубей почаще. А то он прилетит, а ты и не заметишь, прозеваешь, — серьезно сказал Митька.
В это время дверь раскрылась, в избу пахнуло холодным воздухом.
— Ого, Митрий, ты без меня уж и гостей принимаешь? — входя в сторожку и здороваясь с учительницей, проговорил лесник.
— Да, Егор Николаевич, мы вот в гости к вам приехали, больного навестить, — пожала огромную руку лесника учительница. — Не нужно ли к вам врача прислать?
— Спасибо, не надо. Он уже на поправку пошел-Простыл и все. Удружил ему на этот раз Федька — друг неразлучный. Эту хворь я и сам из него выгоню. А как же это вы узнали, что мой Митрий болен? Вроде никто из деревни к нам не заходил…
— Зато от вас к нам вести прилетели, — улыбнулась Евгения Филипповна и, видя, что Егор Николаевич недоумевающе смотрит на нее, добавила: — От крылатого вестника узнали, от голубя.
— От голубя? — хлопнул себя по лбу лесник. — Ах, ты!.. Долетел-таки. Вот дела! Сам ведь я этого голубя выпускал, сам и записку писал, а грешным делом — не верил. Дурят, думаю, мальчишки. Им ли птицу выучить. Балуются и все. Ну, а тут просит меня Митрий — напиши да выпусти. Ладно, решил, зачем больного ребенка тревожить, спорить с ним. Ничего голубю не станется — полетает да вернется. А он, вишь ты…
И лесник улыбнулся, поглаживая бороду.
— Нет, Егор Николаевич, то, что придумали ребята, — вовсе не пустое баловство, — серьезно заметила Евгения Филипповна.
Распрощавшись с лесником и Митькой, она уехала вместе с Толькой.
А через четыре дня Митька, весело посвистывая, уже шагал к школе.
Война!
Вот и кончилась последняя четверть! Митька перешел в третий класс с отличными отметками. В последний день занятий Евгения Филипповна объявила, что сорокинская школа получила две путевки в пионерский лагерь — знаменитый Артек. Одну из них решили вручить Сидорову Дмитрию.
«В Крым поеду, в Артек!» Весёлый и радостный прибежал Митька домой.
Егор Николаевич, пряча улыбку, посмотрел на внука и, зная, что окончился учебный год, сказал притворно строго:
— Вижу уж, вижу… На второй год остался небось!
— Деда, ты что?.. — опешил Митька и, подбежав к сидевшему на лавке около стола леснику, обнял его. — Что ты? Ведь я же хорошо учился. Перешел!
Лесник крепко прижал к себе внука.
— Знаю, сынок. Умница ты у меня. Учись, Митрий, старайся. Тогда обязательно главным лесником будешь.
— Дедушка, съезди в школу, к Евгении Филипповне. Там путевки есть пионерские, в Крым. Мне одну дают за то, что отметки хорошие. Съездишь, дедушка, да?
Лесник, ласково взглянув на внука, подумал: «Скучно мне будет без тебя!» Но вслух сказал:
— Опять месяца на два, как в прошлом году?
— Нет, дедушка, только на двадцать пять дней.
— Ладно уж, схожу, поговорю.
На другой день Егор Николаевич получил для внука путевку в Крым.
Митька и радовался предстоящей поездке и чуть грустил — все-таки далеко этот Крым, не то что Луга. В оставшиеся до отъезда дни он старался больше обычного ухаживать за дедом, помогать ему по хозяйству.
А в лесу было так хорошо весной. Воздух — не надышишься, птицы поют — не наслушаешься!
— Ну, Митрий, пока ты еще здесь, помоги-ка на зиму дров заготовить. Пошли,
