Лента Ососкова - Лесь с Ильинки-улицы
Александре Васильевне в свою единственную с ней встречу Тоха прямо сказал, хмурясь из-под самостоятельно, ножницами перед зеркалом подстриженной чёлки:
- А может, не надо "ля-ля" разводить? Я учусь нормально, дерусь редко, проблем нет… Какое вам тогда дело?
Александра Васильевна поглядела-поглядела на него и только поинтересовалась:
- А чёлка — это так модно?
- Это в глаза лезло, а парикмахерские не люблю.
После этого Александра Васильевна так ничего больше и не спросила, и расстались они вполне мирно, хотя, конечно, не так, как с Шурой — просто Тоша наотрез отказался разговаривать, а Александра Васильевна на удивление не стала настаивать.
Так что то, что психолог поменялся, Тошу не обрадовало, но… Вскоре мальчишки выбросили из головы мысль об этой неизвестной Линде Борисовне. Сложно думать о чём-то отдалённом и совершенно тебя не касающемся, когда кончается учебный год! К тому же были задачи и поважнее, чем думать: Тоха уломал-таки Леся принести в школу отцовский пистолет, хотя ныть ему для этого пришлось аж с апреля. Были ссоры и даже одна драка, потому что Лесь наотрез отказывался приносить макар, а Тоха считал это в корне неверным и несправедливым: ему, такому увлечённому советским оружием, — и не показать! Последней каплей стали события той недели: побег Леся от "ювеналки", пара ночёвок у товарища… и так и не показанный пистолет. Тоша точно знал, что у Леся он с собой. Но друг сделал вид, что никаких умоляющих взглядов, немых укоров и оговорок не заметил.
Тогда Тоха обиделся. Крепко. После того, как Лесь вернулся, два дня не разговаривал и даже отсел к Юльке. Потом Лесь не выдержал, подошёл и, глядя куда-то в бок, шёпотом сообщил, что завтра принесёт, только Тоха вообще никому не должен об этом рассказывать.
Тот не раздумывал ни секунды. Мигом простив друга, он ухватил его за руку и выдохнул с горящими глазами:
- Клянусь своим знаменем!
Для него это была самая серьёзная клятва.
- Пионер… — необидно фыркнул тогда Лесь, крепко сжимая ладонь друга. Ссора была позади.
… И сегодня он сдержал слово: в рюкзаке снова лежал пистолет, и от этого по спине то и дело пробегал неприятный холодок. Казалось, что из-за "макарыча" всё может повториться: мама, "ЮЮ", погони… Поэтому Лесь так тянул, так не хотел и пошёл на это только ради примирения с другом.
Теперь друзья устроились в холле у окна, и Лесь трижды оглядел холл, убеждаясь, что никто не обращает на них внимания, потом ещё раз обернулся, вздохнул и наконец-то осторожно вынул из рюкзака пистолет.
Тоха, затаив дыхание, коснулся ствола, провёл по нему рукой, задержал пальцы над предохранителем и взглянул на друга так умоляюще, что Лесь не выдержал, закинул рюкзак за плечо и неохотно кивнул. Обрадованный Тоха щёлкнул рычажком туда-сюда и уже увереннее взял пистолет в руки. Прицелился сквозь стекло, словно собирался выстрелить…
- Офигеть, как в кино! — шёпотом поделился впечатлениями он.
- Только не в кино, — хмыкнул Лесь капельку польщённо — ведь его пистолет!
- Ага, всё по-настоящему… Ну, почти.
И тут оба друга обмерли от строгого оклика:
- Это… это что?! М-марков?.. Ильин?
- Игрушка! — мгновенно сообразив, отрапортовал Лесь — и прежде чем завуч сориентировалась, убедилась, что это именно Ильин, Марков и пистолет Макарова, и сделала некоторые выводы, друзья быстро, как они за время учёбы делали уже не раз, исчезли из поля зрения Инны Павловны, зная, что если та сейчас не разберётся в происходящем, то, скорее всего, забудет тут же… Но исчезнуть надо было срочно и в неизвестном направлении.
Друзья не нашли ничего лучше, чем заглянув в первый попавшийся дверной проём и нырнуть поскорее — как поняли через мгновенье — в пустой кабинет психолога. Не особо смущаясь отсутствием хозяйки, ребята осторожно прикрыли за собой дверь и с горящими глазами переглянулись. Кажется — пронесло…
- Ну мы и психи… — выдохнул Тоха со смесью восторга и страха.
- Да уж… — неопределённо отозвался Лесь, оглядываясь. — Ладно, давай подождём чуть, пока Инна Павловна куда-нибудь исчезнет — и тоже исчезнем отсюда. Не хочу знакомиться с этой… Линдой. Особенно при таких обстоятельствах.
- Я тоже, — согласился Тоха и осторожно приоткрыл дверь, выглядывая. Инна Павловна всё ещё была в холле — разговаривала с одной из учительниц; нового психолога видно не было, но голос её раздавался уже на лестнице, судя по безответности довольно эмоциональных реплик — она говорила по телефону; до конца перемены было ещё шесть минут. В общем и целом — хрупкое равновесие.
Лесь тем временем обошёл весь кабинет, прочитал корешки нескольких книг из шкафа — судя по слою пыли, их сюда принесла ещё Александра Васильевна; от Линды Борисовны в кабинете появился разве что настольный календарь "домиком" — календарь-плакат с медвежатами, висящий над дверью, её, видимо, не устраивал. Лесь взял "домик" в руки, пытаясь сообразить, что же ему так не нравится в названии фирмы с милейшим логотипом в виде ребёнка, выглядывающего из цветка лотоса. Правда, лотос хищностью своей больше смахивал на росянку, да и ребёнок явно хотел поскорее из него выбраться… Или это просто так показалось Лесю?..
"Федерация защиты детей от семейного риска". И чуть ниже: "Центр охраны детства".
- Эй, психологичка сюда топает! — шёпотом окликнул товарища Тоша, отвлекая от попытки вспомнить, откуда это название так знакомо. И почему так не нравится, сразу, беспричинно, но очень-очень сильно. Интуитивно, как тогда, в мае, не нравились взгляды или вопросы.
- Да сейчас, сейчас, — огрызнулся Лесь, засовывая в карман пистолет, который, понятное дело, не помещался и предательски торчал рукоятью наружу. Возиться с рюкзаком было некогда — там что-то заела молния. Лесь одёрнул футболку — но всё равно было видно. Ладно, времени нет… В последний момент, когда Тоша уже выскользнул из кабинета наружу, Лесь обернулся, достал телефон и снял фотоаппаратом — благо, камера была аж в пять мегапикселей! — так не понравившийся ему календарь. И — выскочил, чудом успев отойти от двери на достаточное расстояние, когда к кабинету скорым шагом подошла эта самая таинственная Линда Борисовна. Близоруко прищурившись, несмотря на наличие очков, она оглядела испуганно замерших в стороне мальчиков и вдруг мягко улыбнулась и спросила:
- Что случилось? Вы ко мне?
Улыбка ей шла, словно преображая слишком деловое, мужское какое-то лицо. Неженственное.
Тоха хотел было воинственно нахмуриться и объявить, что в психологи изучают душу, а он, Тоха — материалист, то была его стандартная фраза на этот случай, но Лесь пнул его в голень и первым ответил:
- Да не то чтобы что-то случилось, но у меня к вам есть ма-аленький вопрос!
- Вот как! Может, тогда зайдёте?
Лесь бросил взгляд на часы — до звонка оставалось две минуты — и с демонстративным сожалением покачал головой:
- Так урок скоро… У меня вопрос маленький совсем. Просто… как вам кажется, в юном возрасте мания преследования может появиться?
- Ну, в насколько раннем? Вообще, конечно, даже дети подвержены различным маниям, в том числе и, быть может, мании преследования, хотя, конечно, в гораздо меньшей степени, чем взрослые, в силу… — тут психолог удивлённо замолчала и внимательнее оглядела Леся. — А… с чем связан ваш вопрос? И вы не представились…
Лесь рукой постарался скрыть торчащую пистолетную рукоять и представился:
- Алексей Ильин. А вопрос… Да это так, сугубо с научной точки зрения, понимаете ли, я психологией, так сказать, интересуюсь… Ладно, всё, Линда Борисовна, нам бежать пора, спасибо за беседу!
- Алексей! Подожди! — окликнула Линда Борисовна мальчика, словно что-то вспомнив, но Леся уже и след простыл…
С Тохой толком обсудить встречу не удалось — у порога школы его встретила мама и немедленно увела куда-то — то ли в магазин новые брюки покупать, то ли ещё куда, Лесь не вникал, просто помахал рукой другу, крикнул, что вечером позвонит, и, припомнив мамину просьбу, отправился за хлебом.
Стоя в очереди у киоска, Лесь снова достал телефон и, прикрыв от солнца экран, вгляделся в фотографию календаря. "Федерация защиты детей от семейного риска". Интересно, что это за риск такой, семейный? С точки зрения Леся, семья, наоборот, должна была защищать ребёнка от любого риска, а не какая-то федерация — ребёнка от семьи… "Центр охраны детства" — и тут Лесь застыл, пытаясь понять, как он раньше этого не вспомнил. Ведь именно про этот Центр говорил Виктор, тот, который выдавал себя за папиного друга!
Лесь сглотнул, уже по новому осмысляя увиденное в кабинете психолога. И чем дольше думал, тем холоднее ему почему-то становилось, бежали мурашки от шеи до спины, а волосы словно хотели встать дыбом.
- Молодой человек, вы покупать будете? — отвлёк его от размышлений голос продавщицы. Кажется, Лесь уже несколько секунд в полной прострации стоял перед ней, не заметив, что подошла его очередь.
