Альберт Иванов - Король дзюдо
Тем более что он не судья и не настоящий тренер даже, а такой же, как и мы, «киу», если на то пошло.
Я чувствовал, что его замашки к добру не приведут.
Назревал скандал.
Часть III. ПРЕСТУПНАЯ ГРУППА
Глава 1. ЗАБАСТОВКА
Мы проводили «рандори» — свободные упражнения в условиях реальной схватки. Совершенствовали приемы, движения…
— Вяло работаешь, — прикрикнул Король на Славку. — Я тобой недоволен. Как сонная муха!
— Я книжку интересную читал до двух ночи, — честно признался Славка. — Наверное, не выспался, — виновато улыбнулся он.
— Иди и проспись, — бросил Король.
— Как?.. — растерялся Славка.
— Молча, — хихикнул Сашка.
Король строго глянул на него, и тот принял сосредоточенный вид идиота, размышляющего над тем, где находится «Крыша Европы», а попросту — Альпы.
— Кому говорю? — Король указал Славке на дверь.
Мы смотрели, как Славка молча переодевается.
— Витя, ты не прав… — начала было Клава.
— Вслед за ним захотела? — усмехнулся Король.
— Захотела, — упрямо задрала подбородок Клава и тоже пошла переодеваться, за ширму для девочек.
— Ну-ну… — протянул Король. — Кто еще недоволен?
— Я, — сказала Нина и ушла к Клаве.
Король растерялся:
— Вы что, всерьез?
— А ты всерьез? — высунула голову из-за ширмы Нина. — Или у тебя шутки такие грубые?
— Запиши им прогул, — вновь засмеялся Сашка.
— Что ж… Остаемся втроем, — значительно проговорил Король.
— Вдвоем, — уточнил я, тоже уходя.
— Леня, и ты?.. — как-то беспомощно спросил Король. Наверно, так спрашивал Цезарь своего друга Брута, когда тот занес над ним кинжал: «И ты, Брут?..»
Я ему так и ответил:
— Ты далеко не Цезарь, а я не Брут.
— При чем тут Цезарь? — постарался взять себя в руки Король.
— Не строй из себя диктатора, — обернулся я.
— Да что вы, ребята… — бормотал расстроенный Славка. — Оставайтесь. Я ведь, правда, не выспался. Не надо из-за меня.
Девочки вышли из-за ширмы.
— Не воображай, — одернула его Нина. — Мы не из-за тебя.
— А из-за него, — ткнула пальцем в сторону Короля разгневанная Клава. — Тоже мне тренер нашелся! Мы еще подумаем и из старост тебя погоним… — она не могла найти слов от возмущения, — каленой метлой!
Вот сморозила! Метлой-то понятно. Но каленой? Про такую я первый раз слышал. Горящими прутьями, что ли?.. Я невольно прыснул.
— А ты не смейся! — досталось от Клавы и мне.
— Она правильно говорит, — поддержала подругу Нина.
— Да это я про метлу, — замялся я. — Уж лучше шпицрутенами. Или в багинеты взять.
— В какие еще… багеты? — опешил Сашка.
— В штыки, — объяснил ему Король. — Не понимаешь? Они хотят меня высечь розгами, вымести метлой за порог, а там взять в штыки!.. Да только не выйдет у вас, «киушники», ничего. Забыли, на кого Юрик секцию оставил? Уговаривать не собираюсь. Разболтались тут без Юрика.
— Юрик себя так не вел… — тихо сказал Славка.
Мне было стыдно смотреть на зарвавшегося Короля.
Мы ушли. Молча добрели до самой речки.
— А завтра 19 июля, — вдруг сказала Клава. — Открытие олимпиады… Как там Юрик и Света?
— Он-то пробьется, — ответил Славка. — Не таковский.
— И Свету проведет обязательно, — кивнула Нина. — Все! — Она села на песок. — Объявляем Королю забастовку!
— Может, не нужно?.. — не сразу вымолвил Славка.
— Нужно, — отрезала Клава.
— Нужно, — повторил я.
И с этого дня мы ранними утрами, когда никого на реке еще нет, стали сами тренироваться на пляже.
А Король с Сашкой, как фон-бароны, занимались одни в нашем зале.
Однако не долго музыка играла, как в песне поется. И виновником дальнейших событий оказался я сам. Не знаю, к лучшему, к худшему?..
Мать обычно говорит: «Все, что жизнь ни делает, все к лучшему». Сомнительно… А как же тогда быть с войнами? Их в жизни хватает.
Или же это пословица относится только к обычной жизни? И в обычной ведь бывают всякие несчастные случаи…
Нет, братцы, жизнь неуправляема. Допустим, и управляема, но лишь в каких-то частностях. Например, мы переехали в маленький город, значит, ни под трамвай не можем попасть, ни под троллейбус по причине их абсолютного отсутствия. Зато резко возросли шансы хотя бы утонуть: в большом городе каждый день на реку не набегаешься. Если исключить войны, несчастные случаи и очень стихийные бедствия, то к повседневной жизни больше подходит пословица «Каждый человек кузнец своего счастья».
И несчастья, добавил бы я. На себе проверено, на опыте. Вы спросите: откуда у меня-то опыт? Я читал, что ребенок уже за первый год своей жизни получает более пятидесяти Процентов всей информации, которую он может получить за всю дальнейшую жизнь, об окружающем мире.
…Свои несчастья я кую с необыкновенным успехом. В этом виноваты мои застенчивость и избыток фантазии.
После одной из тренировок на пляже я тайком от Славки и Клавы сунул Нине записку, прошептав:
— Просили передать.
Она заговорщицки кивнула.
Записка была от меня самого: «Приди к кинотеатру в 17.40. Пойдем в кино на 18 ч.» Без подписи.
Просто так пригласить Нину в кино я постеснялся. И подумал, что с запиской выйдет оригинальнее. Вот она удивится, что я сам ей написал, сам ей передал и сам ее встречу! Вместе потом посмеемся.
Билеты я купил заранее и нарочно опоздал на пять минут — пусть поволнуется, пусть погадает, кто это ей написал.
Я стоял в скверике и наблюдал: Нина нервно прохаживалась у входа в кинотеатр возле рекламы фильма «Сыщик».
Наконец я направился к ней, предвкушая ее удивление.
Но тут она вдруг сбежала по ступенькам к Королю, который, как назло, проходил мимо.
— Долго я тебя буду ждать? — высокомерно сказала она ему.
— Ждать? — изумился он.
Я подошел, и мы с ним сухо кивнули друг другу.
— Билеты купил? — спросила Короля Нина.
— Сейчас, — растерянно сказал он и зашагал к кассе.
— Хорошо, что и ты здесь, — горячо зашептала мне на ухо Нина. — А то потом перед нашими не оправдаешься. Знаешь, он мне записку передал… Фу ты! — спохватилась она. Так нервничала, что забыла: записку-то я ей дал. — Он тебе ничего не говорил, когда мне записку передавал?
— Ничего, — честно ответил я.
— Ну поглядим…
— Картину? — глупо спросил я.
— Поглядим, что он мне скажет. Ты только сам в кино не вздумай с нами пойти, а то он еще стесняться будет, — и Нина отодвинулась от меня, потому что Король уже возвращался с билетами.
— А ты? — «равнодушно» спросил он меня.
— У него зубы болят, — ответила за меня Нина (умеет зубы заговаривать).
— Не зубы, а зуб! — вскипел я. — И не у меня, а на него. — Я просверлил его взглядом и ушел, даже не оглядываясь, чтобы вдруг не увидеть горящую дыру, оставшуюся от моего прощального взгляда на груди Короля.
Билеты я хотел разорвать на мелкие клочки. Затем передумал, вернулся и продал опаздывающим на сеанс. Я не миллионер, у меня нет таких бешеных денег, как у Короля или Саньки.
Все две серии я просидел на ступеньках своего подъезда. По моим расчетам, они должны были уже вернуться…
Я плюнул, сходил домой поужинать, пожелал родителям спокойной ночи и ушел в сарай, гордо предвкушая бессонницу от разбитого сердца.
Я благополучно задремал, погружаясь в сон, когда в дверь застучали.
— Открыто, — привстал я, не зажигая свет.
В сарай вошла Нина.
— Извини, я на минутку. Уже поздно, — затараторила она. Голос у нее, уныло отметил я, был веселый.
— Я сплю.
— Он, видите ли, спит, а я за всех старайся? — возмутилась Нина. И давай рассказывать: — Я с ним целый час после кино ходила…
— Два с половиной, — уточнил я, взглянув на светящийся циферблат своих часов.
— Неважно, — отмахнулась Нина. — Я ему все о нем высказала. И знаешь, он не такой уж неисправимый. Извинился и просил нас вновь приходить на занятия! — выпалила она. — Нина — молодчина, — в рифму похвалила она сама себя. — А?
— Записку-то я написал, — вдруг признался я, благо было темно и мы не могли видеть лиц друг друга.
Наступило молчание.
— Ты, да? — Нина деланно рассмеялась. — А я-то… — Она не договорила и, уходя, сказала: — Уж этого я от тебя никак не ожидала.
— Постой, — остановил я ее. — Просто мне хотелось с тобой посоветоваться, — вдохновенно врал я, — обсудить, что и как. А видишь, все и так прекрасно вышло. — Я сразу духом воспрянул, узнав, что у них была сугубо деловая встреча. — Нет, ты и врямь Нина — молодчина.
— А ты — дурак, — заклеймила она меня и, мелькнув силуэтом на фоне двора, усердно хлопнула дверью сарая.
Моя настольная лампа от сотрясения включилась сама по себе, и я увидел в зеркале на стене свое глупое лицо.
